Золоченая цепь - Дункан Дэйв (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Роль Второго для него должен был исполнять Монпурс, сиявший в отсветах горна как золотое изваяние. Бедный старый Великий Магистр, как сильно он сдал – скоро в зале прибавится еще один меч. Впрочем, Харвест попадет туда еще раньше, ибо сэр Дюрандаль погибнет этой ночью, и скатертью дорожка им всем вместе с их вонючим миром.
Магистр Архивов был, как и в прошлый раз, Исцелителем. Он не смог отвести смерть от бедолаги Харвеста. Что ж, имелся тут и еще один Харвест, перекованный меч, в руках у худого как щепка Щенка.
Он кожей ощущал сгущение духов. Слаб он, слишком слаб! Ну почему он так слаб? После трех дней без еды его колени не дрожали бы так сильно. Пошатнувшись, он взялся за руки с теми, кто стоял вокруг наковальни. Пение сделалось громче; половина Кузницы старалась не сбиваться с нот, в то время как вторая половина вторила немилосердно фальшивящему Королю, почти перекрывавшему своим голосом все остальные голоса. Однако пение действовало. Слезы застилали ему глаза. Заметили ли это остальные?
В глубине души он не хотел умирать. Просто жить тоже не хотелось.
Он доплелся до своего места, и Хоэр подошел, чтобы снять с него рубаху. Почему он так лыбится? Или он ждет не дождется Дюрандалевой смерти? Ох, наверное, он просто хочет ободрить его. Прикосновение, пальца Монпурса к его груди… хмурый взгляд: тот заметил, как далеко от цели старый шрам. Что ж, он сделал отметку там, где она и должна быть, на ребро ниже.
Снова в центр, на этот раз за мечом. Почему они сделали Харвест таким тяжелым? И наковальня, кажется, на фут выше, чем ему запомнилось. Он забрался на нее, выпрямился и пошатнулся. Король сделал шаг к нему и остановился.
Глубокий вдох.
– Господин мой и повелитель, Король Амброз Четвертый, всей душой своей без остатка я, Дюрандаль, член Верного и Древнего… защищать тебя, детей твоих и наследников, от всех врагов… прошу тебя, пронзи мое сердце мечом этим, дабы я умер… – В прошлый раз он кричал. Теперь у него не было повода кричать; впрочем, он все же не опустился до бормотания.
Он едва не упал лицом вперед, слезая с наковальни, и подвернул лодыжку. Хромая, доплелся он до Короля и вручил ему меч. Он испытал огромное облегчение от возможности сесть. Вот и все. Время умирать. Конец всему.
Король приставил острие к угольной отметке.
Они смотрели друг другу в глаза.
Останешься ли ты жить?
Убьешь ли ты меня?
Хоэр и Монпурс ждали, готовые взять его под руки.
К чему жить? Разве это смысл жизни – быть Клинком?
Ну, возможно, это все же лучше, чем ничего. Покажи этой жирной жабе! Покажи им всем.
Повинуясь внезапному импульсу – как тогда, когда он не поддался Королю в фехтовании; как тогда, когда упал прямо перед бегущим Алданом – он упер руки в бока и гордо вздернул подбородок.
– Давай!
– Служи или умри! – Король ударил стремительно, но он все-таки проделал это раз пятьдесят, если не больше. Эфес почти коснулся груди Дюрандаля, и только потом он ощутил взрыв чудовищной боли. А потом все кончилось, меч снова был в руках Короля, а на него накатывала волна свежих сил.
Не веря своим ощущениям, он встал. Холодный пот на коже… безумные, до ушей, улыбки… Король, возвращающий ему меч и хлопающий его по плечу… Жизнь! У него впереди новая жизнь!
Поклонившись так гордо, как только возможно после мрачного ритуала, Король приставил руки ко рту: даже его голос не в силах был перекрыть воцарившееся ликование.
– Готов отправиться в путь, сэр Дюрандаль?
Сунув липкий от крови меч за пояс, Дюрандаль ответил толстяку Амброзу по-своему – твердым, уверенным взглядом.
– С кем воевать, Ваше Величество?
Кулак короля судорожно сжался, но на лице его обозначилось легкое сомнение.
– Со всеми врагами, конечно!
Только тут Дюрандаль улыбнулся.
– Конечно, мой господин!
Часть III
Эвермен
1
Наконец большая входная дверь и заснеженные ступени крыльца – лорд Роланд готов был в последний раз покинуть Греймер, уйдя в малопривлекательную зимнюю ночь. Никогда еще его собственный очаг не казался ему столь желанным.
Король то и дело переезжал из дворца во дворец: Ноукер, Греймер, Уэтшор, Олдмарт и так далее. Двор находился там, где пребывал Король, но правительство оставалось там, где хранились бумаги, так что чиновники, клерки, законники и лакеи трудились круглый год в столице, Грендоне. Даже теперь, когда Король затворился на Долгую Ночь в Фэлконкресте, гусиные перья в Греймерской канцелярии не переставали скрипеть, а кареты день и ночь держались наготове для доставки должностных лиц.
Морщинистый, угловатый старший дворецкий носил почетный титул Джентльмена Эшера так давно, что никто не мог вспомнить, сколько именно. Возможно, даже он сам. Роланд несчетное количество раз желал ему доброго утра и доброго вечера. Теперь старик, казалось, готов был растаять словно последний снег на булыжной мостовой.
– У меня приказ, милорд, – только и смог ответить он. Запряженная четверкой карета виднелась в соседней подворотне, но у него был приказ. Возможно, он надеялся на небольшую пенсию от Короля, если будет вести себя как положено еще пару лет – если только не помрет жалкой смертью в несколько следующих минут. У него приказ.
У лорда Роланда никогда не было своей кареты, если не считать той, которой пользовалась его жена. За всю его жизнь у него очень редко имелись наличные деньги. Он даже не обзавелся собственным конем, но ему необходимо было уехать домой, сохранив при этом по возможности достоинство, а двухчасовая прогулка по улицам, а потом по сельской дороге в канцлерской мантии достоинства никак не добавит. Кромман хотел причинить ему боль, но ведь Кромман пестовал эту ненависть много лет.
Юное лицо Куоррела опасно раскраснелось, что было видно даже в сумерках. Его почти трясло. Роланд знаком послал его вперед и отступил на шаг.
– Джентльмен Эшер, – сказал он из-за плеча своего телохранителя. – Поверьте, меня это очень огорчает. Мой Клинок, сэр Куоррел, пробыл со мной недостаточно долго, чтобы привыкнуть к особенностям дворцовой жизни. Поэтому, когда я послал его вперед вызвать карету, он не понял, что проблемы с этим возникли не по вашему злому умыслу. Я уверен, он не будет серьезно увечить вас, но…
Меч Куоррела со свистом вылетел из ножен. Джентльмен Эшер разом утратил вид глубокого отчаяния.
– Ах, благородный сэр Клинок! Молю вас, не будьте жестоки к старику и не лишайте четырнадцать его внучат их любимого дедушки!
– Аминь! – произнес Куоррел. – Раз так, соблаговоли призвать сюда эту карету со всей возможной поспешностью, да прикажи кучеру доставить моего господина в означенное им место, иначе я незамедлительно изрублю тебя в восемь изначальных стихий.
– Поистине? Прижми острие к моему горлу, парень, – так будет убедительнее. Карету! Карету!
Забираясь в карету, Роланд слышал, как Джентльмен Эшер, все еще под угрозой меча, наставляет возницу. Когда лошади тронулись с места, Куоррел легко запрыгнул в экипаж и закрыл дверцу. Упряжка миновала дворцовые ворота и загрохотала по вечерним улицам.
Прощай, Греймер!
– Спасибо, сэр Куоррел. Весьма впечатляющий пример разбоя. И поздравляю тебя: ты владеешь словом виртуозно.
– Сущий пустяк, милорд. – Он не смеялся, но смеющиеся нотки слышались в его голосе.
И что Роланду делать теперь с этим мальчиком, пожизненно повязанным с ним? Узы действуют только на одного, но нормальные человеческие чувства и законы морали настаивают на том, что у верности – две грани. Давным-давно он благополучно пережил обратное обращение, но насколько ему было известно, такое удалось только ему. Его падение увлечет с собой и Куоррела, а это несправедливо.
И уж несомненно, он увлечет с собой и многих других. Что станет с его женой? Позорная отставка огорчит ее в той же степени, в какой огорчает его, но она обрадуется тому, что он будет наконец принадлежать ей одной. Ее никогда не привлекала придворная жизнь, ее блеск и фальшь. Сколько у них останется времени, пока Кромман не пришлет инквизиторов?
