Овидий (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич (читать книги онлайн .TXT) 📗
«Конечно, все гвозди пошли на то чтобы меня прибить». Руки пульсируют от боли. Кровь запеклась в открытых ранах. Мимо проходит ящер, оставляя глубокий порез на моей груди своим луновидным клинком. Мне кажется, я вижу собственное мясо.
- Агрх! – чёрт как же больно. Но надо терпеть. Оглядываюсь по сторонам, вокруг беснуются дети, маленькие ящерята. Они что-то кричат и кидают в меня камнями. Один попадет мне прямо в глаз, и я не могу его больше открыть. Подходит здоровенный громила и со всего размаху бьёт меня дубиной по коленной чашечке. В дребезги.
ГЛАВА 15
Я пришел в себя в тёмном подвале. Во рту стоял привкус крови, тело болело и, насколько я мог судить, меня привязали к дыбе. Я попытался пошевелится и едва не потерял сознание от боли. Казалось, каждая клеточка моего тела вопила и взывала о помощи.
- А ты крепкий,- прошипел подошедший ящер, - палач работал всю ночь, но ты выдержал,- он провел по моей груди ржавым керамбитом.- Набирайся сил, у нас длинный день.
Злобно скалясь, он оставил меня и подошел к другому пленнику. Худой мужчина, в рванных грязно-коричневых лохмотьях, был прикован цепями к стене. Насколько я смог разглядеть, у несчастного были вырваны ногти, изрезана кожа и отсутствовал язык. Подобно кукле, он болтался в своих оковах.
- Мы нашли твоих сообщников,- шипел ящер, обращаясь к нему. - Женщина и ребенок теперь поют песню нашему вождю. В медном быке.
От услышанного у меня закружилась голова. Более ужасного и садистского приспособления чем «медный бык» я и представить не мог. Насколько я помню, конструкция в виде быка размещалось над костром. Жертву помещали внутрь через люк сверху и плотно закрывали. Когда медь нагревалась, несчастный начинал медленно поджариваться, а его крики превращались в подобие музыки, благодаря трубкам во рту «быка». Сглотнув подступивший к горлу комок, я опустил голову и зажмурил глаза. Я не хотел видеть, что делает ящер, когда помещение заполнили крики мужчины.
- Вот мы вновь и до тебя добрались, сер Овидий, - подошел ко мне ящер. - Можешь не удивляться так. Я не мог не знать имя столь могучего воина. Скольких наших ты убил?
- Со счета сбился, - дерзко отвечаю я. Поскорее бы сдохнуть. Интересно, а что дальше – я увижу свет, меня выкинет в свой мир или я попаду на респ? Или же со мною случится то во что я верил всю свою сознательную жизнь – пустота и темнота и больше ничего. Меня просто не станет.
- По нашей вере, - продолжает шаман. – Каждый убивший великого воина получает его силу.
«Ничего удивительного, я так и думал».
- А каждый съевший воина получает его силу вдвойне, - продолжает он. «Уже интереснее», – а съевший заживо…
Не могу разобрать, что он там лепечет. Вижу, как разворачивается к подошедшим ящерам и провозглашает.
- Мы преподносим сего героя в дар нашей властительнице, нашей богине - Великой гидре,- от удара по голове я отключаюсь и прихожу в себя уже под крики толпы.
Стадион скандирует:
-Гид-ра! Гид-ра! Гид-ра! Гид-ра!
Я осматриваюсь. Похоже на перуанские плоскогорья. Как они тут понастроили зиккуратов. Я пытаюсь оторвать от деревяшки руку, но та онемела и отдаёт лишь мучительной болью.
«Да-а-а, на сей раз похоже мне не сбежать». А всё кругом орёт:
- Гид-ра. Гид-ра!
В лицо мне бьёт поток воздуха, что-то крупное приближается. Я вижу, как поднимаются в небо птеродактили и болотные птицы. И вдруг из джунглей выныривает она, как синий кит громадная, похожая на червя переростка - змея с двенадцатью головами. Она куда больше чем мне поначалу казалось, теперь она похожа на аэробус, здоровенный самолёт на котором мы с мамой летали в Египет.
Она смотрит на меня всеми своими десятками глаз и несётся, перепрыгивая преграды по глади болотного озера.
- Вот чёрт! Вот чёрт! – повторяю я, пытаясь освободить хотя бы ноги.
О чём, обычно, думают в такой момент? Что я успел в этой жизни? Судя по всему ничего. Но почему-то сейчас я абсолютно уверен, что не умру. Вернее не так: я умру, но продолжу жить в каком-то ином обличии. Может, наконец, вернусь в свой мир. А может… да что угодно может быть. Только не конец, только не тьма. Такой исход мне кажется абсолютно не возможным.
В ушах стало тихо, даже гигантская гидра несётся на меня в замедлении. Я прислушиваюсь и слышу песню:
«Царство небесное, царство небесное, царство небесное, вечный покой. Царство небесное, жизнь бесконечная царство небесное вечный покой».
Я закрываю глаза и вспоминаю бабу Марию, как она стоит, опираясь на тросточку, и поёт. А я её слушаю и думаю о Боге. Первый раз в своей жизни всерьёз о нём думаю. Я гляжу на неё, и мне кажется, что она уже видит Бога и потому её голос звучит так сакрально. Помню, как мама сунула ей в руку сотку, со словами: «Спасибо вам баба Мария». А мне так обидно стало, и почему я не дал больше? Пенсии сейчас маленькие и радости в жизни бабы Марии осталось немного. А она стоит и поёт о Боге и о его Царстве. А я её слушаю и верю.
Что бы там ни было в эту секунду, я понимаю главные слова из этой песни: «жизнь бесконечная». И она действительно бесконечная, она никогда не прервётся. В реале ты или в игре, по сути одно и то же. Умер ты или родился – всё это неразрывное течение единой жизни. А значит, что тьма не наступит никогда.
И в эту секунду я улыбаюсь, наверно, шаман ящеров, решает, что я уже спятил. Но это не так, я в полном сознании и при памяти. Ко мне подходит один из воинов в капюшоне и начинает резать кинжалом бичёвку, связывающую ноги. Внимательно смотрю на него и вдруг замечаю, что это не ящер.
- Малк?! Ты что, идиот? Ты что здесь делаешь?
- Тише, сэр Овидий молчите. Я пытаюсь вас освободить.
- Ты туда посмотри! - киваю я в сторону гидры. Та, как неотвратимое цунами, надвигается на нас.
Но он не слушает, - знай, колупает бичёвку своим ножичком.
- Беги! Спасайся! Это приказ! – ору на него. – Но в общем гуле моих слов не разобрать. Гидра уже в сотне метров.
Малк скидывает капюшон, и ящеры замечают, что он не один из них. Двое воинов намереваются подойти и отогнать полурослика, но не решаются, опасливо поглядывая на гидру. В нас прилетает парочка стрел, но всё мимо. Малк своим мечом как топором рубит все верёвки, связывающие меня с шестом, и я падаю на землю, руки по-прежнему прибиты к огромной доске.
– Вставайте сэр Овидий! - орёт на ухо Малк.
С дикой болью поднимаюсь на ноги и начинаю ковылять в противоположную от гидры сторону. Выглядит это как побег на костылях от паровоза, несущегося на всех парах.
- Куда вы, сэр Овидий? - Малк хватает меня за руку и помогает встать. Я ничего не понимаю. А он тянет меня за собой на погост, повыше. Неужели он думает, что гидра сюда не доберётся?
- Зачем всё это? – не успеваю спросить, и тут мне в спину, вернее в бревно прибитое гвоздями к моим рукам, впиваются острые, как сталь пазуры. Я пугаюсь: неужто, это уже гидра до меня добралась, но чувствую, как отрываюсь от земли и поднимаюсь в воздух. Меня обдают его тёплые потоки. Смотрю вниз и вижу гидру, бушующую на болотах. Понимаю голову и вижу её. Гарпия. Как же она великолепна. А с этого ракурса так тем более. Она поднимает нас выше и выше над облаками. Где-то там внизу свирепствует гидра, оставшись без завтрака. В нас летят арбалетные болты, но не попадают.
- Гарпия. Почему она помогает нам? - спрашиваю Малка, - она же хотела меня убить и сердце сбросить в пропасть. – Говорю, а сам понимаю, что она всё ещё может это сделать, падение с такой высоты не менее смертоносно чем гидра.
- Сэр Овидий, вы же ей сохранили жизнь. А у них у гарпий такое правило, за спасение платить спасением, - говорит мне так, будто это очевидно, Малк. – Кроме того наши друзья попросили её нас спасти.
- У нас есть друзья? – говорю из последних сил и отключаюсь. Я вижу сон, там я лечу над облаками, будто плыву в синем море. Вокруг меня плещутся огромные киты с двенадцатью головами и кальмары. Короче всё, что хоть отдалённо напоминает на гидру. А на солнечном берегу загорает гарпия. Я выхожу на берег, вода стекает по моему телу. Но я не могу оторвать от неё глаз. Ложусь рядом с ней. Она приспускает очки и смотрит на меня.
