Оскверненная - Ларк Гленда (читать бесплатно полные книги TXT) 📗

У нее, конечно, были причины желать скорейшего прибытия на Брет, о которых я ничего не знал. Выводы, к которым пришли Блейз и Гилфитер по поводу того, кто осквернял Флейм, были мне неизвестны, и я не догадывался, что она имеет веские основания стремиться как можно скорее оказаться в постели властителя Брета. Я не понимал того, что с ней происходило; единственное, в чем я был уверен, – это что не хочу убивать ее ради освобождения от скверны дунмагии. Блейз спасла ее один раз; должен был существовать какойто способ излечить Флейм снова. Гилфитер найдет лекарство… или мы принудим хранителей исцелить ее силвмагией. Чтото обязательно должно было найтись. Я не собирался сдаваться.

Дня за три до того, как мы должны были прибыть в Бретбастион, поздно ночью ко мне в кубрике подошел капитан Кайед.

– Я буду ждать тебя в каюткомпании, – прошептал он мне в ухо. – Это срочно…

Я вылез из своего гамака и последовал за ним.

– Она чтото затевает, – выпалил Кайед, когда я уселся за стол напротив него. – Она не хочет, чтобы мы вошли в гавань Бретбастиона с местным лоцманом на борту… Эй, налить тебе рома? – Я отказался от выпивки и стал обдумывать то, что услышал. Кайед сунул мне в руку кусок мела и показал на доски стола. – Сообщи, что знаешь, – рявкнул он.

– Корабль пропитан дунмагией, – написал я в ответ. – Он весь ею сияет. – Я постоянно чувствовал, как скверна клубится вокруг; она была настолько вездесущей, что затуманивала мой Взгляд. Впрочем, говорить об этом Кайеду я не стал.

Он сразу понял, что я имел в виду.

– Ты хочешь сказать, что обладающие Взглядом обнаружат дунмагию за милю и предупредят стражу. В порту Бретбастиона наверняка есть чиновники, обладающие Взглядом. – Я кивнул. – Я так и думал, что причина может быть в этом. Она так долго воздействовала на нас своими чарами, что мы все кажемся тебе багровыми, верно?

– Ффа… Дда.

Кайед небрежно усмехнулся, слыша, как я коверкаю слова, и продолжал:

– Она спрашивала меня о том, сможет ли она высадиться гденибудь незаметно. Боюсь, что она собирается покинуть корабль, а потом разнести нас в клочья своей дунмагией, прежде чем мы успеем отплыть подальше, – чтобы мы не могли рассказать, что с нами случилось.

Я покачал головой:

– Нет. Так не сделает.

– Как ты можешь быть в этом уверен?

Я написал: «Я ее знаю. Она не такая, как другие. Ты сам это видишь».

– Она злая колдунья, – сказал он с отвращением. – Ничего другого я не вижу. Головастик, уж не заколдовала ли она тебя? Она не может просто уйти и оставить нас всех в живых. Действие дунмагии выветрится, и среди нас нет ни одного, кто не сообщил бы первому же хранителю или чиновнику с Брета, что мы вытерпели на борту этого корабля. – Он наклонился через стол, зацепил концом своего клинка мой воротник и притянул к себе, так что мы с ним оказались нос к носу. – Ты должен ее убить. Завтра же. Иначе все мы погибнем. – Дунмагия вокруг него вспыхнула ярче и обвила горло, грозя задушить. Он начал задыхаться и схватился за невидимую удавку, но пальцы его ощутили пустоту. Огромным усилием воли Кайед взял себя в руки, и постепенно багровое сияние угасло. Я покачал головой:

– Нет.

Он прижал острие своего клинка к моей шее.

– Ты что, оглох? Она может приказать мне плыть на край света, и именно там мы и окажемся к тому времени, когда освободимся от заклятия. Без пищи и воды посреди океана. И ты, лягушачье отродье, клянусь Великой Бездной, единственный, кто может помешать ей убить нас, как она пожелает. Ты меня понял?

Я отклонился в сторону:

– Дда.

– Тогда делай!

Я снова взялся за мел: «Обещаю, что не позволю тебе, твоему кораблю или твоей команде пострадать».

– Синие прилипалы, ты в самом деле свихнулся! Как может такой недотепа, как ты, обещать подобные вещи? Единственный способ, которым ты можешь остановить ее… – Он вовремя одумался и недоговорил: багровое сияние снова усилилось. Вместо этого он спросил: – Что ты собираешься делать? Договориться со злой колдуньей? Дружески поболтать с ней и между делом предложить нас отпустить? Проклятие, Головастик, может, она и не в состоянии убить тебя своей магией, но она может принудить к этому любого из нас как нечего делать! А именно так она и поступит, как только поймет, что на корабле есть обладающий Взглядом. – Кайед мечтал убить Лиссал собственными руками, я это ясно видел. Он и меня хотел бы прикончить, изрезать на куски свои клинком. Однако я был единственной его надеждой. Если Кайед прав в том, насколько бесчеловечной стала Лиссал, я был единственной надеждой для них всех.

Я не отвел глаз, и в конце концов Кайед потупился первым.

– Прошу тебя… – выговорил он. Капитан был не из тех, кто умоляет, но он проглотил свою гордость, что придавало особый вес его словам. – Прошу тебя, Руарт. Я не знаю, что было с тобой раньше, но вижу достаточно: ты любил ту женщину, которой когдато была эта сука. Но она теперь не та, и если ты думаешь иначе, все мы погибнем.

Я снова взял мел и написал: «Сначала мне нужно коечто выяснить. Как тебе удается сохранить свободу мыслей, как можешь ты побуждать меня убить ее, когда остальная команда на такое не способна?»

– Я Кайед, – рявкнул он. – Никто не может взять надо мной верх! Никто! – Я продолжал смотреть на него. Кайед сделал глубокий вдох. – Нужно только сохранить часть себя, которой никто не может коснуться, и держать ее вот здесь. – Он похлопал себя по груди.

Мне требовалось лучшее объяснение, и в конце концов Кайед сказал:

– Когда я еще был в полной силе, давнымдавно, я плавал с негодяемкапитаном, который обожал телесные наказания. Както я сделал чтото, что его ужасно разозлило, и он приказал дать мне тридцать плетей. Вот тогдато старый боцман и дал мне совет. «Найди в себе место, которого никто не может коснуться, – сказал он. – Внутри, куда плети не доберутся. Пусть никто, кроме тебя самого, туда не сможет проникнуть». С тех пор у меня такое место есть. Никто не может его коснуться, даже эта сука – злая колдунья.

Я подумал: так делает и Флейм. Она держит часть себя в месте, куда не может проникнуть дунмагия. Но как долго ей это еще будет удаваться?

– Руарт, если надо, я готов встать на колени перед тобой. Это мой корабль и моя команда. Как могу я позволить им пойти на смерть покорно, как креветкам, которые плывут на огонек фонаря рыбака?

Я написал: «У тебя нет выбора, кроме как довериться мне, положиться на то, насколько хорошо я ее знаю. Я высажусь на берег с ней вместе, а вы отплывете с Брета. Ни один из вас никогда не сможет заговорить о том, что вы пережили, – такова будет цена вашей свободы».

– Как сможет она быть уверена в том, что мы выполним это условие? И как я могу рассчитывать на то, что она выполнит обещание?

«У тебя никаких гарантий нет, – написал я. – На вас будет лежать заклятие, заставляющее молчать, но, как и любое заклятие, примерно через неделю оно потеряет силу, и не во власти Лиссал будет помешать вам ее разоблачить. Однако она наложит на всех вас проклятие: каждый, кто заговорит с кемто, кроме других членов команды, вскоре умрет».

Кайед, хмурясь, посмотрел на меня.

– Ей это по силам? Я кивнул.

«По силам. Она владеет дунмагией».

Все это, конечно, было ложью. Когда заклятие теряет силу, оно теряет ее навеки, а проклятий не существует вообще.

Кайед, сгорбившись, молча сидел некоторое время, состругивая с крышки стола стружки своим клинком. Когда он снова поднял глаза, в них были горечь и ярость.

«У тебя нет выбора», – снова написал я.

– Нет, – мрачно подтвердил он. – Никакого. Мимо пролетала мошка. Я поймал ее в воздухе и проглотил.

Аниара айси Терон

Запись в дневнике

53 первого месяца Двух Лун, 1794

Еще один бесконечный день… только и слышно, как молится сестра Лескаль. Она постоянно твердит мне, что я должна больше времени проводить на коленях.