Мальчик, который умел летать - Рихтер Гала (читаемые книги читать TXT) 📗

Тимур подбирает с земли гнилую доску, беззвучно выходит из тени и бьет мужика по голове. Тот разжимает кулаки и падает. Мальчишка отлетает в сторону.

— Кир, валим! — орет Тимур, замечая что мужик начинает шевелиться.

Мальчишка пытается встать. Я хватаю его за руку и тащу прочь со двора, подальше.

Мы бежим что есть силы до самого моста на канале Булак. А потом у парня истерика начинается.

В круглосуточном магазине почти никого. Работяга, покупающий пиво и сигареты, и двое студентов. Они берут по "Яге" и уходят.

— Минералку без газа, — просит Тимур, протягивая полтинник толстой продавщице. Берем бутылку и сдачу и выходим на улицу. Мальчишка сидит на асфальте и плачет, уткнувшись в колени лицом.

— Эй, — зовет Тимур, — Воды попей, легче станет. Слышь?

На нем старые джинсы, черная футболка и порванная на рукаве рубашка. Короткие темные волосы, торчащие во все стороны. Лица я еще не видел толком.

Он все не успокаивается. Мы садимся по обе стороны от него.

— Да всё уже, всё. Отбились, — утешающе говорит Тим. Я дотрагиваюсь до мальчишкиного плеча. Он вздрагивает.

— Тебя как зовут?

Он перестает прятать лицо, и я понимаю, что вопрос был лишний. Я знаю кто это. Тонкое лицо, шрам на виске, карие глаза.

— С-с-саша, — отвечает парнишка, заикаясь.

Жихарева.

— Тимур, — он протягивает руку и кивает в мою сторону, — А это Кир.

Сашка пожимает его ладонь и оборачивается ко мне. Меня не узнает, конечно же.

Я отвожу глаза.

Ей хочется быть парнем. Ну и пусть будет. "Палить" перед Тимом не стану.

— Ты как? До дома дойдешь или проводить? — спрашивает он, — В какую сторону вообще?

Саша вытирает слезы кулаком.

— Тут недалеко, — говорит она и машет рукой в сторону железнодорожного вокзала. Быстро добавляет, — Не надо провожать.

Только приют находится в совсем другой стороне, чуть не говорю я. И понимаю, что идти ей некуда.

— Дело твое, — философски замечает Тимур.

Сашка делает глоток из бутылки и встает.

— Спасибо, пацаны.

И уходит. Я смотрю на Тимура искоса:

— Тим, ему некуда идти.

— А ты откуда знаешь? Сказал же, что домой пойдет.

— Он приютский. Это он мне помог тогда убежать. Просто не узнал меня сейчас. Не надо его отпускать, вдруг опять во что-то влипнет, — для меня это очень длинная фраза. Не люблю что-то объяснять. Но Тим понимает все сразу же и быстро.

— Пошли догонять, — говорит он.

Сашку находим через пару минут. Сидит на паребрике и так же ревет. Мимо с визгом пролетают машины. Тимур сходу тормозит какую-то "девятку", договаривается о цене.

— Поехали, — зовет он. Я затаскиваю Сашку в машину. Тим сидит спереди, рядом с водителем. Мы сзади. Сашка испуганно затихает.

— Случилось что? — спрашивает водила — средних лет мужчина в джинсовой рубашке.

— Да ничего страшного, — отзывается Тим с усмешкой, — У братишки кризис подросткового возраста, бывает. Из дома свалил, весь день искали, только нашли…

Врет он виртуозно. Даже я верю. Он же старше выглядит своих четырнадцати, старше меня даже. Жихарева смотрит на нас изумленными глазами и даже плакать перестает.

Водила понимающе соглашается:

— Да, у Азата, младшего моего тоже такое было лет в пятнадцать. Твоему сколько сейчас?

Тимур заглядывает на заднее сиденье, делает гримасу:

— Сашка, тебе лет сколько щас? Я забыл, блин.

— Тринадцать, — тихо выдавливает она.

— Вот-вот, — водитель, не отвлекаясь от дороги, умудряется осуждающе посмотреть на нас, — Самый сенокос, а не возраст. Ты отцу-то передай, коли есть, что пороть их надо в тринадцать лет. Чтобы потом дураками не вырастали!

Жихарева краснеет. Я смотрю то на нее, то на темень за окном. Тимур умудряется перевести разговор на самого водилу, они уже вовсю шутят о чем-то, и, к тому времени, когда я начинаю понимать, где мы, доезжаем до Гарифьянова.

На остановке Тим протягивает водителю мятую сотку.

— Не надо, ребята, — отказывается тот, — С вас деньги брать — грех, — и обращается к Тимуру, — Братишке мозги-то вставь на место, чтобы больше не убегал.

— Вставлю, — обещает Тим зловеще, — Доброй дороги вам!

Выходим, а через полминуты "девятку" уже и не видно.

В квартире Сашка садится разуться на тумбочке в прихожей и вырубается. Может, ей совсем плохо, не знаю. Пока Кир ставит на кухне чайник, снимаю с нее второй кроссовок и несу в зал, на диван. Она совсем легкая, ничего не весит.

Накрываю пледом и закрываю дверь. А на кухне натыкаюсь на изучающий взгляд Тимура.

— Ну чего он там, успокоился? — спрашивает Тим, вытирая руки полотенцем, — Блин, ну и денек выдался! Надо было дальше в Замке отдыхать, свежий воздух там и всё такое, спокойно опять же…

— Спит.

На кухне всё в каком-то тусклом желтом свете. Лампочка слишком слабая, наверное. Я устало падаю на стул и тоже почти засыпаю. Раньше у меня столько событий в один день не случалось.

Тимур наливает нам обоим крепкого чая.

— А время-то уже аховое, — мрачно говорит он, глядя на часы. Половина третьего ночи.

Завтра утром ему ехать в больницу, узнавать о Валерке. Мне туда нельзя. Мне вообще нельзя ни в какие государственные учреждения.

Почему здесь, в нашем мире, я чувствую себя, будто меня заперли в темной комнате?

Ложимся спать. Тимур у себя, а я на полу в зале, рядом с диваном, на котором Сашка спит. Он предлагает мне лечь в родительской спальне, но я не могу. Это неправильно. В конце концов, он кидает в меня одеялом и подушкой и говорит, что я еще упрямей, чем он.

Я думаю об этом, перед тем как заснуть. О том, что никто не звал меня упрямым. Я и не был таким, наверное.

Вспомнилось то, что сказала на одном из занятий Фиона.

Замок меняет людей. Может быть, сначала вы не заметите этого и будете жить, как жили прежде. Но однажды поймете, что всё изменилось. Это не хорошо и не плохо. Вы просто становитесь самими собой, какими должны быть изначально, без масок и придуманных ролей. Вы становитесь Людьми, которые умеют летать.

На диване тихо сопит во сне Сашка. Наверное, она тоже из тех, кто хочет если не мир вокруг, то хотя бы себя изменить. Понравилось бы ей летать? Не знаю.

Но она бы точно научилась.

И Валерка бы научился. Потому что он тоже меняет мир. Если бы не он, меня бы не было сейчас. А Рыжая бы точно нарвалась на какие-нибудь неприятности.

А Леська-скрипачка, что играет на переходе, меняет мир для тех, кто ее слушает. Она ведь и правда талантливая. Мне в десять раз меньше денег кидали, даже если я целый день сидел. А она за три часа собирала так, чтобы и себя прокормить и отца-алкаша.

Чтобы менять мир не надо делать подвигов, доходит до меня.

Надо просто жить и помогать другим. Хоть чуть-чуть, но постоянно. Всем вместе, а не поодиночке. Не убегать и не прятаться, не закрывать глаза и не проходить мимо. Вот и все.

Я засыпаю с этой мыслью, и мне становится спокойней на душе.

По крайней мере, я знаю что делать дальше.

Глава 12

Я плохо сплю. Первый раз просыпаюсь, когда звонит будильник у Тимура. Он встает, начинает греметь на кухне посудой, насвистывает. Делать что-то тихо у него не получается. Смотрю на Сашку. Она спит, закутавшись в плед, только ресницы вздрагивают. Наверное, очень испугалась вчера.

Можно еще поспать, но надо в туалет. По пути обратно заглядываю на кухню. Тим жарит себе яичницу и наливает кофе.

— Который час?

— Половина восьмого, — отзывается он, — Чего вскочил, спи.

Пожимаю плечами. Может, потом. Пока просто хочется посидеть на уютной кухне и послушать, как за окном начинается теплый летний дождь.

— Завтракать будешь? — буднично спрашивает Тимур. Я и забываю, что для него завтракать вот так на кухне каждый день — нормально.