Госпожа Дозабелда (СИ) - Скиф Деметрий (читать книги регистрация .txt) 📗

- Отче наш, сущий на небесах!

Да святится имя Твое,

да придет Царство Твое,

да будет воля Твоя

и на земле, как на небе;

хлеб наш насущный дай нам на сей день;

и прости нам долги наши,

как и мы прощаем должникам нашим;

и не введи нас в искушение,

но избавь нас от лукавого.

То, что "Разбойница" попросила некоего небесного отца подать ей хлеба на этот день, стоя перед огромным горшком, наполненным похлёбкой, и блюдом с горой свежеиспечённых лепёшек, показалось Аэриосу весьма забавным. Закончив свою молитву, она уселась во главе стола и, взяв одну из лепёшек, разломила её. Это стало сигналом к началу трапезы. Две девушки, судя по неотделанным лентами платьям - служанки, стали разливать горячее, ароматно пахнущее варево. Девушка, севшая справа от "разбойницы", ела уху неохотно, то и дело поглядывая на жареные свиные рёбра на соседнем столе. Две служанки, в синем и зелёном платьях, ели степенно, не торопясь. Мальчишка в красновато-чёрной жилетке важно зачёрпывал ложкой похлёбку, дул на неё и аккуратно отправлял в рот. "Купец" старался изо всех сил соблюдать приличия, но было видно, что он мало ел в последнее время и это даётся ему нелегко. Дама в фиолетовом платье вела себя также, и только её служанка да пара "головорезов" отдались поглощению пищи со всей страстью истинных простолюдинов.

- Скажите матушка Ираида, а разве люди, запятнавшие себя кровью невинных людей, могут рассчитывать на спасение? - осторожно спросила Лайя. В случившемся пять дней назад нападении на их обоз она не только потеряла отца, но и фактически стала бездомной, так как денег, вырученных от продажи единственного героически спасённого братом тюка сиенских шёлковых лент, не хватило бы даже на, то чтобы погасить пятую часть висевшего на их семье долга. Кинта с братьями в том нападении не участвовали, так как за день до этого были вынуждены покинуть банду и сейчас заявляли, что твёрдо решили вернуться в общество честных людей, однако присутствие их за столом тяготило Лайю. То, что быть пастырем - дело нелёгкое, Дозабелда знала всегда, но она не могла раньше даже представить насколько.

- Знаешь Лайя, не каждый бандит способен раскаяться и полностью изменить свою жизнь, но, хоть и редко, такое всё же случается.

- И бандиты, оставившие меня сиротой, тоже могут спастись?

- Захотят ли они это делать? - разговор Дозабелде нравился всё меньше и меньше.

- Предположим, что захотят?

- Мы должны нести слово божие всем, включая самых заблудших. Но мне кажется, что разбойные люди вряд ли услышат его.

- Почему?

- Потому что для этого им нужно будет признать, что они очень сильно были не правы, а на это не каждый способен. Человеку заблудшему проще считать, что прав только он, а другие - нет. Вот такие люди и придумывают себе ложных богов, оправдывающих их греховные поступки.

- Ну, а как же Иллан с Ненаком?

- Ну... Они ещё не спаслись, но пытаются сделать это.

- Крещение смоет с них все грехи!

- Тому, кто привык жить в грехе, будет сложно не наделать их снова. Смысл веры в том, чтобы со временем, может быть под самый конец земной жизни, научиться жить без греха. Поверь, на такое не всякий способен.

- Не значит ли это, что все мы имеем не слишком много шансов спастись?

- Спастись с божьей помощью может каждый. Бог милостив и простит людям многие их грехи, но нужно его успеть попросить о прощении ещё в этой жизни.

- Так нужно грешить и просить прощения или не грешить вовсе?

- Никто не сможет совсем не грешить, но стремиться к этому нужно.

- Так...?

- Важно иметь твёрдоё стремление не грешить, а кого спасти Бог решает сам.

- Иными словами, я могу иметь стремление не грешить, а Бог меня возьмёт, да и не спасёт?

- Если стремление твоё будет не достаточно искренним, то да.

- А какое достаточное?

- Неизвестно.

- Почему?

- Чтобы люди стремились к большему, а не к достаточному.

- А...?

В течение этого короткого разговора Дозабелда сто раз успела пожалеть о том, что взвалила на себя бремя проповеди истинной веры, и уже стала всерьёз сомневаться в успехе своей миссионерской деятельности, как в зал ворвались люди в чёрных кунтушах и напали на шляхтича, что сидел в самом дальнем углу.

То ли шляхтич показался ей смутно знакомым, то ли Лайя так довела Дозабелду своими вопросами, что ей требовалось срочно спустить лишний пар, но, не думая ни секунды, она схватила пустую миску и запустила ею в ближайшего из нападавших.

Не смотря на то, что Иллан с Ненаком решили встать на путь исправления, их боевые навыки никуда не пропали. Атаман их бывшей банды преуспевал не столько за счёт слепой удачи, сколько благодаря тому, что учил своих подчинённых беспрекословно выполнять все его приказы, не раздумывая, по одному только взгляду или взмаху руки. Не успел ещё сосуд из обожжённой глины разбиться о голову одного из чёрнокунтушников, как братья уже выхватили сабли и бросились на выручку совершенно незнакомому шляхтичу. Да и как не броситься, коль сейчас матушка Ираида была для них атаманом, а приказы атамана, даже не высказанные им, вслух, следует неукоснительно выполнять.

Аттер к бандитам, пускай и бывшим, симпатии не питал. Сколько-нибудь серьёзным авторитетом Дозабелда для него не являлась, и только растерянность и апатия, завладевшие им после смерти отца, заставляли его держаться за полоумную жрицу странного Бога и её столь же странных последователей. И вот он стоя смотрел на то, как Иллан с Ненаком сражаются с превосходящими силами мортагской стражи, а девушки, в том числе и его сестра, осыпают чёрнокунтушников мисками, кружками и кувшинами из-под вина. Постепенно чувство стыда заставило его покраснеть, а гордость сама вложила в его не слишком крепкую руку короткий меч караванщика. Превозмогая страх, Аттер издал какой-то жуткий нечленораздельный вой и бросился в яростную атаку. Дальнейшее он помнил плохо, но когда охвативший его приступ боевого безумия прошел, то вид крови на лезвии меча в его руках и последних судорог почти мёртвого тела у него под ногами сперва произвёл на него рвотный эффект, а после и вовсе заставил отправиться в неглубокий, но продолжительный обморок.

- Ай-ай-ай ваша милость, да как же это? Говорил я вам взять топор? Говорил! А теперь? Что ж теперь будет-то? Один ушёл! Приведёт подмогу, а вам с такой раной и не уйти. Может вам в лесу спрятаться. Да и вам, госпожа, тоже стоит людей своих увести от беды подальше, - причитания Дункуса ещё долго лились рекой, отчего Дозабелде, сшивавшей рану Аэриоса без наркоза, было вдвойне сложнее сохранить самообладание и довести начатое до конца.