Клетка для мятежника - Якоби Кейт (версия книг txt) 📗
— Ты... — выдохнул Генри, побагровев, — ты готов принести нам всем гибель. Ты...
— Генри! — вскрикнула Дженн, протягивая к нему руки и пытаясь поддержать, но опоздала. Дыхание Генри вырвалось коротким всхлипом, глаза закатились, и старик рухнул на стол.
Глава 6
Дженн аккуратно складывала одежду Эндрю в седельную сумку. Завязав усталыми пальцами ремешки, она отнесла сумку к дверям и оглянулась на сына. Эндрю, уже улегшийся в постель, смотрел на нее сонными глазами. День был для него долгим и утомительным.
День был долгим для них всех.
В синих глазах Эндрю была тревога.
— Генри поправится?
— Не знаю. — Дженн подошла к постели, и Эндрю подвинулся, чтобы она могла сесть. — С ним сейчас два наших лучших целителя. Они делают все, что могут, но нельзя забывать, что Генри очень стар.
Эндрю нахмурился.
— Без него здесь будет совсем не так.
— Да. — Дженн слышала, как в соседней комнате госпожа Маргарет убирает посуду после ужина. По какой-то причине, размышлять о которой Дженн не хотелось, мать Финлея едва ли не удочерила ее, а к Эндрю относилась, как к внуку, словно полагая, что им не хватает семейного тепла, — по крайней мере здесь, в Анклаве. И Дженн, тоже не желая размышлять о причинах этого, радовалась этой близости. Она всегда чувствовала, что они с госпожой Маргарет тесно связаны судьбой: обе без предупреждения оказались брошены в чужой и незнакомый мир.
— Почему ты так рано отправила меня спать, мама? Я не устал, и мне хотелось бы узнать, что Арли скажет насчет Генри.
— Я знаю, милый. — Дженн наклонилась и поцеловала сына в лоб. — Но вам с Микой предстоит отправляться завтра очень рано. Тебе нужно отдохнуть перед дорогой.
Дженн собралась уходить, но Эндрю поймал ее за руку.
— Ты ведь приедешь весной, да? Ты обещала встретиться со мной в Элайте и показать мне замок. Да и тетя Белла хотела бы видеть тебя в Мейтленде. Ты уже год как там не бывала, и иногда...
— Что?
— Иногда она тревожится о том, что ты так долго отсутствуешь.
Дженн вздохнула. Ее отношения с сестрой никогда не были простыми, но Белла с радостью приняла Эндрю в свою семью и любила его, как собственного сына. Она дала мальчику дом и обеспечила жизнь, которой Дженн, прикованная к Ключу, дать ему не могла. Однако Белла достаточно знала о Дженн, чтобы от всего сердца не одобрять того, что та делает, хотя и никогда не пыталась настраивать Эндрю против матери, как поступили бы многие на ее месте.
— Я понимаю ее чувства, — мягко сказала Дженн, — но ты ведь знаешь, почему я должна оставаться здесь. Ты знаешь, что я хотела бы с тобой не расставаться, будь такое возможно. Ты же веришь мне, правда?
Эндрю ласково улыбнулся матери. Его улыбка так напоминала Роберта, что Дженн ощутила укол в сердце, но оставалась при этом его собственной.
— Конечно, я все понимаю, мама. Я не мог бы вести нормальную жизнь, если бы остался здесь. Я скучаю по тебе, по Финлею и всем остальным, но жить в Мейтленде мне нравится. Иногда мне просто хочется, чтобы ты и все жители Анклава тоже могли жить также, на свободе, без защиты Ключа.
Дженн улыбнулась и снова поцеловала сына.
— Мы все этого хотели бы, милый. А теперь спи. Я пришлю госпожу Маргарет попрощаться с тобой: ты уедешь раньше, чем она завтра проснется.
Она поднялась и вышла в гостиную, где в камине ярко горел огонь, а лампа на столе добавляла уюта. Госпожа Маргарет как раз налила им обеим по чашке чая.
— Он тебя ждет, — сказала ей Дженн, протягивая руки к чашке. Госпожа Маргарет с улыбкой прошла в соседнюю комнату. Дженн были слышны тихие голоса, но она не прислушивалась. Подойдя к своему столу, она взглянула на стопку книг. С тех пор как приехал Эндрю, у нее совсем не было времени на работу, и теперь, с обрушившимися на Анклав событиями, вообще было неясно, когда она сможет вернуться к своим книгам, как бы они ее ни манили.
Скоро ей придется сообщить остальным о том, что она обнаружила...
Дверь позади нее скрипнула, и, обернувшись, Дженн увидела улыбающуюся госпожу Маргарет.
— Этот мальчик... Откуда только берется его чувство юмора! — Дженн ничего не ответила. — Ты не хочешь рассказать мне, что так тебя тревожит?
Посмотрев на старую женщину, Дженн обнаружила, что темные глаза внимательно наблюдают за ней. Годы принесли госпоже Маргарет прекрасную старость; возраст лишь подчеркивал ее яркую индивидуальность. Хотя волосы госпожи Маргарет поседели, а вокруг глаз пролегли морщинки, ясная улыбка, дружелюбие и теплота все еще делали ее красавицей. Финлей унаследовал свои карие глаза от нее, хотя сама госпожа Маргарет всегда утверждала, будто оба ее сына похожи только на отца. Тревор, погибший более тридцати лет назад в битве с Селаром, всегда очень интересовал Дженн.
— Я беспокоюсь, — с вымученной улыбкой ответила Дженн, — и за Генри, и из-за этих новостей насчет Гильдии.
— А еще?
— Ты о чем?
Госпожа Маргарет, держа в руках чашку с чаем, подошла к столу Дженн.
— Ты обеспокоена чем-то еще, я же вижу. Ты и двух слов не сказала никому после заседания совета. Тебе не на пользу держать все в себе, знаешь ли. Раньше ты то же самое говорила Роберту.
Дженн отвела глаза.
Нигде невозможно скрыться от воспоминаний о нем. Невозможно забыть, что он был прав, и что она потеряла его, и что по-прежнему ужасно в нем нуждается. То, что подобные мысли даже после этих восьми лет причиняли такую боль, заставляло Дженн чувствовать себя жалкой.
Сглотнув, она ответила:
— Я не слишком удачно провела сегодня собрание совета. Мне следовало строже оборвать спорщиков. Если бы я это сделала, может быть, у Генри не было бы причины так разволноваться.
— Ах, дорогая, — госпожа Маргарет обняла Дженн и нежно коснулась губами ее виска, — ты глупая девочка. Ты же знаешь, Генри уже давно болеет, да и всегда был вспыльчив. Ты не можешь себя в этом винить.
— Ох, конечно, здоровье у него слабое, но это не оправдывает моих промахов, — вздохнула Дженн. — Я просто думаю, что из меня не получилась хорошая предводительница. Я то слишком осторожна, то слишком безрассудна. Я чувствую себя... такой невежественной! Я читаю каждую минуту, какую только могу выкроить, и все равно остается так много всего, чего я не знаю, чего не понимаю, — а знать мне необходимо.
— Почему?
Дженн посмотрела в глаза госпоже Маргарет.
— Потому что, когда наступит день вроде сегодняшнего, я должна знать, что делать.
Когда Дженн вышла в коридор, в пещерах Анклава царила тишина. Большинство обитателей уже отправились спать, хотя многих беспокоило, что принесет им завтрашний день.
Дженн шла ровным шагом, прислушиваясь к звукам, к которым успела привыкнуть, но которые делали это место таким отличным от всех прочих. За поворотом коридора находилась дверь в комнаты Генри. Дверь была открыта, у очага сидел Финлей, подперев подбородок кулаком и глядя в огонь. У стола над листом бумаги склонился Мика, сжимая в руке перо. Он выводил одно слово за другим, сосредоточенно нахмурив брови.
Мика писал письмо своим родным, которые теперь оказались вынуждены переселиться во Фланхар. Грант Каванах, владыка независимого герцогства и истинный друг Люсары, оказал гостеприимство родителям, пятерым братьям и двум сестрам Мики, не считая многочисленных племянников и племянниц, и вот уже десять лет все семейство мирно и благополучно жило там. Может быть, они и стали изгнанниками, но по крайней мере не были казнены из-за своей невольной связи с Робертом. Письма были единственной ниточкой, связывавшей Мику с близкими, и другого безопасного способа переправить их, кроме как отослать с гонцом из Анклава, не существовало.
Мика решительным движением поставил подпись. Дженн подождала, пока он не стал складывать письмо, и только тогда заговорила:
