Представление для богов - Голотвина Ольга (библиотека книг TXT) 📗
Бритье подходило к концу, когда по шатру забарабанил частый крупный дождь. Вытерев бритву и бросив ее в сундучок, Орешек прямо в сапогах растянулся на роскошной черной шкуре. Надо было, конечно, перерыть шатер в поисках чего-нибудь съестного... но усталость навалилась, одурманила... Сейчас, сейчас, он только немножечко полежит...
Как вовремя подвернулась крыша над головой! Правильно говорят в Аршмире: «Даже невезение устает таскаться за человеком по пятам».
Говорят в Аршмире... в Аршмире...
Дремота склеила ресницы. Шум дождя превратился в шорох прибоя, в него вплелись крики чаек. Орешка окликнуло море — такое, каким его впервые увидел семнадцатилетний парнишка...
Вей-о-о! Веселый город Аршмир!
Орешек был потрясен и оглушен, словно крестьянин, впервые выбравшийся в город. А ведь он вырос в столице! Жизнь в Тайверане Великолепном казалась такой размеренной по сравнению с этим ураганом из ругани стражников, зазывных криков купцов, причитания нищих, протяжных воплей водоносов, перебранки бродяг, визга проституток, веселой переклички портовых грузчиков... А над всем этим — резкие голоса чаек, дерзких, жадных, вырывающих у людей еду из рук, растаскивающих улов из рыбачьих лодок. И запах — неистребимый, пропитывающий все запах рыбьей требухи, морской воды, гниющих водорослей...
Новый порт был сердцем и душой Города Волн, он дружески принял юношу в свои объятия. В горячую пору ни одна пара рук не была лишней. Пристань походила на развороченный муравейник. Товары сгружались с кораблей и переправлялись на склады, обступившие порт; там они вьючились на телеги и готовились к дороге в десятки городов и сотни деревень Великого Грайана и дальше — в сопредельные страны. Живыми ручьями бежали по сходням на берег люди с тюками на плечах. Работа находилась для каждого — правда, платили за нее медяки, а подчас случалось трудиться и за кормежку. Но глубокая миска каши с густой мясной подливой и горячая, тут же, на пристани испеченная лепешка вполне позволяли весело смотреть на жизнь. А здесь это было главным! Именно в Аршмире родилась пословица: «Удача бежит от кислой рожи». Любой аршмирец с детства привык загонять тоску в самые глухие уголки души и крест-накрест заколачивать ее там досками. Что бы ни стряслось — улыбайся! Подыхай — а смейся! Пропадай — а пой!..
Неожиданно Орешек понял, что ему нравится этот водоворот, кружащий торговцев, жуликов, грузчиков, нищих, матросов, ремесленников, шлюх, скупщиков краденого, бродячих актеров, шулеров, уличных гадальщиков... Самый легкомысленный, беспечный и жизнерадостный город Великого Грайана усыновил легкомысленного, беспечного и жизнерадостного паренька. Город Волн лепил душу юноши на свой образец, лепил грубовато и любовно...
Деньги, правда, у Орешка исчезли в день прибытия в город. Помимо прочего, Аршмир считался столицей воров...
Работа была не в тягость здоровому семнадцатилетнему парню. Он окреп, раздался в плечах, походка стала упругой и уверенной (попробуй-ка, побегай по мокрым пружинящим сходням с грузом на плечах!). Ночевал он вместе с другими грузчиками в порту, в бараке. Народ в ватаге подобрался буйный, часто вспыхивали потасовки. Пришлось научиться драться, а заодно и нож в руках держать. Один новый приятель, человек тертый и бывалый, обучил Орешка бросать нож в цель, а заметив у парнишки меткий глаз и твердую руку, показал, как перехватывать в воздухе летящий в лицо нож, — фокус, который мог удивить даже аршмирца. Орешек был в восторге, упражнялся, как сумасшедший, чуть не потерял ухо, но освоил трюк.
Тогда же встретил Орешек и первую свою любовь — смешливую, голосистую девчонку из Отребья. Она твердо знала, что замуж ей не идти (для брака нужно имя, а не кличка портовая!), а потому разбрасывала свою молодость горстями, как золотые монеты. Ее кожа, прохладная даже в жару, пахла морем, рыжие волосы вечно лезли ей в глаза, она отбрасывала их веселым дерзким жестом... Она терпеть не могла разговоров о любви, ее жадные, требовательные губы обрывали разглагольствования Орешка, а молодое, гибкое тело раскачивало парня в шальном любовном прибое, возносило к небесам...
Однажды она не пришла на свидание — исчезла, растворилась в кипящем котле Аршмира. Бедный юноша решил, что отныне всю жизнь будет безутешен. И он действительно грустил — дня два. А на третий сделал потрясающее открытие: оказывается, Рыжая — не единственная девчонка на свете!..
Так прошел Поворотный месяц, пробежал Звездопадный, прокатился Щедрый. А Серый месяц притащился с тяжелой ношей: он принес туманы и дожди, на подходе были зимние шторма. Лишь самые отчаянные капитаны рисковали еще выходить в море. Рейд опустел. Новый порт затих. Присмирели даже чайки, тоскливо бродили вдоль полосы прибоя, не обращая внимания на людей.
Скоропортящиеся товары давно были отправлены в дорогу, а прочие лежали на складах, ожидая установления санного пути. Тут-то и выяснилось, кто в Новом порту хозяин. Семейства портовых рабочих, передающие ремесло от отца к сыну, быстро и умело выжили всех чужаков. Как растолковали Орешку, делалось это каждую осень, а тот, кто пытался протестовать, рисковал не дожить до следующего торгового сезона.
Говорят, что в Городе Волн умирают от голода только дураки. Орешек принял это к сведению и повнимательнее огляделся по сторонам.
В Аршмире был и Старый порт, но умные люди отсоветовали парню туда соваться. Там прочно обосновались полсотни рыбачьих Семейств, известных своим недоверием к чужакам. Любой, кто забредал в эти места (хотя бы из чистого любопытства), вполне мог покинуть порт в бочке с рыбьей требухой и чешуей.
Широкая полоса складов — город в городе — не принесла парню удачи: опытные люди заранее позаботились о работе для себя, а лишние руки (и лишние рты) купцам не требовались. За складами теснились лачуги — ну, там и вовсе искать было нечего, там все и сами каждое утро крепко думали, что будут кушать на обед... Дальше, дальше! В Аршмире это называлось «двигаться от чаек к воронам». Сердитые, крикливые чайки хозяйничали в припортовой полосе, но чем дальше от моря, тем прочнее становилась власть ворон — наглых, сильных, злющих. Любая птица, отбившаяся от стаи и залетевшая на чужую территорию, могла быть насмерть забита крепкими беспощадными клювами.
И Орешек направился «к воронам». В Аршмире действовало правило: чем дальше от порта расположен дом, тем он дороже и тем богаче живущие там господа. Вот где можно поживиться, знай не зевай!..
Спросили некоего мудреца: «Почему король не сделал Аршмир столицей Великого Грайана?» И ответил мудрец: «Потому что аршмирцы растащили бы по камешкам королевский дворец».
Злые языки утверждают, что нет такого аршмирца — от Хранителя города до последнего раба, — который хоть раз в жизни не украл бы. Люди более снисходительные готовы признать, что и в Аршмире можно встретить честных горожан. Скажем, двоих или даже троих.
Пытался воровать и Орешек. И ничего, удачно... Может, и привык бы к этому занятию, да увидел однажды, как купцы на рынке без стражников и судей разобрались с пойманным за руку воришкой. Полученного урока Орешку хватило надолго. А тут как раз подвернулся честный способ заработать.
Хранитель Аршмира, высокородный Ульфанш Серебряный Корабль из Клана Спрута, Ветвь Щупальца, слыл покровителем искусств. Следуя наррабанской моде, подхваченной в столице, он завел в Аршмире театр: просторное каменное здание, где постоянная труппа разворачивала перед зрителями торжественное, красочное зрелище — ожившие легенды бурных Огненных Времен. К этой труппе и прибился Орешек. Сначала был на побегушках у актеров, переписывал для них роли, затем стал появляться на сцене в толпе воинов, рабов, разбойников, мятежников.
Симпатичного юношу с хорошей памятью заметил великий артист Раушарни Огненный Голос, который гордо именовал себя Хранителем театра и был вечно окружен толпой подхалимствующих мелких актеров. Он повелел своей свите:
— Эй вы, лицедеи! Возьмите-ка это украшение пристани, вытряхните у него из волос чешую и научите приличным манерам! Возможно, из парня выйдет толк... когда выветрится запах тухлой рыбы!
