Пыль Снов (ЛП) - Эриксон Стивен (читать книги онлайн txt) 📗
— Тоже верно. — Смола глянула на Бадана Грука. — Нам нужен твой целитель, Бадан. Заметано?
— Конечно.
— Подстава, — пробурчал Чопор. — Заранее сговорились, чую не хуже бекона.
— Полвина полвины, Мылч!
— Будь к нему добр, Мелоч, и он постарается.
— Да, сержант Смола. Согласен. Половина половины. Где куш?
— Все выкладываются, — сказал Обод, поднимая шлем. — Пускаю по кругу.
— Вот гнусь, — буркнула Спешка. — Оглянись, нас надули.
— И что нового? Морпехи честно не играют…
— Играют на выигрыш, — закончила Спешка, скривившись от старой шутки Сжигателей Мостов.
Смола встала и ушла от костра. Отупение и беспокойство — что это за состояние такое? Через несколько шагов она поняла, что за ней кто-то увязался. Оглянулась: Бадан Грук.
— Смола, ты выглядишь… другой. Заболела? Слушай, Целуй-Сюда…
— Не упоминай сестру, Бадан. Я ее лучше знаю.
— Верно. Она мечтала сбежать, все видели. И ты первая. Чего не понимаю, как она не стала нас подговаривать на побег?
Смола покосилась на него: — Тебя она убедила бы?
— Может быть.
— И вы двое насели бы на меня. И уломали бы.
— Возможно, так. Но ведь такого не случилось? Но теперь она где-то там, а мы застряли здесь.
— Я не дезертирую, Бадан.
— Даже не думала пойти за Целуй-Сюда?
— Нет.
— Правда?
— Она уже взрослая. Нужно было давно понять, не так ли? Я ее опекать больше не обязана. Жаль, что не осознала это прежде, чем мы записались.
Сержант поморщился: — Не ты одна ее не понимала.
«Ах, Бадан, что мне с тобой делать? Сердце разрывается. Но жалость и любовь вместе не ходят, не так ли?»
Была ли это жалость? Она не знала. Но взяла его под руку, возвращаясь назад.
Его пробудило мягкое касание ветра. Очумелый Геслер заморгал, продирая глаза. Во рту было сухо, язык распух. Голубое небо без птиц, безо всего. Он застонал, пытаясь построить воспоминания. Лагерь, да-а, какой-то дурацкий спор с Буяном. Ублюдок снова видел сон: что-то демоническое быстро близится, падает с темного неба. У него были глаза как у загнанного зайца.
Они пили? Курили что-то? Или просто завалились спать — он в одной половине палатки, Буян в другой? Одна половина чистая и опрятная, вторая хуже вонючей свалки. Он жаловался. Черт, ничего не вспомнить.
Плевать. Лагерь почему-то не встает, странная тишина… и что он делает снаружи? Геслер медленно сел. — Боги подлые! Они бросили нас! — Полоса неровной почвы, вдалеке странные низкие курганы — вчера они там были? А где костры, временные укрепления?
Он услышал шорох за спиной и развернулся — от движения мозги перекатились внутри черепа, он задохнулся.
Женщина, которой он никогда раньше не видел, присела у костерка. Справа от нее Буян, все еще спящий. За ним свалено оружие и прочий их походный скарб.
Геслер прищурился на незнакомку. Одета как треклятая дикарка: сплошь жеваная кожа оленя и бхедрина. И она не молода. Может, сорок лет, но с жителями равнин не угадаешь, а она явно похожа на сетийку. Черты лица вполне приятные; раньше она должна была быть красивой, но годы успели взять свою дань. Когда его испытующий взгляд встретился наконец с темными глазами незнакомки, в них почему-то увиделось… горе.
— Пора поговорить, — сказал Геслер. Заметил мех с водой, указал пальцем.
Она кивнула.
Геслер протянул руку, вытащил пробку и быстро сделал три глотка. На губах был необычный вкус; голова моментально закружилась. — Удилище Худа, как я провел ночь?! — Он сверкнул глазами. — Ты меня понимаешь?
— Торговое наречие, — сказала она.
Он не сразу разобрал ее слова: такого акцента он еще не встречал. — Хорошо для начала. Где я? Кто ты? Где, чтоб ее, армия?
Она сделала жест: «далеко». — Ты при мне, ко мне. У мне? — Она качала головой, разочарованная скудным знанием языка. — Келиз мое имя. — Она отвела взор. — Дестриант Келиз.
— Дестриант? Таким званием не бросаются. Если оно не твое, ты и весь твой род прокляты. Навеки. Не пользуйся такими титулами… Дестриант какого бога?
— Бог нет. Не бог. К’чайн Че’малле. Гнездо Ацил, Матрона Ганф’ен Ацил. Келиз я, Элан…
Он поднял руку: — Погоди, погоди. Я мало что понял. К’чайн Че’малле, да. Ты Дестриант К’чайн Че’малле. Но так не бывает. Ты ошибаешься…
— Ошибка, нет. Желала, да. — Она чуть подвинулась, указывая на Буяна. — Он Надежный Щит. — Она показала на него. — Ты Смертный Меч.
— Мы не… — Геслер увял, поглядев на Буяна. — Кто-то однажды назвал его Надежным Щитом. Не могу вспомнить кто. [4] А может, и Смертным Мечом. — Он снова сверкнул глазами: — Но это явно был НЕ К’чайн Че’малле!
Женщина пожала плечами: — Быть война. Ты ведешь. Ты и он. Ганф’ен Ацил посылать меня искать вас. Вы огонь. Гу’Ралл видит вас, полнит мою голову вами. Горение. Маяки ты и он. Ослепительно. Гу’Ралл забирать вас.
— Забирать? — Геслер вдруг вскочил и зашатался, задохнувшись. — Вы похитили нас!
— Я не, не я. Гу’Ралл.
— Что за Гу’Ралл? Где этот ублюдок? Я готов перерезать ему глотку, да и тебе тоже. Потом мы попытаемся найти свою армию…
— Далеко. Ваша армия много лиг вдали. Гу’Ралл лететь всю ночь. С вами. Всю ночь. Вы должны вести армию К’чайн Че’малле. Восемь фурий идти сейчас. Близко. Быть война.
Геслер подошел к Буяну и пнул его под бок.
Здоровяк закряхтел и схватился за виски. — Отлей один, Гес, — пробормотал он. — Еще не утро.
— Да ну? — Геслер заговорил на фаларийском, как и Буян.
— Ты знаешь, я от горнов всегда просыпаюсь. Подлое де…
— Открыть глаза, солдат! Встать!
Буян лягнул босой ногой, заставив Геслера отступить. Он уже испытал эти удары… И тут Буян сел, широко открыв глаза, и принялся озираться. — Что ты со мной сделал, Гес? Где… где всё?
— Ночью нас похитили, Буян.
Ярко-синие глаза моряка уставились на Келиз. — Она? Она крепче чем выглядит…
— Ради милостей Фенера, Буян! Ей помогли. Какой-то Гу’Ралл, и кто бы он ни был, у него крылья. И он достаточно силен, чтобы нести нас всю ночь.
Глаза Буяна засверкали: — Что я говорил, Гес! Мой сон! Я видел…
— Все твои слова и видения не имеют смысла! До сих пор! Суть в том, что женщина называет себя Дестриантом К’чайн Че’малле. Если этой дури недостаточно, вот тебе: она зовет меня Смертным Мечом, а тебя Надежным Щитом.
Буян отпрянул и закрыл лицо руками. Сказал через ладони: — Где мой меч? Где мои сапоги? Где, черт возьми, мой завтрак?
— Ты меня не слышишь?
— Слышу, Геслер. Сны. Это проклятые чешуйчатые крысы. Каждый раз видел такую на дороге — и вздрагивал.
— Крысы не К’чайн Че’малле. Знаешь, если бы у тебя была хотя бы половина мозга в голове, ты понял бы сон и мы, наверное, не попали бы в такую передрягу.
Буян опустил руки, повернул косматую голову, разглядывая Келиз. — Посмотри на нее.
— И что?
— Напоминает мою маму.
Руки Геслера сжались в кулаки. — Даже не думай, Буян.
— Не могу. Она…
— Нет. У твоей матери были рыжие волосы…
— Я не о том. Я о глазах. Видишь? Должен был понять, Гес — ты же часто спал с ней…
— Это была случайность…
— Что?
— То есть откуда я знал, что ей нравится соблазнять твоих друзей?
— Не она, а ты.
— Но ты сам….
— Я соврал! Я пытался тебя утешить! Нет, черт дери — я пытался тебе показать, что ты никто, а с твоей тупой башкой… Ладно, забудем. Я тебя простил…
— Ты был пьян и мы разворотили целую улицу, пытаясь убить друг друга…
— А потом простил. Забыли, говорю.
— Хотелось бы! Ты вот сказал, что она похожа…
— Она похожа!
— Знаю что похожа! Просто заткнись, понял? Мы не… мы не…
— Нет, мы именно они. Ты сам знаешь, Гес. Тебе не нравится, но ты знаешь. Нас отрезали. Нам назначили судьбу. Прямо здесь и прямо сейчас. Она Дестриант, ты Надежный Щит и я Смертный Меч…
— По кругу, — сказал Геслер. — Я Смертный Меч…
