Поплачь о нем, пока он живой - Батршина Лилия Валинуровна (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
— Леший знает что! — пожаловался он Дунгрому. — Они обижаются, а мне что, из дружины лазарет делать надо?! Да ещё и Любава на рожон лезет!..
…Был уже вечер, когда Бьёрн в замешательстве остановился в гостиной. У кресла его матери сломалась ножка. Его предупреждали?.. Но о чем?..
— Ой! Ты здесь? — Любава, вернувшаяся со своей обычной прогулки по лесам с Громом, вбежала в гостиную и замерла на пороге: увидеть здесь мужа она не ожидала. — А я думала, ты в кабинете у себя, как всегда.
Глаза её сверкали как-то особенно живо, щеки раскраснелись от холодного ветра и скачки, и она машинально прижала более холодные ладони к лицу.
Бьёрн обернулся и задумчиво посмотрел на Любаву.
— Мимо просто проходил.
— Ммм, — кивнула девушка. Она уже научилась разбираться в его настроении, и теперь поняла, что его что-то очень беспокоит. Любава сдвинула брови и подошла ближе. Кресло с подломленной ножкой бросилось в глаза сразу. — Что случилось?
— Будто ты не видишь, — Бьёрн кивнул на кресло. — Похоже, меня хотят предупредить…
Минуту Любава молчала, не отводя взгляда от кресла. Она вглядывалась в него напряженно, с каким-то тревожным вниманием, и наконец, как в забытьи или в трансе, проговорила:
— Тебе не нужно ехать, Бьёрн. Что-то случится. Обязательно что-то случится. Что-то страшное.
В её голосе не было обычного ехидного упрямства, в нем звучала такая святая уверенность в своих словах, что ни у кого бы не повернулся язык обратить их в шутку.
— Не думаю, — Бьёрн покачал головой. — Скорее… мне кажется, должны напасть на замок… Так… Я прикажу усилить охрану, предупрежу Дунгрома…
Он глубоко вздохнул и пошел прочь, бросив через плечо:
— Не бойся, все будет хорошо…
Любава кивнула, но вид у нее при этом был совершенно потерянный. Когда Бьёрн скрылся из глаз, она развернулась и, подойдя к окну, открыла его, давая доступ свежему воздуху. Ветер тут же затрепал рыжие волосы, откинул назад плащ, прошелся по-хозяйски по комнате. Любава вздохнула, покачала головой. Тревога её не оставила, наоборот, усилилась, как будто в словах Бьёрна было что-то неверное…
Вдруг сзади раздался какой-то звук, и Любава оглянулась. С одной из полок свалилась книга. Девушка улыбнулась и подошла к ней, протянула руку, чтобы поднять её с пола, но тут ветер со всей силы ударил по её листам и перелистнул на середину. Любава сдвинула брови и вчиталась.
"Было ему знамение, но не внял ему и отправился в поход; и встретила его засада, и перебили всех, кто был с ним, и убили его самого…"
Любава в ужасе отшатнулась, закрыла рот рукой, обвела потрясенным взглядом комнату. Она поняла предупреждение, но что она могла сделать? Бьёрн её не послушает, ей было нечем его убедить… Но отпускать его одного Любава не могла. Ведь она же обещала его беречь…
Девушка присела, подобрала книгу, поставила её на место и ушла в свою комнату. Ей надо было приготовиться…
…Бьёрн с досадой отряхнул пожеванный Смолкой плащ, покосился на окна комнаты Гилрэда, тот так обиделся, что не вышел провожать, и наконец вскочил в седло.
С самого утра все, что только можно, мешало ему и лезло поперек дороги, была ли это кухарка или швабра в сарае. Но он упорно гнал от себя все нехорошие мысли, что его не хотели, именно не хотели отпускать…
Любава выскочила на крыльцо в последний момент, когда уже собрались отъезжать. Она махнула рукой и крикнула: "Бьёрн!" Муж остановился и подъехал к крыльцу. Девушка сбежала к нему вниз, остановившись так, чтобы быть с ним вровень, и, тяжело дыша, проговорила:
— Едва-едва успела, — и, подойдя ещё ближе, протянула ему руку. В ладони у нее лежал небольшой резной амулет на шнурке. — Возьми его, Бьёрн. Это амулет-хранитель, он сбережет тебя в пути.
Он покачал головой, но взял.
— Спасибо. Я вернусь скоро, а ты слушай Дунгрома и не влезай никуда, особенно если вдруг нападут.
— Хорошо, — послушно кивнула девушка, а сама спрятала глаза, чтобы озорной огонек её случайно не выдал.
Бьёрн молча развернул лошадь и поскакал догонять отряд…
Любава подождала, пока облачко пыли скроется за следующим холмом, и бросилась в конюшню. Надо было торопиться, пока отряд ещё не ушел слишком далеко и Дунгром не хватился ее. Ещё со вчерашнего вечера она собрала походную сумку и перенесла её в стойло Грома, а сегодня под верхней накидкой на ней был надет походный темно-зеленый костюм. Тенью проскользнув к Грому, девушка быстро скинула ненужную накидку, застегнула походный плащ, приладила на пояс свой любимый меч — подарок Горыни, и, никем не замеченная, вывела Грома окольными путями из замка. Десять минут спустя конь уже мчался во весь опор знакомыми лесами, а Любава временами поглядывала на прихваченную с собой карту, прикидывая путь.
"Я пойду параллельно им, лесом, неподалеку, — думала она. — Бьёрн не заметит, а мне спокойнее…"
…Лошади шли ровной рысью по знакомой дороге, дружинники привычно переговаривались, пересмеивались, а Бьёрн по традиции молчал. Но в этот раз не расслабленно и лениво прислушиваясь к досужей болтовне, а с всё нарастающим напряжением оглядываясь кругом. Сломанная ножка кресла и слова Любавы не выходили у него из головы. Что-то должно было произойти, и, может ему действительно не стоило никуда ехать?..
На лес спустились сумерки, и в отряде уже начали поговаривать о том, что неплохо бы и остановку сделать, но Бьёрн как будто не слышал, да и ещё словно назло, приказал дружинникам надеть броню. Многие усмотрели в этом только издевательство, но нашлись и те, кто понял и насторожился… И наверное именно это спасло отряд от мгновенного уничтожения, когда со всех сторон на них полетели стрелы. Кто-то всё же упал, кто-то прикрылся щитом, кого-то спасла кольчуга, но едва иссякли стрелы, как из придорожных кустов с гиканьем и улюлюканьем стали появляться воины. Хорошо вооружённые, в дорогой броне… Явно не разбойничья шайка. А ещё их было в два, если не три раза больше, чем людей Бьёрна, так, что становилось ясно: поредевшему отряду не выстоять.
Пешие кинулись на не успевших перестроиться конников, безжалостно врубились в их ряды, и в какие-то две минуты всё смешалось: крики людей и жалобное ржание раненных лошадей, лязг и звон стали и свист стрел…
Вскоре Бьёрн понял, что остался один. Весь его отряд, все верные ему люди лежали на земле, и среди них, похоже, было больше мёртвых, чем раненых. Ну что ж, и ему, похоже, не долго осталось: силы были уже на исходе, а рукоять меча стала скользкой от крови и грозилась вывернуться из ослабевшей руки. Как глупо получилось! Он все эти годы искал смерти, ждал её, надеялся избавиться от своей боли, и… и нашёл вдруг кое-что получше, нашёл то, на что не смел и надеяться, то, что вдруг вернуло смысл его жизни, растопило его вечное холодное одиночество… нашёл любовь. И вот теперь!.. Теперь смерть сама пришла за ним… И Любава в который раз оказалась права…
— Прости меня… — неслышно, одними губами прошептал он, прежде чем уронил меч да и сам упал со спины лошади, казалось, потратив на эти слова последние силы…
"Бьёрн!!!"
Любава зажала рот рукой, закусила губу до боли, чтобы задавить невольный крик. Гром плясал рядом, дергал узду, норовя броситься в схватку. Но девушка буквально повисла на нем, удерживая: сейчас она ничем не могла помочь мужу… Одна против многих — слишком глупая смерть…
"Что же делать… Что же делать…" — лихорадочно думала девушка, наблюдая сквозь ветви деревьев, как победители обирают трупы и утаскивают Бьёрна. Он был ранен, едва двигался, его тащили, как мешок, по земле… "Что же делать…"
Но ведь эти воины — люди же, правильно? А на дворе ночь. Им нужно будет стать на привал… На ночь они выставят часовых, но их убрать поодиночке будет нетрудно…
Растерянный ужас сменился глухой ненавистью. Любава сузила глаза и вскочила на Грома. Отряд уже собрался и двинулся куда-то, Любава осторожно последовала за ним. "Не отдам я вам Бьёрна. Не получите вы его. Никогда…"
…Сильный удар о землю выбил из груди весь воздух и невыносимой болью отдался в ранах. Бьёрн плотнее сжал губы, не давая невольному стону вырваться наружу, и закрыл глаза. До этого он пытался понять, куда его тащат, но не мог сфокусировать взгляд, да и, честно говоря, не соображал, где они находятся: рядом с местом битвы или с момента его падения с лошади всё же прошло какое-то время и они успели отъехать?.. У него в голове всё смешалось, всё перепуталось, время потекло в какой-то странной последовательности, не так, как нужно, а так, как ему хочется, сливая все события в один бешеный водоворот, перемешивая всё, что было в его памяти: лица матери и Любавы, отца и человека, некогда бывшего его другом, волшебный город Иснарэл и разорённые дома северных деревень, тёмное полузабытьё тех дней, когда он был в плену, и неожиданный, несмелый поцелуй его жены…
