Крамаджен (СИ) - "White Pawn" (электронная книга .txt) 📗
Дей остановилась на пороге одной из подобных комнат. Несколько минут она смотрела на небольшую темно-зеленую коробочку на узком высоком столике. Коробка была открыта, и Дей, не моргая, смотрела на перстень Юрташа.
«Это настоящая реликвия. Даже бог оставил эту вещь здесь, не рискнув забрать ее. Это сделаю я».
Дей шагнула внутрь комнаты, приближаясь к одному из самых страшных сокровищ, которые когда-либо порождал разум могущественного архимага. Еретичка улыбалась, глядя на белоснежный камень, венчающий серебряный перстень, покрытый магической вязью.
«Это камень, дарующий неуязвимость от любого оружия. Как жаль, что он действует только на смертных людей, а на не Еретиков! Эта пустота, пустота-в-камне, превращает любого человека в Одержимого — так говорил Юрташ».
Она медленно подняла руку, слушая, как далеко отсюда шумит ветер и море. Ее тонкие изящные пальцы коснулись белого магического украшения, нежно погладив его. Дей аккуратно закрыла крышку коробки, бережно спрятав ее в свою сумку. Она почувствовала умиротворение и спокойствие, охватившее ее в эти секунды, когда она отвернувшись, покидала комнату. Но в этот же момент она вспомнила Феста и его слова.
«Не посещай Вестар и не трогай сокровища Юрташа».
Дей с раздражением качнула головой, вновь возвращаясь мыслями к своей находке.
«Превеликий Юрташ, если ты следишь сейчас за мной, знай — я найду достойное применение твоим сокровищам, чтобы позже вернуть их тебе в руки».
В следующей комнате, среди драгоценностей и старых золотых монет, древних статуэток и даже нескольких картин Дей нашла энигму. Возможно, она бы никогда не нашла ее в небольшой куче золота и украшений, наваленных прямо на полу. Дей видела изображение энигм, и знала, как выглядит та, которая хранилась здесь.
Среди вычурных золотых кубков и древних кинжалов в богато украшенных ножнах покоилась прозрачная сфера, наполненная жидким красным огнем. Размером с яблоко, идеально круглая и гладкая, из материала, разгадать секрет которого не могли даже давние коллекционеры других энигм, энисы. Крылатые твари верили, что эти сферы являются наследием Древних Демонов Хаоса, от которых они произошли, но зачем они нужны никто не знал. Было лишь известно, что все энигмы обладают огромным энергетическим потенциалом, и это жидкое пламя, беззвучно живущее внутри каждой сферы на протяжении тысячелетий, и является источником этой чудовищной энергии. Дей и Еретиков интересовало другое: энигмы могли воздействовать на разум огромного числа разумных существ. Тот, кто обладал подобным артефактом, без сомнения, обладал атрибутом силы и власти в глазах других и возможностью влиять на чужие умы.
«Это мне точно пригодится».
Дей подняла шар, и за сферой из кучи золота с тихим перезвоном потянулась тонкая золотая цепь. Эта энигма была заключена в специальный крепеж для того, чтобы ее можно было носить на шее подобно украшению. Дей с любопытством смотрела на бушующий внутри сферы красный огонь, про себя отметив, что энигма почти невесома в ее руке. Не долго думая она откинула капюшон и надела цепь на шею, бережно перебросив из под нее черные длинные волосы и спрятав таинственную сферу под шубкой.
«Осталось немного. Будет лучше, если я найду этрэйби и побыстрее покину это место».
Дей вернулась в коридор, с тревогой думая о том, что на самом деле никакой особи этрэйби здесь нет и быть не может. Разве их не истребили пятьсот лет назад? Если нет, неужели Юрташ все это время прятал здесь это существо, последнее уцелевшее от целой расы на протяжении этого времени?..
Это казалось маловероятным, но Дей не видела повода сомневаться в Юрташе. Он не солгал в своей рукописи о сокровищах Вестара, зачем же ему лгать и о этрэйби?
«Перстень и энигма… Этого мало. Этрэйби — это главное сокровище, ради которого вообще стоило лететь сюда».
Дей сделала несколько шагов вперед дальше по коридору. Ей оставалось проверить лишь полдюжины ниш, чтобы найти этрэйби или вернуться на материк одной.
Еретичка остановилась, затаив дыхание и не шевелясь. Ей почудилось, будто она услышала какой-то шорох впереди. Шум, похожий на усталую тяжелую поступь.
«Это особь», подумала Дей, чувствуя, как ее охватывает волнение. Она знала об этих созданиях совсем немного и никогда не видела их, только на древних и редчайших отпечатках и рисунках, и теперь вполне оправданно боялась. Дей знала, что этрэйби рассматривают все остальные биологические виды как пищу, и единственной надеждой на свое спасение — точнее, на спасение последней особи этих существ — было лишь знание Еретички о том, что этрэйби воспринимают расу бессмертных магов, как «своих».
«Если это так, Юрташ и впрямь великий бог, затмевающий своим могуществом даже трусливого Затворника».
Дей тяжело сглотнула, берясь за жезл обеими руками и готовя энергию для удара. Это существо провело в заточении несколько веков, пребывая в полной тишине и тьме. Кто знает, что произошло с ним за это время? Если все пойдет не так, ей придется убить обезумевшую тварь.
Особь этрэйби, тяжело ступая, вышла из дальней по коридору комнаты. Дей, смотрящая на это существо широко раскрытыми глазами, чувствовала как бешено колотится сердце.
В десятке шагов перед ней, покачиваясь на гибких ногах, стояло чудовище. Его короткие ноги заканчивались не ступнями, а круглыми плоскими поверхностями, похожими на ноги слона. Длинные руки, контрастирующие с короткими ногами, едва не достигали пола, и правая из них заканчивалась серпообразным лезвием, вырастающим прямо из склизкой плоти, а левая увесистым узлом плоти, похожим на сжатый кулак без малейших намеков на пальцы. Тело этого существа было лишено костей, и его гибкая плоть лишь казалась слабой и рыхлой. Бесформенная голова без ушей и подбородка, лишенная шеи и растущая прямо из узеньких плеч существа, повернулась в сторону Еретички и Дей обмерла под взглядом двух темных провалов, лишенных глаз. Лица у этрэйби не было — плоская маска без рта и носа, никакого власяного покрова и половых признаков. Невысокое, с виду хрупкое и болезненное существо не имело одежды, и плоть его была отвратительно белесого цвета. На его туловище застыл мертвенно-синий сложный узор, похожий на паутину, чей центр приходился на грудь этого создания. Оно вызывало одновременно и страх, и отвращение и жалость.
«Не удивительно, почему люди называли это Мерзостью», подумала потрясенная Дей, все еще готовая сразить существо магическим ударом, если оно проявит агрессию. Она внимательно взглянула на руки этрэйби, разглядев причудливый фиолетовый узор трещин на толстой культи его левой передней конечности.
«Точка поражения. Через эти фиолетовые трещины этрэйби пожирает плоть других видов и превращает ее в свои копии».
Дей захотелось увидеть то, о чем она только слышала и читала.
«Терпение, девочка. Этот карлик не хочет тебе вреда, и, стало быть, скоро ты увидишь, как он питается. Однако почему он не спит? В рукописи Юрташа говорилось, что этрэйби находится в состоянии магической спячки»…
Этрэйби издало жалобный, глухой урчащий звук.
— Ты меня понимаешь? — спросила Дей, глядя в черные провалы глаз оборотня. Чудовище молчало, едва заметно покачиваясь на своих бескостных ногах.
— Если ты меня понимаешь — сядь, — Дей указала на закрытый сундук, стоящий рядом в коридоре у стены. Этрэйби, покачнувшись так, что Еретичке на секунду показалось, что оно вот-вот упадет, шагнуло к сундуку и с глухим печальным вздохом уселось на покатую крышку, сложив перед собой уродливые руки.
— Прими обличье того, кого ты поглотил, — приказала Дей, с любопытством наблюдая за оборотнем. Чудовище вяло тряхнуло головой, замерев на своем месте. Его белесая плоть начала менять форму и Дей с восторгом и изумлением наблюдала за тем, как этрэйби, перераспределяя массу своего тела, стремительно превращается в свою последнюю жертву. Сидящую на сундуке фигуру охватило бледно-сиреневое мерцание, почти полностью поглотившее ее. Неестественно длинные руки укоротились, культя и лезвие исчезли, превратившись в пальцы. Ноги прибавили в массе и длине, плечи и грудная клетка стали шире. Сформировалась голова и формы лица, и уже спустя мгновение Дей наблюдала, как у белой человеческой фигуры, сидящей на сундуке, появляется одежда и волосы. Мерцание стало угасать, и краски начали наполнять полностью «отлитую» из памяти оборотня фигуру человека.
