Бессмертные - Ковальчук Игорь (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Пристроив на поясе нож, он вернулся к столу и с удовольствием доел обед. Десерт, который подали к кофе с корицей, понравился ему чрезвычайно, и он потребовал еще один. В Ордене, потом в осажденном форте, а затем и в тюрьме он не привык к вкусной еде, и местное меню показалось ему просто божественным. Очень приятно было сидеть в ресторанчике с красивым освещением, красивым интерьером, знать, что ты свободен, молод, независим и можешь заказать себе что угодно.
Жизнь прекрасна, что тут говорить.
До встречи с отцом оставалось еще два часа. Вечер сгущал тьму над крышами домов, но темнота нисколько не смущала многомиллионный город. По улицам такими же непрерывными потоками неслись машины, гуляли люди, торговали магазины и лавочки. Столица Центра, мира и целой Системы миров казалась местом вечного веселья, не замирающей ни на мгновение жизни.
Мэлокайн прогулялся по улицам. Заглядывал в витрины магазинов, освещенные так ярко, что они могли служить этому городу вместо фонарей. Любовался выставленными в них диковинными вещицами и красивыми девушками, пробегающими мимо них и мимо него. На широкоплечего двухметрового молодого человека они, конечно, обращали внимание – некоторые мимолетное, некоторые принимались флиртовать, и он сам не отдавал себе отчета в том, что краснеет. Его общение с женщинами ограничивалось парочкой совершенно случайных эпизодов еще в бытность его серым братом и на романтические встречи нисколько не походило.
Те встречи он вспоминал без всякой нежности. Взгляды девушек Асгердана обещали ему совсем другие приключения, а их красота казалась запредельной, неестественной и невозможной. Он не умел дать девушке понять, что она его интересует, и красавицы исчезали с его глаз так же стремительно, как и появлялись, а он вернулся к зданию Федерального Суда совершенно очарованным, уверенным, что Центр – мир прелестных женщин и отличной кухни.
Отец уже ждал его у дверей и на собственной машине отвез в свой дом. Богатство Мэльдора ошеломило Белокурую Бестию, который никогда в своей жизни не спал один в комнате, а все его имущество помещалось в заплечный мешок. Он никогда не спал на таких мягких кроватях, не сидел в таких уютных креслах, не ходил по таким мягким коврам…
– Да ты просто не помнишь, – ответил отец. – Ты вырос почти в таком же доме. Когда тебе исполнился год, я как раз купил здесь дом и обставлял его. Мы с тобой вместе выбирали диваны.
– Как я мог выбирать? Ты же говоришь, мне был год.
– Я притащил тебя в магазин мебели и купил те диваны, на которые ты смог залезть. Ну и пожелал залезать, конечно… Надеюсь, рано или поздно ты все вспомнишь. Я тебе фотографии покажу. У меня хранятся два здоровенных альбома.
Мэл отошел к окну и прижался лбом к оконному стеклу. Снаружи густилась ночная темнота, и свет фонарей выхватывал лишь осколки видимого – качающиеся под ветром кроны деревьев, кусок мощеного дворика, на нем – то ли кресло, то ли шезлонг. От тротуара дворик перед домом отделяла низенькая ограда, с одной стороны дом опирался на фундамент, с другой – на большой подземный гараж, рассчитанный на три машины.
– Мне столько не нужно, раз уж я живу один, – объяснил Мэльдор. – Но тогда думал, что если есть сын, может, рано или поздно появится жена. И будет в самый раз.
– Не получилось?
– Да как-то… Когда произошла катастрофа, дом рухнул, а ты пропал, я отстроил дом таким же, каким он был. Хотелось сохранить хоть что-нибудь на память о тебе. Болван я был, мог бы понять, что нас, Мортимеров, голыми руками не возьмешь и кирпичом нас не прибьешь.
– Это еще почему? Разве мы не такие же, как все?
– Мы везучие. С крепкими головами, здравым смыслом и надеждой на лучшее. Не обращай внимания, я потом тебе все расскажу. – Мэльдор с улыбкой показал Мэлу на камин. Там стояло несколько фотографий, в том числе три детские – пухлощекий малыш пяти месяцев, двухлетний и пятилетний. Один и тот же взгляд, тот же насупленный вид, лишь белобрысый хохолок от фотографии к фотографии становится все пышнее.
Среди фотографий Белокурая Бестия заметил цветной, явно не студийный снимок – молодая женщина с густой гривой каштановых волос, в полупрозрачной белой блузке и короткой юбочке, веселая, смеющаяся, с бесенком в глазах, с ямочками на щечках, прелестная, но и капризная – сразу видно – была запечатлена на фоне фонтана. Хозяин дома вставил фотографию в рамочку и разместил на каминной полке, рядом со снимками единственного сына: сразу видно, что женщина ему не посторонняя и не случайная.
Мэл взял рамочку в руки.
– Кто она? – спросил он.
– Это? – Мэльдор забрал у сына фотографию и поставил обратно. – Твоя мать.
– Твоя жена?
– Нет. Мы никогда не были в браке. И не знаю уж, будем ли.
Мэлокайн задумчиво посмотрел на отца.
– Ты ее любишь?
Люблю, – признался Мэльдор. – Очень. Честно говоря, всегда любил. Еще когда мы в школе учились. Смешно, да? Вольно тебе смеяться над старым отцом.
– А она?
– Не знаю. Наверное, нет. Когда я впервые сделал ей предложение, она рассмеялась и сказала, что еще с ума не сошла – выходить замуж за Мортимера. Мол, с представителями моего клана можно только пиво в баре пить, но не семью заводить.
– Чем же ей не нравится клан, к которому ты принадлежишь?
Мэльдор пожал плечами.
– Характер в клане передается по наследству так же, как цвет волос и клановые особенности. Гэллатайн чопорны, Накамура сдержанны и непроницаемы, Всевластные надменны, Одзэро вспыльчивы… А мы – Мортимеры – любим говорить правду. Но ты же знаешь, ее можно говорить по-разному. Можно серьезно, и тогда правду воспринимают как хамство, а можно с улыбкой, и тогда она почему-то превращается в остроумную шутку. Только, конечно, в шутку из числа тех, которые больно уязвляют. Потому нас считают веселыми – и невыносимыми одновременно. Вот и весь секрет.
Мэлокайн пожал плечами.
– Теперь понимаю, почему ко мне так странно относились в Ордене. Меня не любило начальство, а ребята из отряда всегда твердили, что со мной не соскучишься.
– Наверное, чем выше по социальной лестнице, тем тяжелее воспринимать правду, а?
– Ну… Да, пожалуй.
Но ты не горюй. Быть Мортимером не так уж и плохо. – Мэльдор улыбнулся. – Нельзя угодить всем. У других кланов тоже есть недоброжелатели или те, кто терпеть не может именно их, и вполне обоснованно. В большинстве случаев эта нелюбовь – всего лишь зависть. Так понятно, так по-человечески понятно. Клан Мортимеров – один из самых богатых кланов Центра, хотя по древности мы не принадлежим даже к числу старших. Мы – из младших кланов.
– А сколько их всего в Центре?
– Двадцать девять. Когда пойдешь на ассамблею, непременно познакомишься с представителями всех кланов.
– Очень меня ждут на ассамблее, – смутился Мэл и на мгновение стал похож на неотесанного, но добродушного великана из какой-нибудь детской сказки. Он был так высок, что едва не задевал головой притолоку. Если бы дверные проемы не были сделаны в виде арок, то он непременно стукался бы об них лбом. Люстры ему приходилось огибать. – Я там буду смотреться, как бык в тронном зале.
– Не говори ерунды. Особых церемоний на ассамблее не бывает. Правила этикета можно выучить за один вечер. Никто не станет на тебя коситься.
– Да ну…
– Не волнуйся, на ассамблеи никто никогда не тянет силой. Захочешь – пойдешь, нет – так нет.
Мэльдор, еще не успевший снять строгий и вместе с тем роскошный костюм, выглядел настоящим денди. Он с улыбкой смотрел на сына, который был выше его на голову.
Мэл снова покосился на фотографию.
– А почему я оказался у тебя? Почему ты меня растил? Мама… Она умерла?
– Нет. Слава Богу, жива, здорова.
– Тогда почему же?
– Она… Передала тебя мне… Можно так сказать. Хм… Передала… – Мэльдор по-мальчишечьи наморщил нос. – Переслала мне тебя в посылке. В ящике из-под апельсинов.
Лицо Мэла напряглось. Несколько мгновений он молчал – искал слова.
