Наследство колдуньи - Чистюхина Наталья (первая книга txt) 📗
Что до принца Джема, то, стоило растаять снегу, он стал посвящать много времени конным прогулкам по самым извилистым тропинкам, приглашая с собой то одного, то другого компаньона. Кто и зачем похитил флакон, до сих пор оставалось загадкой, и он уже устал подозревать своих друзей. Не желая умирать от яда, он старался предоставить им более благородный способ умертвить себя. Но ничего не изменилось. Как и остальные, Хушанг вел себя как обычно. Они вспоминали бесконечные совместные путешествия по Анатолии, кровавые закаты, которыми вместе любовались, стоя на вершине горы, свои беседы в походном лагере у костра, под звездным небом… Как и принц, все его спутники тосковали по Турции и пытались убедить его бежать, отыскать герцога Савойского, от которого они давно не получали известий. Джем отказывался, пребывая в уверенности, что его ждет только другая темница под другим небом, быть может, еще более мрачная. Боевые товарищи принца приходили в ярость от мысли, что он смирился с положением пленника, проникся симпатией к Ги де Бланшфору и надеется на помощь короля Франции, который, к сожалению, еще слишком юн. Однако, несмотря ни на что, никто из них не желал его покидать.
Возможно ли, что безрадостность положения и отсутствие перспектив превратило кого-то из его товарищей во врага?
Этот вопрос все время крутился у Джема в голове. Он ворочался в постели и никак не мог уснуть, не говоря уже о том, чтобы удовлетворить плотские желания Альмейды. На рассвете, грустный и подозрительный, он начинал придираться к окружающим из-за любой мелочи, а потом вскакивал в седло и уносился прочь. В эти часы уединения, исхудавший и мрачный, он часто обращал взор к владениям сеньора де Сассенажа, который не торопился нанести ему визит.
Вскоре после полудня двенадцатого мая 1484 года солнце залило ярким светом долину реки Изер, расположенную ниже Рошешинара. День выдался очень теплым. Сидя на толстом ковре, которым укрыли плиточный поляна открытой террасе замка, Джем допивал свой чай. Барашим
Альмань и Ги де Бланшфор только что попрощались и покинули его — пришла пора полуденной мессы. Джем остался со своими компаньонами. Слуга склонился над ним, чтобы наполнить опустевшую чашку. Он поднес ее к губам и сделал глоток. Напиток показался ему чуть более горьким, чем раньше. Он посмотрел на Хушанга и пришел к выводу, что выглядит он более мрачным, чем обычно. Джем поставил чашку на ковер между колен — слишком быстро, чтобы этот жест не привлек ничьего внимания. Он ожидал ощутить первые признаки отравления. Однако ничего не произошло. Только сердце, взбудораженное подозрением, чаще билось в груди. Ошибся ли он? Некоторые яды начинают проявлять себя только через много часов после попадания в кровь…
— Тебе нехорошо? — спросил Хушанг, от которого не укрылся маневр с чашкой.
У Джема сдали нервы. Он не доставит своему убийце удовольствия наблюдать свою агонию! Если смерть не желает забрать его, пораженного ударом вражеской сабли, он сумеет ее заставить.
Джем вскочил на ноги, в спешке опрокинув свой чай.
На террасе моментально установилась тишина. Все смотрели на него. Но принц продолжал неотрывно смотреть на Хушанга, который казался поразительно спокойным.
— Идем со мной, — приказал ему Джем.
Привыкшие к тому, что их повелитель и друг улаживает все спорные моменты, не посвящая в них лишние уши, его сотрапезники продолжили беседу. Хушанг же последовал за ним. Они достаточно хорошо знали друг друга, чтобы он понял — случилось что-то значимое. До самой конюшни они не обмолвились и словом. Одновременно вскочив на коней, они, подгоняя их ударами пяток, на турецкий манер, помчались по единственной усеянной камнями тропинке, спускавшейся в долину. Прогулка продолжалась добрый час. Джем саля выбирал дорогу, стараясь в последний раз как можно полнее насладиться сильным и пьянящим удовольствием от скачки, злотому направлял лошадь на ранее не исследованные тропинки.
Наконец они выехали на полянку красиво освещенную проникающими сквозь молодую листву буков лучами солнца. Джем решил, что это — идеальное место, чтобы умереть. Он спрыгнул с лошади и ударил ее по крупу, отгоняя в сторону. Хушанг последовал его примеру. Усталые лошади подошли к журчащему меж камней роднику. Мужчины замерли друг напротив друга. Их разделяло всего несколько шагов. Джем вынул из-за полотняного пояса саблю.
— Сразимся, Хушанг! Ты и я, без свидетелей!
Хушанг кивнул. Сколько раз в прошлом они сходились в схватке с единственной целью помериться силами с достойным противником, ради чистого удовольствия ощутить запал битвы!
Оба поудобнее перехватили рукояти, заново привыкая к весу сабли, и бросились друг на друга. Клинки встретились с таким лязгом, что лошади с ржанием поспешили отойти подальше в лес, а птицы моментально разлетелись кто куда.
Преимуществом Хушанга была сила, Джем же отличался большей ловкостью. Обоим были прекрасно известны слабые места противника, и обычно они извлекали пользу из этого знания, не допуская серьезных ранений. Их бои по сути являлись игрой, мужественной и кровавой, но она только укрепляла дружбу. Однако в этот раз Хушанг буквально с первых ударов понял, что правила переменились. Удивленный жестокостью, с которой Джем наносил удары, он поспешил принять оборонительную позицию.
Внезапно Джем отстранился, и Хушанг интуитивно присел. Клинок просвистел над его тюрбаном, срезав клочок материи. Хушанга пробил холодный пот. Если бы не это рефлекторное движение, сабля принца перерезала бы ему горло. Мог ли Джем предугадать его реакцию? Никогда раньше он не наносил подобного удара. Встревоженный необъяснимой яростью противника, Хушанг счел нужным отстраниться. Джем предоставил ему такую возможность. Нанося новый удар, он открыл брешь в своей защите. Хушанг присел и взмахнул саблей на уровне ног противника, заставляя его подпрыгнуть и уйти в кувырок. Через мгновение принц уже вскочил с земли, чтобы наброситься на него снова и перехватить инициативу. Но на этот раз Хушанг был к этому готов. Он упредил атаку, схватив своей железной рукой принца за предплечье, и приподнял его, чтобы заставить пальцы разжаться. Он был на голову выше принца и намного сильнее. Перекрещенные между собой сабли повторили движение их рук. Джем прекрасно знал этот прием. Множество раз ему доводилось видеть, как Хушанг применял его, перед тем как нанести смертельный удар. Как бы ни извивался противник, как бы ни пытался отбиваться ногами и руками, и даже хватался за нож, колосс был непоколебим.
Джем только крепче сжал пальцами рукоять сабли. Он не сдастся! Пусть хрустят кости! Пришло время умереть достойно!
Хушанг понял, что принц не признает себя побежденным. После непродолжительной внутренней борьбы он заставил себя отбросить руку Джема назад. Хрустнуло выбитое из сустава плечо. От резкой боли пальцы принца разжались, но с губ не сорвалось ни звука. Сабля упала на землю. Хушанг опустил свою и отступил.
Джем посмотрел на него с нескрываемой яростью.
— Не унижай меня пощадой!
Хушанг поместил свое оружие обратно за пояс.
— Если ты ищешь смерти, Джем, то ты выбрал не того человека.
Джем побагровел от ярости.
— Неужели ты стал таким трусом, что предпочитаешь яд сабле?
Было очевидно, что эти слова глубоко оскорбили Хушанга. Однако выглядел он скорее грустным, чем рассерженным. Решительным шагом он подошел к Джему, который стоял, слегка согнувшись и держась за больное плечо, и не сводил с него глаз. Не оставив принцу времени сказать еще одну глупость, Хушанг ударил его кулаком в челюсть и поймал моментально обмякшее тело в свои объятия.
Когда Джем открыл глаза, то обнаружил, что сидит, прислонившись спиной к дереву, рядом с источником. Плечо оказалось вправленным, а рука покоилась на перевязи, которую Хушанг смастерил из собственного тюрбана. Сам Хушанг только что обтер лицо принца смоченным в холодной воде куском ткани, чтобы привести его в чувство, после чего присел на плоский камень прямо перед ним.
