Колдун из Темногорска - Алферова Марианна Владимировна (книга жизни txt) 📗
– Кричи! – просипел Роман.
Но одновременно с пронзительным криком мальчишки снаружи полыхнуло нестерпимо ярко, многочисленные щели деревянного сарайчика высветились красным. Пламя тут же прогрызло себе дорожку внутрь и, переливаясь синими всполохами, заскользило по стенам. Огонь вздохнул полной грудью и взвыл по-звериному, готовый задушить приготовленные жертвы.
– К двери, – закашлялся Роман, и сделал последнюю попытку, перекатываясь, доползти до спасительного выхода.
Но жар обдал его своим нестерпимым дыханием, и колдун мгновенно обессилел. Еще сознание копошилось в черепе, обрывки мыслей в хаотичном сплетении порождали нелепые видения – мерещилось ему, что дверь отворяется, возникший на пороге темный силуэт, протягивает к беспомощным пленникам руки. Но это был всего лишь мираж, изобретенный услужливым мозгом. Во всяком случае, так подумал Роман, проваливаясь в темноту.
Все были правы, а он ошибся – теперь Алексей скрепя сердце вынужден был это признать. Надя была права. И Эд. Они предупреждали, что Колодин его найдет. И Колодин нашел. Не заставил себя долго ждать. Как его люди вышли на след? Как узнали? Алексей напрасно ломал над этим голову. Да и зачем? Теперь это не имеет значения. Есть ошибки, которые невозможно исправить – за них можно только заплатить.
«Юл заплатит вместе с тобой, – шепнул насмешливый голос. – Как только что это сделал отец».
Мысль об отце вызвала нестерпимую боль. Алексей в ярости ударил кулаком о стенку. Хлипкая дощечка раскололась надвое, в щель посыпалась труха. Алексей опомнился, попытался приладить дощечку на место.
«Раньше надо было кулаками махать, – попрекнул сам себя. – Сейчас уже поздно».
А доска никак не желала вставать на место.
– Все не так! – выкрикнул Алексей, обращаясь к кому-то невидимому, которому так нравится задавать неразрешимые задачки. – Я же не хотел…
Он осекся, поняв, что его вина или невиновность не имеет никакого значения. То есть когда-нибудь потом, если будет суд скорый и правый над бестелесной субстанцией, названной кем-то душою, его вина будет иметь огромное, быть может, даже решающее значение в чем-то таком, что не доступно разуму, умеющему распутывать сложнейшие задачи, решать интегральные уравнения, но который не может подсказать: стоит ли сейчас тайком, пока Романа и Юла нет дома, ускользнуть, скрыться, раствориться в осеннем тумане, чтобы никогда больше не попасться у них на дороге?
Он услышал голоса и шагнул к лестнице, решив, что вернулся Роман. Но ошибся.
– Эту одну канистру тута поставлю, – говорил шепелявый мужской голос, – остальное в сарай. Слышь, теть Варя, за вторую канистру свои бабки платил.
– Потом сочтемся.
– Не забудь. Да уж. А правда, евонный дом в Темногорске пятиэтажный, и три машины? Сюды он на «шестерке» приперся.
– Дом хороший, – подтвердила Варвара, – деньги к нему рекой плывут, а нам лишь объедки перепадают. Небось, счет в банке имеет.
Что ответил шепелявый – Алексей не расслышал. Варвара же, ворча по-своему обыкновению («во наследили, сапог не снимают, всю грязь в дом тащат») удалилась в комнаты. Алексей выглянул в чердачное окошко и рассмотрел старую зимнюю шапку шепелявого и торчащие красные уши. Коренастый мужик в ватнике постоял у ворот, о чем-то раздумывая, потом двинулся по обочине размытой осенними дождями дороги.
Тут дверь на чердак с треском распахнулась, Варвара возникла на пороге, протянула Алексею пластиковый пакет и буркнула как всегда недовольным тоном:
– Сбегай-ка за булкой, а то Ромка-дуралей, как всегда, позабудет о самом главном. Зря ты с ним, прохвостом, связался. Он тебя в свои дела впутает, сгинешь ни за грош. А ты, я вижу, парень положительный.
Итак, случай все решил! Алексей едва не поклонился в пояс Варваре. Спасибо, милая, всё вышло само собой: он уйдет за хлебом (то есть якобы за хлебом) и не вернется. Алексей натянул старую куртку Романа, рубашка и брюки на нем были собственные. В карманах брюк нашлось немного мелочи. Так даже лучше – он просто растворится в осеннем тумане и будет идти и идти. Мысль о бесконечной дороге всегда приводила его в восторг и одновременно пугала.
Алексей долго кружил по улицам поселка, дважды выходя к магазинчику, как будто Варварин наказ заклятием тяготел над ним, не давая покинуть Пустосвятово. В третий раз, очутившись перед дверьми, из которых тянуло дразнящим запахом свежего хлеба, он, уступая Варвариному повелению, купил три батона. В этот раз он легко вырвался из замкнутого круга и неожиданно свернул в маленький проход между деревянными сараями. И тут Алексей почувствовал, как водное ожерелье сдавило шею. С ним такое уже случалось, он знал, что означает это давление: с теми, кто носит такие же ожерелья, приключилась беда. И эти двое рядом. Потому что издалека до Алексея никогда не доходили призывы.
Тот, кто сейчас мысленно зовет на помощь, находится рядом, в нескольких шагах! Может быть, в одном из этих сарайчиков, лепящихся друг к другу? Юл! Роман! Вот черт! Что же с ними стряслось?
Алексей огляделся. Возле деревянной клетушки суетились два мужика в ватниках: один навешивал на дверь амбарный замок, другой обливал стены прозрачной жидкостью из канистры. Алексей потянул ноздрями воздух, принюхиваясь. Нет сомнения – бензин. Не раздумывая, он бросился в атаку. Первого, с канистрой, сбил с налета. Парень опрокинулся в лужу, поверх его окатило бензином из канистры. Припечатав поверженного ударом ноги, Алексей бросился на второго. Тот был изворотливее и злее. Впрочем, вряд ли в ту минуту кто-то мог сравняться в ярости с нападавшим. Первым же ударом Алексей угодил поджигателю в челюсть. Любой другой рухнул бы на землю, но этот бугай лишь пошатнулся и ударил в ответ. Его кулак как кувалда, мог дробить кости, но Алексей ушел в сторону, прикрылся левой рукой, а правой грохнул здоровяку второй раз в челюсть. Он был так уверен, что мужик свалится, обездвиженной, что обернулся к сараю. И тут его будто лошадь лягнула в бок. Алексей отлетел в сторону, перекувырнувшись через голову. Матвей чиркнул спичкой и швырнул занявшийся огонек в бензиновую лужицу. Стены тут же вспыхнули, и огромный красно-синий цветок расцвел среди черного деревянного гнилья. Пламя рвалось к небу и возбужденно гудело, разрастаясь.
Превозмогая боль в боку, Алексей поднялся и влепил сомкнутыми кулаками Матвею по загривку. Вот так подействовало! Бугай растянулся на земле. Амбарный замок поджигатель успел лишь вставить в металлическое ухо, но не защелкнул, и одной секунды хватило, чтобы сорвать замок и распахнуть дверь. Внутри бушевало пламя. Даже по земле, щедро политой из канистры, танцуя, разбегались оранжевые змейки, взбираясь на сложенную в углу поленницу. И в огненной пляске угадывались два темных силуэта на земляном полу. Но были ли эти двое живы? Алексей мысленно поблагодарил странную особенность своей души – за то, что так и не сросся с водным ожерельем. Иначе не смог бы войти в этот охваченный огнем сарай. Заслоняясь рукой от нестерпимого жара, он отпрянул назад, стянул с шеи шарф и обмотал им рот и нос. Затем, хлебнув побольше воздуха, рванулся внутрь. До лежащих было три шага. Но весь фокус был в том, что он должен был вытащить обоих зараз: времени, чтобы вернуться за вторым, не было. Алексей взвалил Юла на плечо – слава Богу, мальчишка был костляв и легок – а Романа ухватил за ворот куртки и поволок за собою, как мешок. Но дверь исчезла. Алексей ткнулся в стену и отпрянул. Оглянулся. Увидел лишь танцующий повсюду огонь. Выхода не было. И воздуха тоже. Пламя гудело, набирая силу. Алексей рванулся влево. И опять перед ним возникла стена. Выход должен быть где-то здесь! Рядом! Он вновь шагнул влево. Этот шаг мог оказаться последним…
Дверь возникла неожиданно, когда он уже отчаялся ее найти. Они вывалились наружу. Зайдясь кашлем, Алексей повалился возле соседнего сарая, не в силах больше сделать ни шагу. Очнулся лишь, когда возле него, шипя, шлепнулась в лужу горящая головешка. Тогда, оставив Романа лежать на земле, он поволок одного Юла вниз, к реке. Мальчишка не подавал признаков жизни. Его ожерелье усохло и впилось в кожу. Алексей с разбегу бросился в ледяную воду и окунул вместе с собой Юла. Когда голова брата вынырнула на поверхность, водная нить вновь сверкала живым серебром. Мальчишка сделал судорожный вдох и открыл глаза. Алексей вытащил брата на берег и усадил на землю. Теперь можно было бежать за Романом. Алексей обернулся: наверху среди сараев бесилось пламя, раскидывая все шире и шире загребущие руки. Несколько мужиков и баб, истошно вопя, носились вокруг с ведрами, напрасно плеща воду в обезумевший огонь. Алексей побежал наверх. Ноги его подгибались, но он все равно бежал, пересиливая себя. После ледяного холода речной воды его бросило в жар. Ожерелье неожиданно ожило и сдавило горло.
