Чернолесье (СИ) - Зимовец Александр (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Внутри пахло кислой капустой, чесноком и блевотиной. Народу почти не было — только за одним столом в углу компания оборванцев играла в кости. Усатый лысый трактирщик с огромными красными руками и шрамом через все лицо вышел, тяжело ступая, из погреба, как раз когда мы вошли.
— Не у вас ли остановился его инородие, господин Улег? — спросил я его, когда он, тяжело дыша и вытирая руки, кивнул нам, остановившись у стойки.
— Есть такой, — ответил трактирщик густым насыщенным басом.
— Поговорить с ним можно? — уточнил я.
— Отчего ж нельзя? Со всяким поговорить можно, кто человечью речь понимает, — философски ответил трактирщик.
— Может быть, позовете его? — спросил я неуверенно.
— А я тебе что, девка на побегушках, что ли? — буркнул трактирщик, мрачно оглядывая меня. Судя по всему, вид мой было для здешних мест не слишком презентабельным.
— Вы б ему монетку, ваше инородие, — шепнул, мне на ухо стоявший за спиной Винс. Монетки у меня, однако, не было. По спине пробежал липкий холодок: мне вдруг пришло в голову, что Олег запросто может сделать вид, будто впервые меня видит. И где тогда взять денег на ночлег? Трофеи в незнакомом городе сходу не продашь. Разве что занять у Бажана.
Не знаю, чем бы закончился мой разговор с трактирщиком, явно уже настроенным выкинуть меня из корчмы взашей, как вдруг на лестнице со второго этажа появился Олег, одетый на сей раз куда более щегольски: в белую полотняную рубашку с большим воротником, скрипучие кожаные портки и расшитую серебром перевязь.
— О, Рома! — воскликнул он, всплеснув руками, и бросился мне на шею, словно мы были старыми друзьями и сто лет не виделись. От него несло луком и сивухой. — Все-таки, не сожрали они тебя! Какой уже левак? Третий?
— Четвертый, — ответил я.
— Растешь! — он хлопнул меня по плечу шершавой ладонью. — А это кто?
— Это… ну, вроде как слуга теперь мой, — ответил я, кивая на Винса. Тот с достоинством поклонился.
— Слуга?! — глаза Олега расширились, собрав на лбу гармошку мелких морщин. — Ну, ничего себе ты тут обживаешься, я смотрю! Слугу нанял, а платить-то, небось, нечем?
— Я поэтому и пришел, — ответил я, отводя глаза в сторону. — Мы же тогда договаривались, насчет того хребта…
— Помню, — кивнул Олег. — Договаривались — так на, получи.
Он осторожно достал из кармана кожаный мешочек, глухо звякнувший в руке, и тут же сунул его мне в карман.
— Здесь пятнадцать крон, можешь не пересчитывать. На первое время должно хватить. Только не свети их тут, ради всех восьми Мучеников — место нехорошее.
— Я тут еще кой-чего с собой принес на продажу, — я хлопнул ладонью по сумке со скорпионьими жалами. — Может, подскажешь, где это дело сбыть, чтобы не обманули?
— Конечно, иди завтра прямо к старому Синде, на Пороховой улице. Этот честный. А потом к кому-нибудь из оружейников зайди. К Друквальду или к Тийену.
— У Тийена мне скидку обещали, — похвастался я.
— Да ты правда тут обживаешься, я гляжу! — Олег снова хлопнул меня по плечу.
Остаток дня мы провели, болтая с ним за кружкой пива, пока Винс по моей просьбе искал нам место для ночлега. Однако возвратился он уже затемно, и несколько сконфуженный: оказалось, что в нескольких домах, где отдавались в наем комнаты, принимать у себя чернолесского егеря отказались.
Олега это совершенно не удивило.
— Я поэтому в «Змее» всегда и квартирую, — пояснил он. — Бандитское логово, через день поножовщина, но зато нашего брата здесь не гнушаются. Некоторые даже с уважением относятся.
Одним словом, пришлось нам с Винсом провести ночь в тесной грязноватой комнатушке на втором этаже «Болотного змея», которая, к тому же, не запиралась: замок из двери был выломан с мясом.
Спал я с привязанным к руке и подложенным под голову мешочком с деньгами, так что выспался крайне скверно.
На следующее утро я отправился осматривать достопримечательности Брукмера. Достопримечательностей оказалось не очень много: мрачноватый, ощетинившийся бойницами замок с высокой башней из рыжего кирпича, да скученный рынок, забитый народом по случаю ярмарки.
Впрочем, посмотреть, все-таки, было на что: если уж не на сам город, то на людей. Попадались здесь и аристократы в шляпах с разноцветными перьями, и согбенные крестьяне с тележками, полными брюквы, и спешащие на ярмарку купцы с подвязанными к жилетам яркими рукавами и с тюрбанами на головах наподобие того, что я видел на Бажане.
Винс вертел головой во все стороны почти с таким же жадным любопытством, как я.
— Смотрите, ваше инородие, — захлебываясь от детского восторга шептал он, тыча пальцем по сторонам, — вон те господа с пряжками на шляпах — это мушкетеры маркграфские. Его сиятельство себе лучших стрелков на службу нанимает, постоянно с маркграфом Кирхаймским соревнуются, кто больше умелых воинов на свою сторону перетянет. И почти всегда побеждает: Брукмер-то побогаче будет, чем Кирхайм.
А вон там девицы от Рыжей Мэл! У них, наверное, теперь отбою нет от клиентов. Работают, поди, не покладая рук. Ну, в смысле, ног.
А вот это моряки из вольных городов: только они такие косички на висках носят. Эко их занесло-то сюда, за сто лиг от моря!
Кругом кипела суетливая городская жизнь. Разносчики с лотками снеди расхваливали наперебой каждый свой товар. Стражники с алебардами вальяжно патрулировали улицы. Женщины выглядывали из окон, разглядывая разноцветную толпу и перекрикиваясь прямо через улицу с соседками.
Город дышал полной грудью, и опять я поймал себя на мысли, что все это совершенно точно не скрипты, а обычная жизнь обычных людей. И опять мне от этой мысли стало грустно, и я потер запястье, на всякий случай попробовав нажать кнопку на браслете. Ничего не вышло, конечно же.
Я заметил и еще кое-что: многие из встречных людей, завидев клеймо у меня на лбу, тут же отводили глаза, а то и вовсе опасливо сторонились. Это было неприятно, но винить их мне не хотелось. Кто знает, как реагировали бы люди в нашем мире на появление таинственных пришельцев ниоткуда со странными способностями. Пожалуй, здешние жители проявляли куда меньше агрессии, чем могли бы. А может быть, просто уже привыкли?
Первым делом я, как законопослушный человек, наведался в канцелярию маркграфа, где немолодой писарь с бледным лицом и длинными сальными волосами, быстро работая гусиным пером, выписал мне бумагу о том, что я ознакомлен с Жалованной грамотой егерям, и выдал мне Свидетельство о пожаловании, в котором я именовался господином Руманом из Брукмера. Писарь сказал, что писать «из Чернолесья» не будет, дабы не гневить Мучеников и не поминать лишний раз лихо, да еще и письменно.
Затем, уже полноценным подданным карнарского короля, я отправился приводить себя в порядок — Винс сказал, что без правильной одежды никакого веса моему достоинству не будет, и я с ним согласился.
Через толпу на рынке нам с Винсом пришлось пробиваться с заметным трудом: человеческое море, пульсируя приливами и отливами, несло нас от одного киоска к другому, то прибивая к какой-нибудь лавке, то вынося к деревянному помосту, на котором пятеро скоморохов в лоскутных чулках, смешно дрыгая ногами, плясали под музыку лютни. Музыки, впрочем, было почти не слышно из-за гомона, так что казалось, что они просто кривляются, кто во что горазд.
В киосках торговали всем подряд: хвалеными жареными колбасами, бусами из ярких камней, разноцветными тканями, душистым медом в деревянных кадушках, скрипучими кожаными поясами, раскрашенными деревянными свистульками.
Придерживаться какого-то определенного направления в этом море было тяжело, но я, все же, старался — иначе куча намеченных на сегодня дел таки осталась бы несделанной.
Сперва мы с Винсом зашли к Синде — рослому крепкому мужчине лет сорока, внимательно осмотревшему принесенные мной жала и выдавшему за них пять крон с мелочью. Затем заглянули в платяную лавку, где я обзавелся костюмом, какой по уверениям Винса и продавца был приличен для егеря или рыцаря: пара белых широких рубашек, черный с алым кафтан, суконные портки с кожаными нашивками, сапоги и шляпа. Также я взял толстую кожаную куртку и плащ — все это вместе обошлось мне без малого в шесть крон.
