Приют изгоев - Кублицкая Инна (первая книга txt) 📗
На шестой день, ближе к вечеру, Батен, дошлепав верхом на трепалке до края рядка, на минуту остановился передохнуть. Он снял уставшие ноги с педалей и, разминая ступни, огляделся. Кратерис, Форнакс и остальные обитатели соседних квадратов Усердно шевелили трепалками драгоценные зеленоватые листья; Эйли приплясывала на площадке у дома, снимала с веревки развешанные для провяливания корешки местного овоща – похожие по виду на морковку, в хорошо провяленном виде они вкусом походили на курагу; похоже, на ужин будет фруктовый суп.
С овощами, кстати, в Таласе был полный порядок. Таласары на каждом удобном клочке земли заводили хоть крохотный, но огородик, а при их методах земледелия и климате урожаи были куда обильнее, чем на Плато, где земли всегда хватало. На склонах Стены выращивали виноград, из которого делали вполне приличное вино, на террасах росли фруктовые деревья, в достатке выращивались картофель, помидоры, кабачки… Было здесь и несколько видов овощей и фруктов, каких Батен не видывал до того, как попал в Талас.
А вот с пшеницей и ячменем обстояло иначе: таласары предпочитали обменивать зерно на икру и прочие морские продукты, а не выращивать сами – для злаков требовались слишком большие площади.
И, естественно, сколько угодно водорослей, крабов, моллюсков и рыбы – океан-то рядом. А вот мяса Батен здесь еще не видал и не увидит скорее всего долго: свинина была дорога, баранина и козлятина – еще дороже, а говядины в Таласе, похоже, не было вовсе. Правда, была птица – но Батен никогда не считал ее полноправным мясом. Тем более, что птица здесь тоже питалась рыбой со всеми вытекающими последствиями.
Эйли тем временем отдала корешки маме Инди и, прихватив корзинку, понесла полдник Кратерису, Форнаксу и Батену. Увидев это, Батен снова зашлепал трепалкой: он лишь чуть-чуть отставал от Кратериса. Ближе всего к дому была делянка, на которой работал Форнакс, но он был на противоположном конце рядка; его Эйли даже окликать не стала – помахала рукой, привлекая внимание, поставила на бортик миску и пошла дальше. Следующим был Батен; он сейчас работал как раз рядом с оградой, и Эйли подождала, пока он подшлепает ближе, вылезет на бортик, и только тогда вручила ему миску с овощным рагу и солидной порцией жареного тунца.
– Я рыбу специально для тебя жарила, – сказала она, радостно улыбаясь. – Без соли, как ты любишь.
– Спасибо, – проговорил Батен. – А…
– Я сейчас отнесу полдник Кратерису, – перебила она Эйли. – И вернусь. Поболтаем. Да?
Батен улыбнулся в ответ и кивнул.
Кратерис был уже на бортике, поджидал и пил из своей фляги подкрашенную вином воду. Он что-то сказал подошедшей Эйли, та рассмеялась, присела на корточки рядом, полупроговорила-полупропела какую-то дразнилку и только после этого отдала ему миску. Кратерис в ответ сделал большие глаза и сказал что-то страшное. Прыснув смехом, Эйли легко поднялась с корточек и пошла обратно к Батену.
Они сидели на бортике, свесив ноги в воду. Было время прилива, и вода, которую в ушные чеки пускали для дренажа через систему шлюзов, поднялась примерно на фут, почти до уровня, который считался предельно допустимым.
– Сколько тебе лет, Эйли? – заговорил Батен.
– Двенадцать. – Эйли жевала «абрикосовый корешок».
– Кто-то велел тебе заботиться обо мне? – спросил Батен.
– Нет, конечно, – небрежно ответила она.
– Однако ты готовишь специально для меня, учишь мелочам и вообще стараешься помочь.
– Разумеется, – сказала Эйли.
– Почему же разумеется?
– Ну раз я здесь, – сказала Эйли, как будто это что-то объясняло.
– Не понял, – признался Батен.
– Ну раз я работаю здесь, я несу ответственность за то, что здесь происходит, – объяснила она; слова снова были заученные, взрослые. – Но здесь все идет нормальным порядком, и только ты страдаешь от того, что не привык к нашей жизни. Значит, я должна помогать тебе.
– Почему-то остальных это не очень-то заботит.
– Да, – согласилась Эйли. – Но они простые люди, а меня обязывает благородство происхождения.
Батен опустил уже было поднесенную ко рту ложку и поглядел на девочку. Что-то новенькое.
– В Таласе есть дворянство? – осторожно поинтересовался он. Конечно, он знал ответ. Ни одно государство не может существовать без благородного сословия, без аристократии. Но ему как-то в голову не приходило, что здешние аристократы могут посылать своих детей на ушки. Впрочем, если вспомнить его житье до ссылки… Но ведь она совсем девчонка. Или тоже за какие-нибудь спаленные штаны?..
Эйли ответила как всегда просто:
– Конечно, есть. Не совсем только такое, как у вас. Не только потомственное. И у нас нет наследственного права.
– А княгиня? – удивился Батен. – Ведь она правит Таласом?
– Ты думаешь, ей бы подчинялись, если б не уважали? – Эйли странно вздохнула. – Титул, все равно – наследственный или приобретенный, надо постоянно подтверждать делом. У нас мало кто приобретает власть по наследству. Деньги – да, но не власть.
– Ты, похоже, много знаешь об этом, – спросил Батен.
– Мне приходится это учить, – вновь вздохнула Эйли. – И историю, и логику, и географию… Я так рада, что меня на ушки отослали – хоть какое-то удовольствие в жизни.
– А тебя-то сюда за что? Натворила небось чего-нибудь?
– Не-а, – беспечно ответила Эйли, – ни за что. Просто мама решила, что мне будет полезно поработать среди простых людей и своими руками заработать какие-нибудь деньги. Она предложила мне на выбор огороды, заготовку морской капусты и ушки, и я, конечно, выбрала ушки.
– Почему? – честно удивился Батен.
– Здесь интересно! – с воодушевлением воскликнула Эйли. Батен с сомнением оглядел даль, до самого горизонта расчерченную ушными садками.
– Ты вот тоже интересный, – продолжала Эйли. – Мне повезло, что здесь оказался ты. Знаешь, у нас так редко появляются люди с Плато. Я, правда, видала одного, но это был ужасно дурной человек. Он говорил такие вещи про вас, что мама запретила мне слушать. Его потом отправили за Столбы. Он был убийца. Он затевал драки и однажды убил двух человек.
Батен хотел расспросить, какое положение занимают родители Эйли, но она вдруг повернулась к нему с широко раскрытыми глазами:
– Скажи, а правда, что в Империи есть тысячи людей, работа которых состоит в том, чтобы убивать других людей? И Император выдает им специальную одежду, и оружие, и еду, и деньги?
Батен нахмурился.
– Да, – сказал он. – Правда. Император имеет большую армию.
– Вот странно! – воскликнула Эйли. – А у нас нельзя убивать. У нас убийц отправляют за Столбы. А ты видал этих людей? Они страшные?
Прежде чем ответить, Батен помолчал.
– У нас тоже нельзя убивать людей, – наконец выговорил он. – Но армия – это не убийцы. Армия нужна, чтобы защищать Империю от ее врагов. От тех, кто приходит, чтобы убивать и грабить. – Он опять замолчал. Ему и самому не очень верилось в то, что он сказал. – Я и сам был офицером, – выдавил он все-таки из себя. Она его поняла не сразу.
– Значит, – спросила она с ужасом, – ты тоже убивал людей?
– Да, – ответил Батен. – Я бывал на войне.
Эйли инстинктивно отодвинулась.
– Что, страшно? – Батен грустно усмехнулся. Она еще немного отодвинулась и встала на ноги.
– Да, – сказала она. – А ты так похож на хорошего человека…
В Таласе не убивают.
В Таласе не одобряют убийства.
В Таласе не одобрили бы даже охоту, которой развлекается благородное сословие в Империи: баловство, а не добыча продовольствия.
При этом в Таласе не голодают.
Просто в Таласе постоянно не хватает рабочих рук. Здесь не уважают праздных. Может быть, потому имперцы презирают таласских нобилей, что они пропахли рыбьим жиром как простолюдины и не мыслят себе жизни без работы?
Таласская княгиня Сагитта действительно управляет страной, а не передоверила бразды правления канцлеру или председателю Совета Гильдеров (Большого Кабинета, по-здешнему). Таласские нобили действительно вмешиваются в действия гильдий, а таласские гильдеры действительно вмешиваются в политику, и пока от этого взаимного вмешательства была только польза.
