Четырнадцатое, суббота - Жариков Владимир Андреевич (читать книги онлайн .TXT) 📗
Вернувшись в трактир, мы решили немного перекусить, а точнее плотно пообедать. В зале хрипло играл допотопный фонограф. Почти все столики оказались занятыми, только за одним одиноко сидел капитан местной гвардии и в задумчивости разглядывал пустой стакан.
- Разрешите? - спросил я.
- Садитесь, - индифферентно произнес капитан, кивком указывая на свободные стулья.
Он был лишь слегка под градусом, то есть не в нужной кондиции и поэтому как-то не очень расположен к беседе. Мы заказали еды и выпивки на пятерых.
- Кого-то еще ждете?
- Нет. Но вы разве нам компанию не составите?
- Угощаете?
- Чего б не угостить хорошего человека!
Капитан сразу повеселел, было видно, как жажда общения стала прорываться наружу.
- Что, жалование задерживают? - сочувственно спросил Лева.
- Какой там задерживают, полгода уже не платили. И за что только кровь проливали! А ежели военному не платить, чем он тогда жив будет? Только вот продажей трофеев и живем, да уж почти все распродали. Кстати, сапоги не нужны? Скороходы. Почти новые, всего пятьсот верст пробег. Каблуки целые, подметки не стоптаны, набойки еще родные, супинатор там, все как положено. Полтора целковых прошу.
- Возьмем обязательно, - сказал я. - За рупь.
- Ладно, уступаю. Только бутылочку тридевятского красного в придачу.
- Слушай, а не знаешь ли, где коврик-самолетик по дешевке раздобыть? - спросил Вольф.
- А зачем вам? Тут ведь все равно нигде не полетаешь.
- Да мы, понимаешь, в дорогу дальнюю собираемся. Там пригодится.
- Понял, вопросов нет. Могу посодействовать. За два целковых сторгуемся. Триста часов налет, но они и по тысяче летают. Шемаханского производства.
- Отлично, дай адресочек.
- Да ладно, вот откушаем и провожу. Давайте выпьем за вас, добрые люди, не буду расспрашивать, кто вы и что затеваете, но пусть вам улыбнется удача!
- Спасибо, друг, - сказал Лева.
Мы чокнулись, выпили и приступили к еде
- С кем же это вы всё воюете? - спросил я.
- Да с кем, а то не знаешь.
- Я приезжий.
- А-а! Дык то с тридевятым на западе, то с тридесятым на востоке. А скоро, слухи идут, на Шема Ханство двинем. Как только зарплату выдадут, считай завтра в поход. А там, глядишь, и за Сине-море подадимся. Вот флот достроим в Тридесятской провинции и, как говорится, прощай, любимый город…
- И зачем все это?
- Как зачем? Политика… Оно ж как, надо помогать братским народам развивать дело свободы и народовластия и сметать тоталитарные режимы на благо людей и нелюдей. Все вместе и Кощея одолеем, тогда в свободном обществе заживем сыто, богато и счастливо…
- А там, за кордоном, говорят, что в Алмазной долине народ и так живет, скажем, не бедно.
- Какой там! Враки все это. Есть, конечно, кучка богатеев, они и жируют. А у простого человека, если и заведется в кармане медный грошик, так вон там, за столиком он его и проиграет. Или пропьет.
- Ну что ж, - подытожил нашу беседу Лева, поскольку наша трапеза была практически завершена. - Ты извини, капитан, нам еще в путь собираться. Отведи нас за ковром, за сапогами, а то правда, дел полно.
Капитан повел нас через центр города к другой его окраине. Мы прошли мимо "капитолия", то бишь резиденции великого и могучего, мимо фонтана и статуи конкистадора в шлеме, стоящего на груде костей каких-то животных. Оказывается, в городе существовало еще одно каменное здание. Оно открылось нам в следующем переулке. К нему вела широкая длинная лестница, а само строение украшала колоннада с атлантами.
- Университет, однако, - уважительно произнес Лешек.
На ступенях лестницы митинговали студенты, одни выступали, другие кричали, третьи размахивали транспарантами. Им оппонировала горстка пожилых, но весьма агрессивно настроенных граждан, назревала конфликтная ситуация.
- Чего они хотят? - спросил я.
- Молодежь требует прекратить экспансию, - ответил капитан, - разоружиться и ввести в стране коллегиальное правление на выборной основе.
- А те, что с ними спорят?
- А это монархисты. Хотят, чтобы царь из-за Синя моря вернулся, снова правил. Да только царь-то, говорят, помер давно, а законных престолонаследников нету. Была у царя дочь, но он от нее отрекся. Не выбирать же его, царя-то!
- А вашего этого, великого волшебника они не боятся? Вряд ли он такую крамолу одобряет.
- Боятся. Но у них спонсоры есть, у студентов-то. Ежели кого в кутузку кинут - вызволят, выкупят. Вона, Гапопа, что у них заводила, так того каждый месяц сажают, а после выпускают. А коли отмутузят - за моральный вред еще и компенсацию получит. Молодежь, что с них взять. А монархисты, так это борцы за идею. Старая гвардия, им все нипочем.
- А ты сам кому симпатизируешь?
- А мы люди служивые, наше дело приказы выполнять. Тех, кому присягали.
Мы повернули за угол. Нам навстречу промчался отряд всадников в латах, вооруженных нагайками и палицами.
- А вот и стражники, полицаи то бишь, - прокомментировал капитан. - Разгонять смутьянов сейчас будут.
Капитан жил в ветхой избе с женой и тремя ребятишками. В дом заходить мы отказались, расположились на лавочке во дворе. Капитан слазил на чердак и достал оттуда безразмерные кирзовые сапоги и побитый молью ковер. Отдавая за все это богатство три рубля золотом, я пришел к выводу, что деньги эти я выбрасываю. Окинув взором еще раз наши покупки, я засунул их в предусмотрительно захваченный из номера пустой рюкзак.
- Отчего ж долбонами не берешь? - спросил я хозяина.
Капитан поморщился.
- А ну их к долбаной матери, рупь, он надежнее!
- Да, - произнес я в задумчивости, когда мы возвращались обратно. - А говорили, тут все в алмазах купаются.
- Действительно, слухи о несметных богатствах стольного града оказались сильно преувеличены, - поддержал меня Вольф.
- Да и вообще, не ладно что-то в Датском королевстве.
- Послушайте, ребята, - сказал Лева, - яблоки там, секретный прибор - еще куда ни шло, а вот это дело, с похищением Шема Ханской царевны, уж больно попахивает политическим скандальцем!
- Боишься, отваливай хоть сейчас! - резко высказался Лешек.
- Да я не в этом смысле, я просто…
- Может вообще, - перебил Лешек, - доставим сюда эту царевну, и войны никакой не будет.
- Скорее наоборот, - сказал Вольф. - Похищение инфанты спровоцирует акт возмездия со стороны Шема Ханства.
- Послушайте, - сказал я. - Когда я ворвался в приемную, секретарь беседовал с кем-то по телефону…
- По дальнослову?
- По дальнослову, да. И я уловил что-то там про Шема Ханство и полный афронт. Я понял, с какой миссией ехал встреченный нами курьер: колье и браслет в шкатулке предназначались в подарок царевне. Похоже, старый балбес… Простите, Великий Маг и Чародей собирался свататься, а она ему отказала. Теперь он хочет применить силу и использовать меня, то есть прибегнуть к нашей помощи.
- Ну и шут с ним, - сказал Вольф. - В конце концов, чему быть, того не миновать. Все равно он сделает по-своему, нашими руками или не нашими. Доставим ему эту принцессу, пусть сам разбирается с ней, с ее папашей, с ее страной… Ежели пройдет вариант стерпится-слюбится, то и присоединение Шема Ханство будет мирным, а нет, так повод для войны всегда найдется.
- Ой, смотрите, - сказал Лева. - Сколько народу! Что-то там происходит. Опять митинг?
- Давайте позырим, - предложил Лешек.
Вдоль дороги раскинулся обширный пустырь, на котором собралась немалая толпа зевак. Они обсуждали что-то, размахивали руками и, даже, заключали пари. До нас доносились обрывки фраз:
- Емеля… полетит…
- Аки птица?
- Не-а, не полетит!
- А откуда знаешь?
- Уж больно махокрыл не видный какой-то…
- Зато легкий!
- Ну и что, что легкий? Рассыплется…
- Не рассыплется, веревки крепкие…
Подойдя ближе, мы увидели конструкцию, напоминающую аэроплан братьев Райт или что-то в этом роде. Такие часто показывают в кадрах кинохроники про начало эры авиации. Пилот, он же, видимо, и конструктор, был одет в кожаный костюм, а на голове его блестел медный гладиаторский шлем. Он завершал последние предполетные приготовления - подтягивал веревочки, тяги, проверял крепежи и отгонял зевак подальше от аппарата. Когда приготовления были закончены, пилот уселся в свой аппарат среди этих самых веревочек, тяг и колесиков, перекрестился и дернул рычаг. Аппарат захлопал крыльями и оторвался от земли, что вызвало взрыв восторга одной половины толпы и унылое разочарование другой половины. Зато эта другая половина злорадно загудела, когда на высоте около десяти метров аппарат прекратил набор высоты и начал разваливаться. На землю посыпались обломки, заваливая собой уже достигшего земли незадачливого пилота. Из толпы донеслись возгласы:
