Убийца Гора - Норман Джон (читать книги без txt) 📗
Я занялся её узлом, а она — моим, и каждый из нас принялся внимательно, шаг за шагом разбирать работу другого.
Узел Элизабет состоял из пятидесяти пяти переплетений. Мой — из пятидесяти семи.
Она вызвалась придумать новый узел с ещё большим количеством петель, но тут мое терпение иссякло, я пригрозил её побить, и она с неохотой отказалась от своей идеи.
— Ты все сделала совершенно правильно, — заметил я, проверив её работу.
После долгих размышлений я пришел к выводу, что от личного узла Элизабет тоже может быть какая-то польза. У нее, например, может появиться в Аре своя комната или сундучок, опечатывать которые она будет своим личным узлом. Она, конечно, могла бы пользоваться и моим, однако, глядя на её творение, я не мог не признать, что её узел для подобных целей подходит больше — он изящнее моего, я бы сказал, женственнее, и полностью соответствует её индивидуальности.
Кроме того, в рабстве у Кернуса любая вещь, которая могла бы принадлежать ей лично или была сделана её руками, представляла для неё особую ценность. Я знал, сколь ревностно многие рабы оберегают чашку или кружку, которую они считают своей собственностью. Так и обладание личным узлом могло оказаться полезным даже в нашей теперешней ситуации. Например, видя на двери её узел, я бы уже знал, что её нет в комнате. Все это, конечно, выглядит довольно тривиально, однако бывают в жизни ситуации, когда значение приобретают вещи и более тривиальные. В конце концов хорошо, что у Элизабет был собственный узел, уже хотя бы потому, что она этого так хотела.
— Каждая девушка, — надменно заявила она, — должна иметь свой личный узел. Раз у тебя есть свой узел, у меня он тоже должен быть.
Перед подобной логикой, хоть она больше напоминала земную, нежели горианскую, оставалось только капитулировать. Даже если она и вызывала легкую досаду.
— Ну, что ж, Куурус, неплохо, — сказала она. — Ты, кажется, завязал мой узел правильно, хотя, пожалуй, несколько неуклюже.
— Главное, что он связан правильно, — недовольно проворчал я.
— Может быть, — пожала она плечами.
— Если уж придираться, — сердито заметил я, — то твоя манера вязать мой узел вообще отдает вычурностью и излишествами.
— Я не вяжу вычурных узлов, — надменно заявила Элизабет. — А то, что ты принял за излишества, это просто аккуратность — обычная женская тщательность и аккуратность, ничего больше.
Я махнул рукой.
— Что поделаешь, если я вяжу твой узел лучше тебя, — добавила она.
— Тебе, кажется, пришлось по душе это занятие, — заметил я.
Она пожала плечами.
— Хочешь, я покажу тебе несколько других узлов? — спросил я.
— Тоже личные узлы?
— Нет, обычные, применяемые горианцами узлы.
— Хочу, — обрадовалась она.
— Тогда принеси пару ремешков для сандалий.
Она быстро вернулась и опустилась рядом со мной на колени. Я расположился на полу скрестив ноги и взял один из ремней.
— Это петля для корзины, — пояснял я, завязывая узел вокруг её руки. — Ее используют для закрепления корзины на крюке седла тарна.
Затем она повторила за мной ещё несколько распространенных на Горе узлов: горианский якорный узел, булавочную петлю, двойную булавочную петлю, скользящий узел строителя и наручный узел строителя.
— Соедини ладони, — сказал я.
Она послушно протянула мне сложенные вместе ладони.
— Так ты говоришь, твои узлы аккуратнее моих? — поинтересовался я.
— Конечно, ведь ты всего-навсего мужчина, — ответила она.
Я накинул ремень на её запястья и одним рывком затянул на них двойной наручный узел.
— Ух ты! — восхищенно воскликнула она, разглядывая связанные запястья. — Как ты быстро его завязал!
Я, конечно, не сказал ей, сколько времени уходит у воинов на тренировки в завязывании этой петли и что большинство из них могут сделать её и затянуть почти мгновенно.
— Не пытайся его развязать, — заметил я в ответ на её тщетные попытки освободить ладони. — Так ты его только затягиваешь.
— Какой интересный узел, — сказала она, разглядывая стягивающие её руки переплетения ремней. — Как он называется?
— Узел пленения, — ответил я. — Он применяется при связывании рабов и для других подобных целей.
— Я об этой цели догадалась.
Я взял второй ремень и так же быстро завязал его вокруг её лодыжек.
— Тэрл! — воскликнула она.
— Куурус, — напомнил я.
Она попробовала сесть.
— Ты издеваешься надо мной, — рассердилась она.
— Пожалуй, так будет ещё надежнее, — произнес я, словно размышляя вслух, и, развязав ей запястья, тут же снова стянул их у неё за спиной, перевернув её лицом вниз.
— Действительно, такая связка надежнее, — признала она, оставив безуспешные попытки принять сидячее положение.
— Но самое надежное, конечно, вот это, — продолжил я, усаживая её у подножия каменного ложа и набрасывая ей на ошейник цепь, соединенную с вделанным в стену рабским кольцом.
— Полностью с этим согласна, — признала она. — А теперь развяжи меня.
— Я подумаю над этим, — ответил я.
— Да уж, пожалуйста, — недовольно проворчала Элизабет.
— Когда ты вернулась в дом Кернуса и рассказала старшему смотрителю, что с тобой, по нашей версии, произошло, как он на это отреагировал?
Элизабет усмехнулась.
— По его приказу меня отходили плетьми. Хотя, правда, не очень сильно. Это тоже было частью твоего плана?
— Нет, но я этому не удивляюсь, — ответил я.
— А я вовсе и не собиралась тебя этим удивлять, — она снова посмотрела на меня снизу вверх. — А теперь развяжи меня.
— Я все ещё думаю над этим.
— Ну, пожалуйста, — жалобно протянула она. — Хозяин.
— По правде говоря, я ещё серьезно об этом не думал, — признался я.
— Думай быстрее.
— Так ты по-прежнему считаешь, что твой узел лучше моего? — поинтересовался я.
— Это просто факт, — констатировала она и тут же жалобно добавила: — Ну, пожалуйста, развяжи меня.
— Может быть, завтра утром? — словно в раздумье произнес я.
Она сердито заерзала по полу.
— На твоем месте я бы не сопротивлялся, — заметил я.
Она застонала от отчаяния и, оставив безнадежные попытки освободиться самостоятельно, затихла и взглянула на меня.
— Хорошо. Твои узлы очень аккуратные, хозяин, — признала она.
— Лучше твоих?
Ее глаза засверкали от гнева.
— Конечно. Как может узел простой девушки, да ещё рабыни, сравниться с узлом, завязанным мужчиной, к тому же свободным и принадлежащим к касте воинов?
— Значит, ты признаешь, что мои узлы лучше твоих во всех отношениях? — продолжал уточнять я детали.
— О да, хозяин!
— Ну, что ж, — с удовлетворением подытожил я, — теперь я, пожалуй, могу тебя развязать.
— Скотина ты, Тэрл Кэбот, — рассмеялась она.
— Куурус, — поправил я.
— Куурус, Куурус! — воскликнула она.
Я наклонился к Элизабет, чтобы развязать её, но тут внезапно раздался резкий стук в дверь. Мы быстро переглянулись.
Стук повторился.
— Кто там? — спросил я.
— Хо-Ту, старший смотритель, — донесся едва слышный из-за толстой двери ответ.
Я быстро поцеловал Элизабет, накинул на неё рабскую тунику и повернул девушку лицом к стене, оставив её у подножия каменного ложа. Она лежала на плитах пола полураздетая, со связанными руками и ногами, в ошейнике, соединенном толстыми цепями со вделанным в стену рабским кольцом. Поджав колени к самому подбородку, она выглядела жалкой и униженной. Удовлетворенный производимым ею впечатлением, я направился к двери и, отодвинув тяжелый засов, открыл её.
Хо-Ту был низкорослым, широкоплечим человеком довольно плотной комплекции, ходившим обычно обнаженным по пояс. У него были живые черные глаза, совершенно лысая голова и длинные, свисающие усы.
На груди у него на толстой металлической цепи висел грубый медальон, свидетельствующий о его принадлежности к дому Кернуса. С широкого кожаного ремня свисал длинный кривой нож в ножнах и свисток для подачи команд рабам. С другого бока на ремне висел шокер для рабов, весьма схожий со стрекалом для тарнов, но приспособленный для людей. Оба устройства были результатом совмещения знаний, полученных кастами врачей и техников, в которых роль врачей сводилась к обнаружению на теле человека болевых точек и изучению реакции его нервной системы на электрическое воздействие, а в задачу техников — разработка конструкции энергетического излучателя. В отличие от стрекала для тарнов, в рукоять которого был вмонтирован простой выключатель, шокер, рассчитанный для применения на рабах, был снабжен также регулятором, позволяющим варьировать силу посылаемого наконечником электрического разряда в пределах от приносящего неприятные ощущения до смертельного.
