Приключения Гаррета. том.1 - Кук Глен Чарльз (книги онлайн полные TXT) 📗

Что ж, славный сюрприз.

Майя взяла меня за руку и повела в комнату. Я недолго злился на своих дружков: не до того стало, Майя была рядом.

Я отвлекся.

ЗЛОВЕЩИЕ ЛАТУННЫЕ ТЕНИ

1

Господи! Вечно я во что-то влипаю.

Почти месяц лежал снег, такой глубокий, что в нем по брюхо мог провалиться крупный мамонт, а затем наступила жара, и все растаяло быстрее, чем вы успели бы произнести «клаустрофобия». И вот я бегу по улице, натыкаясь на людей, постоянно рискуя свалиться и расквасить нос, так как все красотки тоже вышли проветриться, являя миру свои восхитительные нижние конечности. С самого начала снегопада я не видел и одной ноги, не то что двух.

Бег? Гаррет? Вот именно. Бегут все его шесть футов и два дюйма, мчатся все его двести фунтов. Поэзия движения. Пусть плохая. Пусть вирши. Но эти вирши мне начали нравиться. Пройдет совсем немного времени, и я стану худым, скромным и отважным морским пехотинцем, каким был в двадцать лет.

Тем, кому за пятьдесят, тридцать покажутся юношеским возрастом. Но если этот юноша задыхается, поднявшись на один этаж, колени его скрипят, а брюхо напоминает стиральную доску, создается впечатление, что он потерял где-то лет двадцать или что время бежало для него значительно быстрее. Когда это случилось со мной, я решил, что пора принимать срочные меры.

Итак, я бежал. И восхищался открывающимися передо мной видами. Кроме того, я пыхтел, фыркал и размышлял, а не послать ли это занятие к дьяволу и не отправиться ли прямым ходом в психушку Бледсо. По правде говоря, мне было вовсе не весело.

Плоскомордый вел себя гораздо умнее. Он сидел на ступенях моего дома с кувшином, который Дин не забывал заботливо пополнять. Впрочем, и Плоскомордый не чурался физической нагрузки — каждый раз, как я пробегал мимо него, он поднимал пальцы, показывая, сколько кругов я ухитрился пережить без сердечного приступа.

Прохожие толкали меня и всячески поносили. Макунадо-стрит от щиколотки до пупка была забита карликами и гномами, гоблинами и бесенятами, эльфами и всякими другими тварями, не говоря о человеческих существах, обитающих по соседству. Голубям в небе не оставалось места, потому что над головами непрестанно проносились сильфы и пикси. Все население Танфера высыпало на улицу — все, за исключением Покойника. Но и он впервые за много недель бодрствовал, разделяя всеобщую эйфорию.

Город, будь он проклят, так и лучился радостью. Крысюки и те лыбились.

Я выскочил из-за угла Дороги Чародея, высоко поднимая колени и бешено работая согнутыми в локтях руками, надеясь, что потрясенный моим видом, изрядно отупевший Плоскомордый собьется со счета и накинет пару лишних кругов. Но не повезло. Точнее, повезло, но не очень. Он показал мне девять пальцев — значит, не жулил, а вел учет точно. Затем Плоскомордый помахал лапой куда-то вбок. Он хотел, чтобы я обернулся. Я сошел с дистанции, извинился перед парочкой влюбленных, совершенно не обративших на меня внимания, и взлетел по ступеням упругими шагами пропитавшейся водой губки. Обернувшись к толпе на улице, я спросил:

— В чем дело?

— Тинни.

— А…

Да, конечно. Моя девочка Тинни Тейт — профессиональная рыжулька. Она выступала в своем наилучшем летнем виде примерно в квартале от нас; мужчины на ее пути замирали и вскидывали подбородки. Огня в ней больше, чем в объятом пламенем доме, а смотреть на нее в десять раз интереснее, чем на пожар.

— Должен быть закон, запрещающий пялиться на чужих женщин.

— Может быть, такое уложение и имеется, но кого в наше время волнуют юридические тонкости?

Я вскинул одну бровь: с чего это он так заговорил?

Тинни чуть за двадцать, крохотулька из крохотуль, но бедра что надо, да и вращаются как посаженные на шарниры. При виде ее грудей даже мертвый епископ взвыл бы на луну. Головку Тинни украшают длиннющие рыжие волосы. Сейчас их разбросал ветер, точно так, как я это сделаю через несколько минут, если удастся прогнать Плоскомордого, избавиться от Дина и убедить Покойника вздремнуть.

Увидев меня, задыхающегося и потного, она приветственно помахала ручкой, мгновенно превратив Гаррета в объект ненависти всех мужчин на Макунадо-стрит. Плевать, это их проблемы.

— Не пойму, как тебе это удается, Гаррет. Урод уродом, манеры как у болотного буйвола. Невероятно!

Друг называется! Но вот он встал на ноги, собираясь удалиться. Все-таки чуткий парень этот Плоскомордый Тарп. Без звука понимает, что приятель хочет остаться наедине со своей девушкой. А может, он просто решил перехватить ее по пути и предупредить, что она зря тратит время с таким уродом, как я.

Урод? Злобная клевета! За прожитые годы моей физиономии, конечно, досталось немало. Однако все на месте и даже примерно на своих местах. Во всяком случае, в зеркало по утрам я смотрю на себя без отвращения. Если не с похмелья.

Едва я взялся за кружку — восполнить потерю жидкости в организме, — какой-то смуглый, смахивающий на хорька человечек с тонкими, словно нарисованными карандашом усиками схватил Тинни левой рукой за подбородок. Другая рука оказалась за ее спиной, но я не сомневался в том, что он делает.

Плоскомордый — тоже. Он затрубил, словно раненый бизон, и помчался вниз по лестнице. Вернее, просто прыгнул, и его подошвы не коснулись ни единой ступеньки. Я ринулся следом, завывая, как саблезубый тигр, которому подпалили хвост. Глаза тигра слепила боль, и он не видел, кого затаптывает на бегу.

Правда, я никого не затоптал. Дорогу мне прокладывал Плоскомордый, расшвыривая тела направо и налево. При этом размер тел не имел значения. Он одинаково непочтительно относился как к двух-, так и к десятифутовым созданиям. Ничто не способно остановить Плоскомордого, когда он сердится. Лишь каменная стена, возможно, смогла бы немного уменьшить его натиск.

Когда мы домчались до цели, Тинни лежала. Толпа вокруг быстро рассасывалась. Никому почему-то не хотелось оставаться рядом с девушкой, у которой из спины торчала рукоятка ножа. Публика начала разбегаться еще поспешнее, завидев рядом с раненой пару безумцев, ревущих что-то нечленораздельное.

Плоскомордый не стал задерживаться. Я остановился, упав на колени рядом с Тинни. Она подняла на меня глаза. В ее взгляде я увидел не боль, а всего лишь грусть и слезы. Она протянула мне руку. Я ничего не сказал, ничего не спросил. Мне перехватило дыхание.

Рядом со мной возник Дин. Не знаю, как он узнал. Скорее всего услышал наш рев. Склонившись над нами, Дин произнес:

— Я отнесу ее в дом, мистер Гаррет. Может быть, Его Милость сможет помочь. А вы делайте то, что следует.

Я издал звук, больше всего похожий на стон, поднял Тинни и передал ее в старые хлипкие руки. Ясно, что Дин не силач, но все же он справился.

Я рванул вслед за Плоскомордым.

2

Тарп обогнал меня примерно на квартал, но я быстро сокращал разрыв. Я ничего не соображал. Плоскомордый, похоже, сохранил способность мыслить. Он выдерживал ровный темп, не отставая от убийцы, но и не приближаясь к нему — видимо, рассчитывая, что тот приведет его к еще более интересным типам. Мне на это было плевать. Мне было плевать на все. Я не смотрел по сторонам, меня не интересовало, что происходит на улице. Мне нужен был убийца, чтобы посмотреть, какого цвета у него кровь.

Когда я поравнялся с Плоскомордым, он схватил меня за плечо, сдавив так сильно, что боль сдернула красную пелену с моих глаз. Когда я снова смог соображать, он сделал знак рукой. Я понял, чего хочет Плоскомордый, понял первый раз в жизни. Не исключено, что с возрастом я стал умнее.

Тощий тип не знал дороги. Он просто-напросто хотел убежать. В старом Танфере нет прямых улиц. Все они вихляют так, будто их прокладывал пьяный гоблин, ослепленный солнечным светом. Убийца мчался по Макунадо-стрит. Он миновал то место, где она меняет название, становясь Арлекин-уэй, и дальше, сужаясь, переходит в Аллею Дэдвилл.