Осколки (Трилогия) - Иванова Вероника Евгеньевна (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Как только шея парня оказался на наименьшем расстоянии от принца, рука Рикаарда мертвой хваткой вцепилась в шнурок, и в тот же миг посох Гелена поддел молодого хозяина Кер-Эллида под ребра, заставляя согнуться и вышвыривая с террасы на двор. Голова Нирмуна проскочила через растянувшуюся кожаную петлю, «ожерелье» осталось у принца, а парень проехался по каменной крошке. На четвереньках. Я же искренне пожалел, что не могу воспользоваться сменой Уровня зрения и вынужден довольствоваться лишь тем зрелищем, которое было доступно и всем прочим участникам событий. Впрочем, и обычным глазам было на что посмотреть.
Место, которое Нирмун занимал в пространстве, накрыло маревом смены смежных Пластов реальности – мягкой дымкой, скрадывающей линии, лишающей видимую картину резкости и заставляющей очертания и краски кружиться в безумном хороводе. Глянцевая смуглость начала уступать место серебристо-серым и мутно-желтым разводам, одежда с каждым ударом сердца теряла свое наполнение, обиженно волочась за телом, которому уже переставала быть необходимой. Пройдет совсем немного времени, расплавленная материя застынет в новой форме, являя миру иную сторону одного и то же существа. Еще чуть-чуть и…
Ловчая сеть со свистом рассекла воздух и упала на незакончившего переход оборотня, врезаясь в еще податливое, а потому весьма уязвимое пространство своими грузилами, смешивая с изменяющейся материей плетеные шнуры своей хищной плоти. Сэлт точно уловил момент проведения атаки: вдохом позже проникновения в Периметр Обращения не получилось бы, и все, чего можно было бы добиться, это пленения, причем недолгого, потому что мало какая сеть способна сдержать натиск оборотня. Но, похоже, младший из псов его высочества знал, как надлежит действовать. И старший – тоже: едва Обращение завершилось и фигура, претерпевшая изменение, заняла назначенное место в Пласте реальности, посох Гелена обрушился на серую шкуру градом коротких и сильных ударов, довольно быстро выбивая из волка только-только и не без труда обретенное сознание.
Когда существо, в человеческом облике носящее имя «Нирмун», перестало шевелиться, братцы споро ухватились за оставшиеся свободными концы сети и потащили оборотня в дом, по всей видимости намереваясь запереть пленника в одной из кладовых или погребе. Что ж, идея здравая: хоть проникшая в плоть ловчая сеть губительно повлияла на силу волка, нелишне принять меры предосторожности. Но теперь, по завершении представления, хотелось бы знать, зачем оно, собственно, было разыграно? С этим вопросом я направился было к принцу, однако глухой вскрик отвлек на себя и мое внимание, и внимание всех остальных.
Наверное, они вернулись как раз в тот момент, когда события подходили к своей развязке. Вошли во двор и замерли, потрясенные разворачивающимся действом. А по его окончании произошло именно то, что и должно было произойти: к примеру, глубокий обморок Литы, от начала и до конца видевшей превращение своего господина в одного из зверей, ненависть и страх перед которыми девушка впитала с молоком матери. Хорошо еще, Бэр с Хоком, несмотря на не менее сильное удивление, успели подхватить обмякшую служанку. Мэтт им не помогал. По очень простой причине: маг был сосредоточен на наблюдении за мной, причем, уверен, напряжение на бледном лице по своей силе вполне совпадало с тем, что могло прочитаться на моей физиономии, ведь, в конце концов, я тоже играл роль заинтересованного зрителя. Только объектом моего пристального внимания был принц.
Его высочество нежился в ощущении собственного величия, как в тепле лучей первого весеннего солнышка, принимая долгожданное поражение врага со скучающим снисхождением победителя. Врагом, разумеется, считался я. Видимо, с того самого дня, когда моя ладонь близко познакомилась с пятой точкой надменного ребенка.
Рассеянно перебирая петли шнурка и глядя на следы борьбы, запечатленные каменной крошкой, Рикаард осведомился:
– Вы удивлены?..
Удар, знаменующий начало поединка. Но чтобы добиться наиболее удачных результатов, его нельзя резко обрывать, напротив, следует совместить по меньшей мере два движения в одной атаке. И если сам вопрос, собственно, не нуждавшийся в точном и прямом ответе, служил всего лишь выпадом, то произнесенное после выдержанной, словно хорошее вино, паузы одно-единственное слово стало уколом, быстро и точно добирающимся до самого сердца. Принц отчетливо сознавал, что добивает меня, но удерживаться от полного разгрома противника было выше мальчишечьих сил:
– Мастер?
Какой тонкий расчет, насколько искусно в голосе выверено сочетание сожаления и презрения! Удивлен ли я? О да! Но полагаю, вовсе не тем, что принимал за причину удивления принц.
Я смотрел на сидящего передо мной человека и понимал: все происходило вовсе не постепенно, а заняло час или полтора, не более. Рикаард изменился в тот день, когда, вернувшись с королем из зимней резиденции, застал старшего брата совершенно здоровым, да еще в обществе сестры, потрясенной коварством и злобой своего близнеца. Уверен, Рианна не стеснялась в проявлении чувств, высказывая все, что думает об истории, связывающей младшего принца и меня. Конечно, девочка чересчур благожелательна к моей, мягко говоря, противоречивой в поступках персоне, но на то есть основания. У принцессы. А я всегда буду винить себя за трусость и лень, не позволившие расстаться с королевским двором так, как требовалось: твердо, бесстрастно и окончательно.
Впрочем, выволочка со стороны сестры если и имела место, то наверняка осталась в тени чудесного выздоровления Дэриена. А уж когда стало ясно, кто приложил руку к исцелению… И меня бы на месте Рикаарда захлестнула ярость. С головой захлестнула бы и утопила в желании отомстить. Собственно, так и произошло. И, судя по продуманности каждого слова и жеста, ярость повзрослела вместе с принцем. Долгими зимними одинокими вечерами, вороша в сознании прах скончавшихся надежд, его высочество поставил себе задачу отомстить. Но как разумный человек, более того, как человек, готовящийся оказаться на троне, принц научился рассчитывать силы и отложил боевые действия до подходящего момента – до момента, когда враг окажется на расстоянии удара. Чтобы иметь возможность сполна насладиться зрелищем его агонии…
Тьфу! Но до чего же хорош, мерзавец! И определенно отважен: оказаться лицом к лицу с оборотнем решится не всякий храбрец. Правда, бывают случаи, ненависть успешно занимает место смелости. Гадать бессмысленно, но не признавать явственное чужое превосходство – глупо. И все же необходимы уточнения.
– Что именно должно было меня удивить, ваше высочество?
Тон моего ответа с одной стороны убедил принца, что удар достиг цели, а с другой, что до агонии пока далековато. Но истинное расстояние, отделяющее меня от поражения, Рикаард не смог бы предположить. Почему? А я и сам не мог бы этого сделать.
– Можно подумать, вы по нескольку раз на дню встречаетесь с оборотнями!
Вообще-то я даже жил с ним под одной крышей. И буду жить. Придется, хотя и не особенно хочется.
– Ах, речь идет о несчастном юноше…
Принц фыркнул:
– Несчастный? Он опасен для жителей усадьбы и окрестных деревень. Но кроме того, он представлял угрозу моей жизни.
Нравоучительность, проступившая в голосе Рикаарда на последних словах, заставила меня съехидничать:
– Отделяете себя от всех прочих, ваше высочество?
– Каждый из нас занимает какое-то место. Но одни имеют на него право, а другие… Хотя, можно ли требовать от недавнего раба, чтобы он вел себя, как рыцарь?
Забавно наблюдать за юнцом, старающимся действовать подобно старому и опытному командиру. Вроде и интонации нужные найдены, и выпяченный подбородок тверд, и сцепленные пальцы рук величаво спокойны, а в глазах нет-нет, да и проскакивает тень чувства, от которого по-настоящему взрослый человек давно избавился. Золотисто-ореховые глаза принца не переставили спрашивать: «Правда, я молодец? Я победил, ведь так? Ну похвали же меня, похвали!»
