Анатомия колдовства (СИ) - Скумбриев Вадим (онлайн книга без .txt) 📗
Что ж, подумала Ситилла, вот и развязалась одна ниточка. Конечно, ей совсем не понравилось, что Йон солгал тогда, в деревне, но её работы это прямо не касалось, так что пришлось загнать злость подальше вглубь души. А может, она злилась потому, что не смогла эту ложь распознать? Кто знает.
Йон ненадолго замолчал, пока они проходили городские ворота. Стражники бросали на Проклятую любопытные взгляды, но багровый плащ отбивал всякое желание пообщаться с ней поближе.
— Потом Эльфгар собрал совет тэнов, на котором все узнали о втором убийстве, — продолжил Йон, когда ворота остались позади. Ситилла оглянулась — рядом не было никого, только демонов ворон мелькнул над головой. — Тело внесли прямо в зал. Тогда шериф сорвался, объявил, что идёт убивать некроманта, и… мне пришлось отправиться с ним. Ну а дальше вы всё знаете.
— Знаю, вот только вы всего лишь подтвердили мои подозрения. Ответа на вопрос у меня по-прежнему нет.
— Тогда давайте спросим ту, кто может его дать? — Йон остановился и указал на тропу, что уходила в рощу. — Сюда.
Дом травницы стоял сам по себе, окружённый деревьями и полями. Даже гостиница Хоул с окрестными хуторами не приближались к нему. Ведьмы всегда жили отдельно от простых людей, а с приходом Окты это стало законом. Травницу пока не трогали — но никто не знал, когда этот хрупкий нейтралитет закончится.
Темнело. В этом морозном краю зимой темнело куда раньше, чем на юге, и это тоже раздражало Ситиллу, которая не любила темноту. В темноте слишком легко спрятаться. Вот, например, как сейчас: в доме не огонька, одна только кромешная тьма.
Йон взялся за потемневшее от времени кольцо на двери и громко постучал.
— Остаётся надеяться, что хозяйка ещё не отошла ко сну, — слегка насмешливо сказала Ситилла.
— Такие, как она, не спят ещё долго после заката.
Дверь открылась.
На пороге стояла немолодая женщина с тенью усталости на лице. Нет, не усталости — бесконечного отчаяния и нежелания жить. Йон уже видел такие лица. У тех, кто годами сидел в тюрьме.
Она молча смотрела на гостей, не проронив ни слова.
— Меня зовут Йон Винтерсон, — осторожно проговорил теург. — Это Ситилла из Таур Дарг, Багровый орден. Нам нужно поговорить с Роной.
Всё так же безмолвно травница посторонилась, пропуская его внутрь, и указала рукой в дальний угол. Дом был построен давным-давно, когда никто ещё не задумывался о необходимости делить помещение на комнаты, и травница делила жильё с теми, кого лечила.
Но сегодня здесь была только Рона.
— Уходи, — сказала она.
— Я не уйду.
— Зачем ты здесь?
Йон смотрел на неё и не узнавал. Девушка, которую в мыслях он прежде сравнивал с огненным всполохом, теперь походила на кусок льда. Повязка на глазах, пропитанная какой-то мазью, бескровные губы. Только едва вздымающая от дыхания грудь указывала, что девушка ещё жива.
И волосы, вдруг понял Йон. В её волосах пробивалась седина.
— Я хочу знать то, что знал Магнус Эриксон.
— Всего-то, — она скривила губы. — С тобой есть кто-то ещё.
— Ситилла из Таур Дарг, — повторила Проклятая, садясь на колченогий табурет рядом с кроватью. — Я расследую гибель Дунстана Фьёрмгардского и его невесты.
Рона слабо улыбнулась.
— Магнус не делал этого, — прошептала она.
— Я понимаю, — мягко ответила Ситилла. Наверное, надо было сказать что-то сочувственное, но как утешить юную девушку, которой совсем недавно выжгли глаза? Она не умела находить таких слов. — Скажи, мог ли кто-то быть виновен в смерти этих людей?
Молчание. Долгое, тревожное — но Ситилла терпеливо ждала. Ждал и Йон.
— Дунстан был язычником, — наконец проговорила Рона. — И пытался помочь Магнусу… в его деле. Магнуса пытались убить люди Эльфгара…
Бойня в гостинице Хоул, поняла Ситилла. Наблюдатель говорил, это было разбойное нападение, но и ему, и Проклятой такое объяснение показалось слишком уж нелепым.
— …и в конце концов Дунстан сказал, что виноват шериф. Но не успел ничего сделать. Может, Эльфгар и сына убил. Я не знаю.
— Если Эльфгар виновен, им займётся суд.
— Пускай. Мне уже всё равно.
И ей и правда было всё равно. Ситилла сомневалась, что Рона вообще захочет жить после того, что с ней сделали. Слишком уж она походила на травницу.
— Что ж, благодарю, — Ситилла поднялась. — Мейстер Винтерсон?
— Я, пожалуй, ненадолго задержусь. В отличие от вас, я хочу помочь.
— Я не могу ничего сделать для неё. Впрочем… обращайтесь за помощью, если потребуется.
Она шагнула к двери и бросила через плечо последний взгляд.
— Не люблю, когда так калечат красивых девушек.
***
Йон выходил из дома травницы с тяжёлым сердцем.
Он пообещал Роне заботу и уход в Дейре, когда та сможет выдержать поездку. Он не чувствовал ответственности за неё — но просто не мог бросить девушку на произвол судьбы. В конце концов, Магнус спас ему жизнь, и помочь его ученице — меньшее, что он мог бы сделать.
Но Рона будто не слышала его. Ушла в себя, а может, заснула. Что ж, и такое бывает. Она и так пережила достаточно — лучше уж вернуться к этому разговору, когда шок пройдёт. Если, конечно, он пройдёт вообще.
— Навещал больную? — вдруг услышал он, сходя с крыльца. Хрустнул снег под мягкими сапогами, и из темноты на свет шагнула молодая женщина.
Вампир сразу узнал Альму, хоть и видел её всего раз. Слишком ярким было впечатление от всадницы, мерно покачивающейся верхом на гигантском волке. А ведь он вырос на Севере, но всё равно никогда не видел ничего подобного.
— Что тебе нужно? — вместо ответа спросил теург.
— Поговорить.
— Не хочу я с тобой разговаривать.
— А придётся, восьмёрник. Или мне стоит звать тебя фальшивым восьмёрником?
Значит, подслушала, мрачно подумал Йон. Но как, если они с Ситиллой шли по открытой местности?
— Ворон. Мог бы и догадаться.
— Что тебе нужно? — снова спросил Йон, перебирая в уме боевые трансфигурации. А хватит ли ему сил соперничать с Альмой? Наверное, да. Если он будет достаточно быстр. Гоэтия ведь не просто так требует времени…
— У меня к тебе предложение.
Он ждал.
— Я знаю, зачем ты приехал сюда, — медленно проговорила Альма. — Некроманты. Верно?
Отрицать это не было смысла.
— Верно. Что с того?
Наверное, всё же огонь. Ожоги помешают ведьме сконцентрироваться и сделать всё, как нужно. А без этого её заклятья не подействуют. Разве что у неё есть заготовки — тогда дело плохо.
— Ты нашёл здесь только Магнуса Эриксона, да и того уже потерял. Но ты ведь искал не просто некромантов — ты искал силу, которая может помочь Чёрному королю против Окты. Я — такая сила.
— Не слишком ли сильно сказано?
— Тебе мало было осквернённого волка? Я могу и больше, только скажи.
— Да, волк был хорош, — признал Йон. — Но у нас ведь есть и другие ведьмы. Шесть ковенов.
— Пять. Я уже три года как глава ковена Фьёрмгарда.
Это застало теурга врасплох. Он как-то позабыл, что за всё время учёбы почти не получал новостей из Хельвега, а то немногое, что могла ему рассказать Хильда, никак не касалось жизни ведьм. Да он бы, наверное, и не поверил в такое. Сколько лет этой девушке? Двадцать пять? Двадцать семь? В таком возрасте претендовать на место у верхушки власти…
— Но как? — выдавил он.
— Очень просто. Ты слышал о падении ковена Южной марки? Окта выжила их со своих земель, отняла резиденцию и превратила её в храм. Ведьмы оттуда перебрались сюда, начали делить власть, ну и… наши старушки передрались, поубивали друг друга, а власть досталась мне.
— И никто не оспорил?
— Они пытались.
О судьбе тех, кто пытался, Йон спрашивать не стал. Он давно уже разочаровался в умениях хельвегских ведьм, и даже не рассматривал их как возможных союзников, так же как и Гирт. В его глазах ведьмовские ковены доживали свой век, играясь с дурацкими ритуалами, тогда как будущее прогресса было за теургией. Именно поэтому Йон первым из хельвегских язычников надел восьмиконечную звезду и поехал учиться — чтобы принести на север знания.
