Сфинкс (СИ) - Моисеев Валерий Васильевич (читаем книги онлайн TXT) 📗
— Пожалуй, Ольга права, — подвел черту Иннокентий Павлович. — Прежде чем, что-то предпринять, нужно хорошенько подумать.
— 18 —
По настоянию Карла, компаньоны отправились на Чертов остров так скоро, как только могли себе это позволить, не манкируя основными делами и обязанностями. Карл в анатомичке Ежовского университета, а Веревий в своей торговой конторе, расположенной на Волжской пристани.
Нелепая и трагическая гибель самки скарабея произвела на компаньонов весьма сильное впечатление. Причем не сам факт ее гибели, а та мощь какую продемонстрировали одуревшие от жучьего сока гигантские скарабеи самцы. Если бы им только удалось заставить их повиноваться себе. Найти же область применения их чудовищной силе и уникальной способности исчезать и возникать из ниоткуда, было нетрудно. По словам Карла, такая возможность могла реально появиться у друзей после того, как они научатся управляться с секреторными выделениями самки скарабея, которые были надежно укупорены в свинцовом сосуде.
Переправившись на остров и изъяв из дупла вышеозначенную колбу с заключенной в нем драгоценной жидкостью, друзья отправились к Веревию. Там при помощи чрезвычайно мелкого коловорота в толстой пробке, коей был запечатан сосуд, Веревий просверлил отверстие. Не мешкая ни секунды, Карл, все это время бывший наготове, опустил туда длинную иглу шприца. Набрав на глаз около пяти кубических сантиметров жидкости, он отложил шприц в сторону, и они с Веревием поспешно запаяли просверленное отверстие со всем тщанием, на какое только были способны.
Ранее, по заказу Карла, ювелир Гольбейн изготовил два крошечных золотых сосудца, формой своей напоминавшие плоские фляги, имеющие с одного конца узкую горловину, закрывающуюся винтовой пробкой из того же благородного металла. Флаконы были неотличимы друг от друга, словно братья близнецы. В них-то и была перелита добытая из свинцового сосуда жидкость, при помощи шприца.
После этого наступил решающий момент. Карл раздевшись, снял с себя нижнее белью и, взяв остро отточенный скальпель, произвел глубокий надрез у себя на наружной части правого бедра. Не обращая внимания на хлынувшую из разреза кровь он взял один из золотых флаконов и скрипя зубами от сильной боли разъял края раны и поместил его туда. Затем при помощи изогнутой хирургической иглы он принялся сшивать края раны шелковой нитью. Когда эта жестокая операция была закончена, Карл тщательно забинтовал место разреза.
После этого Карл подступил к своему другу Веревию. Тот к этому времени был уже довольно сильно пьян, по совету Карла, загодя напившись водки. Тем не менее, операция сопровождалась скрежетом зубовным, дико вытаращенными глазами и грязными выкриками оперируемого, по адресу Карла и всей бездушной немецкой нации в целом.
После того как флакон был внедрен ему в правое бедро, разрез зашит и тщательно забинтован, Веревий находясь в крайне возбужденном состоянии духа начал приставать к другу с расспросами.
— То, что ты, Карлуша, себе правую ляжку располосовал это понятно. В самом деле, не тянуться же тебе правой рукой с ножиком к противоположной ноге. Но скажи мне на милость, зачем ты и мне за компанию правую ногу искалечил, а не левую?
— А потому, друг мой, что правой рукой до правой ноги, как ты только что сам сказал, дотянуться намного проще, — усмехнулся Карл, выливая себе в глотку пол стакана водки. — Насколько мне известно, ты у нас не левша.
— Хорошо, пока ты совсем не напился, я хочу тебе кое-что напомнить, — Веревий хитро прищурившись, погрозил другу пальцем. — Ты велел мне не докучать расспросами до тех пор, пока не поместишь в себя и в меня эти золотые флаконы с этой вонючей пакостью. Почему так, а не иначе?
— Если бы ты знал, для чего я это сделал, ты бы ни за что не позволил мне прооперировать себя! — расхохотался Карл, на которого хмель мало-помалу начинал оказывать расслабляющее действие. — Если ты или, скажем, я попадем в смертельно опасную или безвыходную ситуацию, что как ты сам прекрасно знаешь, при нашем с тобой беспокойном образе жизни весьма вероятно, эти флаконы, зашитые нам под кожу, выручат нас.
— Это, каким же, хотел бы я знать, макаром произойдет? По щучьему велению что ли?
— Не по щучьему, а по жучьему велению, по моему хотению! — поправил Веревия Карл. — А если точнее, то по скарабееву велению!
После этого он достаточно подробно пересказал другу, который несмотря на опьянение слушал его крайне внимательно, и не перебивая, то, что сам узнал в Египте от старого араба Абдаллы продавшего ему яйцо скарабея. В том случае если жучий сок попадет на открытый воздух, через некоторое время непременно появится чудовищный скарабей, который пожрав эти волшебные капли, вскоре уберется восвояси. Здесь нужно было не зевать, а сразу же следовать за скарабеем в прорытый им туннель. Продвигаясь по нему, вслед за скарабеем можно будет выбраться на свободу.
С того дня прошло около двух месяцев или даже более того. Раны на ногах, в которые были спрятаны золотые флаконы, давно уже затянулись, полностью зажили и более уже не доставляли своим обладателям никаких неприятностей. Все шло своим чередом, как вдруг однажды случилось, то чего никто из друзей не мог даже и предположить.
Недаром говорит мудрая поговорка «Где тонко, там и рвется». Порвался, вернее, будет сказать, раскололся ювелир Гольбейн. Каким-то образом полиция задержала его курьера с очищенным золотом из Проклятой шахты. Когда сыщики стали разматывать клубок преступных связей одна ниточка привела их в Ежовск к господину Гольбейну. Запугав ювелира тем, что остаток дней своих он проведет на Сибирской каторге, если и далее будет продолжать покрывать разбойников, поставлявших ему золото, из него вытащили сведения о Карле Крейцере и Веревии Холодном.
У ювелира хватило ума ничего не говорить сыщикам о том, что он в курсе ночной охоты этих господ за людьми. Бродяги в Ежовске к тому времени совсем закончились и Карл с Веревием перешли уже на вполне добропорядочных и благопристойных граждан города. Местная полиция с ног сбилась, пытаясь понять, куда регулярно пропадают горожане. И вот в этот-то момент к ним на помощь и пришла столичная полиция выясняющая происхождение незаконного золота.
За Веревием и Карлом была установлена круглосуточная слежка. Общими усилиями столичной и местной полиции было установлено, что оба подозреваемых много времени проводят в обществе друг друга. В этом не было ничего предосудительного, но только на первый взгляд. Когда, же сыщики копнули поглубже, то даже у старых всякое повидавших матерых полицейских волосы встали дыбом… После этого было решено взять негодяев с поличным, во время свершения ими очередного преступления. А именно в момент похищения с улицы города человека.
Во время одной ночной вылазки за провиантом для обитателей Проклятой штольни, Веревий внезапно почуял, что за ними кто-то следит. Будучи по роду профессии, а также от рождения отнюдь не робкого десятка, он бросился прямиком на филера и схватил его. Поняв, что кто-то весьма заинтересовался их противозаконной деятельностью, охоту на людей этой ночью было решено срочно свернуть. Прихватив с собой незадачливого шпика, злоумышленники вернулись в дом Веревия. Здесь в подвале применив к пленнику жесточайшие пытки, они с ужасом узнали, что полиция, оказывается, уже все знает об их чудовищных злодеяниях. Более того, их арест это всего лишь вопрос времени.
Веревий в сердцах заколол филера, словно кнура. После этого прихватив как можно больше имеющейся у них наличности, а также свинцовый сосуд с жучьим соком, друзья под покровом ночи выбрались за пределы города, благополучно миновав все заставы и казачьи разъезды.
Беглецы не учли того, что по их следу будут пущены специально обученные для поимки беглых каторжников собаки, привезенные из столицы.
Очень скоро погоня стала наступать им в прямом смысле, на пятки. Продираясь лесом, пытаясь запутать следы, беглецы вышли к Ежовке недалеко от Чертового острова. Посовещавшись, они решили, что лучшего места для того, чтобы переждать погоню придумать невозможно. Переправившись на остров при помощи, спрятанной в камышах плоскодонки, которой они пользовались приезжая к скарабею, беглецы залегли в зарослях ивняка.
