Виват, квартерон! Трилогия (СИ) - Баковец Михаил (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Стремительный удар!
Использовал технику, что получил при обучении у мастера Фехтования. Я и так, если не быстрее был, чем враги благодаря задранному вверх параметру, то точно равным им, а этот приём ускорял меня ещё больше.
««Вы нанесли критический удар!
Нанесено 3000 единиц урона!
Вы нанесли калечащий удар!
Противник парализован!
Противник теряет хитпоинты 100ед/секунда»».
Следующим выпадом я направил кончик шпаги точно в глаз мечнику, который только-только замахнулся своей кривой саблей.
Чик – уноси готовенького! Этот уже не боец, с пробитым-то черепом не повоюешь. В реальности повреждение мозга отправили бы в могилу, но тут игровая составляющая ещё даст шанс неписю пожить немного, если вовремя успеет получить медицинскую помощь.
Амулет отражает новую стрелу и защитная пелена вокруг меня мигнула тревожным оранжевым свечением.
Удар на четыре стороны света!
Новая техника превратила меня в волчок. За пару секунд я нанёс четыре сильных и быстрых укола в ближних противников. Эта способность не отличалась высокой точностью, как предыдущая, потому досталось и лошадям, и людям.
««Вы нанесли критический удар!
Враг убит!
Вы нанесли критический удар!
Нанесено 1200 единиц урона!
Нанесена калечащая рана!
Противник истекает кровью!
Противник теряет 230ед/секунда.
Вы нанесли критический удар!..»».
Я заколол лошадь, потом прикончил седока на второй, угодив тому в живот и пропоров до грудины. Третьему проткнул бедренную артерию, из которой фонтаном ударила кровь прямо сквозь прореху в кожаном набедреннике.
Потом раздался рёв, от которого все лошади присели на задние ноги и испугано заржали.
- А-АРГА-АХ-АР-А-А!
«А вот и Гоша включил своего берсеркера. Интересно, на каком уровне он у него, сколько единиц в Ярость вкачал, кроме бонусных двадцати?», - мимоходом подумал я и отпрыгнул подальше от соратника, который сейчас мало что соображает несколько секунд. Зато урон наносит как минимум тройной.
Тяжёлая бронзовая булава разнесла голову твари, на которой сидел полуджинн, заодно и свалив всадника вместе с ездовой скотинкой.
- А-АРГА-АХ-АР-А-А!
Гоша рухнул сверху на противника и… распрощался с левой рукой, отсеченной тончайшим водяным бичом чуть выше локтя.
«Силат, водяной джинн, - скрипнул я зубами. – Гребаный полукровка!».
В этот момент из-за фургонов вылетел новый всадник с пикой наизготовку и ударил меня в бок. Магическая защита полыхнула алым цветом, и с едва слышным хрустальным звоном исчезла. И следом за этим меня пронзила острая боль под рёбрами в правом боку.
««Вам нанесено 340 единиц урона!
Вам нанесено 32 единицы урона!
Ван нанесено 17 единиц урона!
Большая часть полученного урона перенаправлено на Олнесению»».
Я прокатился после удара по земле, пачкая и разрывая одежду.
«Хана, парням», - мысленно я попрощался с товарищами. Один без руки уже не воин, а второй не выдержит против толпы, если у него не припасена вундервафля. О себе не боялся – личная вундервафля (и не одна) у меня имелась, я даже уровня и опыта не потеряю и избегу постсмертных штрафов.
И тут враги стали умирать.
Вихрь из золота и стали раскидал караванщиков в стороны по частям. Вот один потерял голову, которая после удара меча высоко взлетела вверх, выстреливая струйку крови; второй был разрублен от левого плеча до правого бедра, третьему два клинка одновременно отсекли руки по самое тело.
Полуджинн продержался не более пары секунд, выставив водяную пелену-щит на пути четырёх мечей, после чего лишился головы. Ну, не бойцы силаты, не бойцы. Это ифриты, даже квартероны, грозные ребята, как в ближнем бою, так и в магическом, а джинны воды до сотого уровня обитают на вторых ролях.
Его бестолковка ещё не успела упасть на землю, как надо мной застыла шивани с окровавленными мечами и телом. Казалось, что она приняла кровавую ванну.
- Господин Святовит, с вами всё в порядке? – спросила тяжело дышащая гладиаторша. – У вас кровь. Вы ранены.
- Если такое можно назвать раной, то что же увечье тогда? – произнёс я себе под нос, рассматривая вывороченный наружу кусок кожи и плоти, и на тёмный сгусток чего-то непонятное (а не печень ли?) торчащего в ране. Пика караванщика только чудом не проткнула меня насквозь. Мне повезло, что амулет ослабил таранный удар.
Выпив зелье исцеления, я стал наблюдать, как прямо на глазах срастаются сосуды, мышцы стягиваются, а кусок кожи прилипает к краям раны, обрастает сначала рубцами, а те через несколько ударов сердца рассасываются.
- Олесь, вовремя ты. Ещё немного и нам тут крышка была бы. Я, может, и спасся бы, а парням точно головы снесли, - поблагодарил я девушку.
- На них мне всё равно, а за то, что я успела к вам, господин, можете сказать спасибо росторонке, которая прибежала в обеденный зал и стала кричать, что вас убивают кочевники-работорговцы.
Я нашёл взглядом темнокожую девушку и помахал ей ладонью.
- Надо будет перед нашим уходом дать ей несколько золотых монет, - озвучил я своим мысли.
- Они ей не пригодятся.
- Что? Почему? Вот чёрт.
К служанке быстрым шагом приближался её хозяин и, оказавшись рядом с ней, он нанёс девушке такую оплеуху, которая снесла девушку к стене здания. Но толстому уроду показалось этого мало и после отмашки отца, один из сыновей обрушил на неподвижное тело град ударов.
- Стой!!!
Я подскочил к толстяку и схватил его за жирную, лоснящую и неприятно липкую волосатую ручищу.
- Ты позволяешь себе лишнее, солнцеживущий, - прошипел он, вырывая конечность из моей хватки с неимоверной лёгкостью.
- Хватит её бить. Скажи, сколько ты хочешь за эту рабыню? – произнёс я и указал на девушку.
- За эту тварь, которая влезает в те дела, которые её не касаются? – оскалился Толстый Кнедль. – Дай-ка подумать… думаю, за эту девственницу в борделе заплатят двести золотых монет.
- Я заплачу.
Тот с удивлением посмотрел на меня.
- Двести монет? Я оговорился, две тысячи золотых монет, - и мерзко усмехнулся.
И такая поганая у него показалась мне усмешка, что я не заметил, как в руках оказались шпага с кинжалом.
Стремительный удар!
Шпага насквозь пробила толстую, в жировых складках шею, а кинжал по гарду погрузился в брюхо хозяина постоялого двора. Надавив на деревянную рукоять, я провёл снизу вверх от правого бока к левому.
Удар на четыре стороны света!
Шпага пробила грудь под правым соском ближайшего сына Кнедля, располосовала живот вышибале, который с момента начала сражения с работорговцами неотлучно следовал за своим работодателем, третий удар ушёл в пустоту, четвёртый вновь достался сумоисту.
Пронзающий удар!
Вышибале тяжёлого ранения в живот оказалось мало. Не обращая внимания на выскочивший конец розово-сизой кишки длинной с локоть он решил достать меня дубинкой с окованным оголовьем стальными обручами. Пришлось добивать его в сердце медленным, но одним из самых мощных ударов в моём арсенале фехтовальщика.
Вся драка заняла секунд семь, окружающие даже не все поняли, что произошло. Но вот до них стало доходить… ближайшие отхлынули от меня с Олесей в стороны, а вот второй сын, который до этого избивал Лосу, выхватил тяжёлый мясницкий тесак и с рёвом прыгнул на меня.
Затем раздался посвист разогнавшейся острой стали мечей и следом хлюпающие звуки…
Взбешённая гладиаторша за два удара сердце превратила противника в свинью – крупное тело на коротеньких ножках, отрубив тому ноги и руки.
- Добей, Олесь, не стоит ему мучится, - попросил я девушку.
Меч свистнул в последний раз и дикий крик изувеченного парня затих.
Всё, бой закончился за полной нашей победой, пора оценивать потери и достижения.
