Хроники странного королевства. Двойной след (Дилогия) - Панкеева Оксана Петровна (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
– Навоевался, кретин? – ругнулся Кантор, подхватывая писаря под мышки, и поволок в направлении той самой башни, где укрылся предводитель. – Что ты тут забыл, на стене? Ты что, стрелять умеешь?
– Да… – простонал тот и как бы в доказательство покрепче вцепился в непонятную трубу, которая при повторном взгляде на нее показалась Кантору смутно знакомой. – Мне надо наверх…
– Тебе надо в лазарет, – огрызнулся Кантор. И мысленно добавил: «Где тебе, скорей всего, отрежут ногу, потому что при таком количестве раненых ни один хирург не станет терять два часа на то, чтобы ее сложить». Но сказать это вслух не рискнул.
– Их всего две! – истерически всхлипнул горе-стрелок. – И никто больше не умеет!
«Уже бредит, – с раздражением подумал Кантор, не удостаивая ответом это бессмысленное бормотание. – От боли рассудок помутился, что ли?»
Они едва успели нырнуть под прикрытие перекошенных балок, как тень летающих машин вновь закрыла небо и свинцовый дождь застучал по камням.
– Пусти, – толкнул его в плечо Пассионарио. – Может, хоть в этот раз успею. Толик тоже, раззява, пропустил…
– Куда? – огрызнулся Кантор. – Мало получил? Сиди!
– Подвинься, дурак! – рявкнул предводитель, отпихнув мистралийца ногой. – Должен же я его теперь хоть куда-то выпустить! Не тебе же на голову!
Кантор обернулся и увидел, что имел в виду товарищ, после чего поспешно отодвинулся, попутно обматерив от души недоделанных магов, безруких стрелков, роняющих оружие, ненормальных штатских, которые лезут в битву, а потом стонут у него над ухом, вертолеты, Горбатого, и заодно весь королевский дом Ортана в полном составе.
Огненный шар сорвался с растопыренных пальцев Пассионарио, прочертил пылающую дугу над остатками ворот и расплескался о такую же разрушенную башню напротив. Волшебник горестно взвыл и выругался так, что, услышь его папенька, лишил бы дара речи на недельку.
Кантор заметил, как из бойницы большой круглой башни вылетел еще один огненный шар, пронесся мимо цели и упал где-то за стеной. Еще он увидел, как навстречу летящим машинам взвилась стая птиц, и понял, зачем Толик с Пьером «лепили птичек». Белые чайки и черные вороны, смешавшись в сплошную серую массу, ринулись наперерез вертолетам и с решимостью смертников бросили свои пернатые тушки под лопасти винтов. Спустя несколько секунд призванные птицы исчезли без следа, будто и не было их, но машины такого налета пернатых тоже не выдержали. Из одной выпал стрелок, красиво размазавшись о мощеный двор, другая, пронесясь низко над крепостью, врезалась в скалу. Ликующий вопль товарищей заглушили выстрелы и гул моторов.
Кантор выругался повторно. Надо же было уронить оружие, бестолочь безрукая! Теперь оставалось только пялиться на происходящее и ждать, когда машины уйдут на разворот, чтобы выбежать да подхватить все-таки чью-то винтовку.
Пассионарио, занятый изготовлением следующего снаряда, мельком оглянулся:
– Кантор, тебе тут что, театр? Позади тебя умирает товарищ и валяется бесхозное оружие!
– Смотри-ка, у нас командирский голос прорезался! – огрызнулся Кантор, чтобы не признавать вслух, что предводитель прав. Надо же перевязать этого придурка, он ведь сам уже ничего не соображает… И оружие у него взять, вряд ли оно ему понадобится.
С величайшим злорадством употребив на бинты так раздражавшую его красную тряпку, Кантор сжалился над несчастным и разъяснил, что насчет умирания Пассионарио преувеличил. Потому как товарищ этот невнимателен и склонен к панике. Особого эффекта его утешения не произвели. Ходячая Мишень по-прежнему смотрел жалобно и испуганно, и его бескровные губы дрожали, как будто он собирался заплакать. Видимо, теоретическая возможность умереть в ближайшем будущем волновала его меньше, чем реальная боль, которую он испытывал сейчас.
– Ну и язва ты, Кантор, в самом деле! – заметил Пассионарио, обернувшись к ним. – Я не паникер, и сказал я это нарочно. Иначе тебя ничем не проберешь. Бандана, пожалуйста, возьми себя в руки хоть на минутку и объясни ему, как пользоваться этой штукой.
– Но разве можно… – начал тот и тут же был перебит на полуслове.
– Ты не в состоянии сражаться, а я могу метать огонь и голыми руками. Ничего, Кантор разберется. Пожалуйста, поторопись.
Возражать любимому вождю, когда он говорит «пожалуйста», да еще и дважды, был способен, наверное, только Амарго.
– Вот смотри… – торопливо и сбивчиво заговорил Бандана, протягивая Кантору свою трубу. – Этот рычажок – предохранитель… Снимаешь предохранитель, потом нажимаешь вот эту кнопочку… Идет подача, в это время можно целиться… вот тут, видишь… потом загорается вот эта лампочка, и можно стрелять. Спуск здесь. После выстрела опять надо нажать кнопку подачи. Все просто. Только целься в несущий винт, на корпусе щит… Вот еще обоймы запасные возьми…
– А она так и называется – «эта штука»? – с мрачной издевкой уточнил Кантор, у которого на слове «обоймы» прорезалась память. Точно такую трубу он видел в руках у Ольги за мгновение до того, как гостиная Жака была украшена размазанным по стене скелетом.
– Для тебя да! – опять вмешался Пассионарио. И добавил, все еще не в силах простить обвинений в паникерстве: – Все равно ученые слова вроде «несущего винта» тебе ничего не скажут. Бандана имел в виду то большое, что крутится над крышей. На корпусе действительно щит от огня, а на винте он не удержится, слишком большая скорость вращения. Вот туда и можно попасть. Хватит болтать, уже летят!
Кантор молча высунул ствол из укрытия, передвинул рычажок и нажал указанную кнопку.
Пусть он и не знает, что такое «несущий винт», но уж точно разобрался, что ему только что дали в руки. Одно непонятно – с какой радости Амарго взбрело в голову доверять такое оружие растяпистому писарю, когда вокруг полно толковых стрелков?
Когда Рельмо пришел в сознание, ему удалось это успешно скрыть. Труднее всего было сдержать стон в первый момент, когда мрачный покой Лабиринта вдруг сменился ярким светом и нестерпимой болью. Несколько секунд, чтобы овладеть собой и не привлечь внимания находящихся рядом. Мало ли кто сейчас может здесь находиться.
Удалось. Все прошло тихо и незаметно. Никто не бросился к нему с радостным криком «ах, он снова с нами!». Два женских голоса продолжали свой разговор, не обратив никакого внимания на пострадавшего. Теперь можно спокойно заняться восстановлением своего основательно угробленного здоровья. Прежде всего надо унять боль. Кажется, он ухитрился переломать все конечности, включая голову.
Самое противное – лечить себя. Это всегда приходится делать сквозь боль, вслепую и иногда, как вот сейчас, со сломанными руками. Конечно, каждый наставник обязательно обучал ученика необходимым приемам самоконтроля, чтобы можно было обуздать любую боль и должным образом сосредоточиться на восстановлении своего поврежденного организма. И Макса тоже учили, причем наставником был сам дядя Молари, лучший в Семье мастер владения телом. Только ведь как давно это было и как редко приходилось применять полезные умения на практике… До сих пор все в жизни складывалось более-менее благополучно, и только в последние годы возникла необходимость вспомнить, как регулируется кровяное давление. А вот кости ломать не доводилось.
Так-так, стоп, сейчас не время мечтать о том, что он сделает, когда доберется до господ, ответственных за его поломанные руки-ноги. Надлежит очистить помыслы от всего лишнего и постороннего и достичь полного сосредоточения. Не издевательство ли это – достигать «полного сосредоточения» со сломанными ногами! Ох, кто бы напомнил, нижняя точка должна быть традиционной или надо брать выше перелома? Или провались они все, да отключить на уровне центров? Или так вообще нельзя? Нет-нет, кажется, можно… точно-точно, тетушка Сибейн свою мигрень всегда так лечит… Соберись, старик, напрягись немножко, чем быстрее ты это сделаешь, тем меньше будешь страдать.
Хотя Рельмо честно старался, времени на обезболивание ушло в семь раз больше, чем обычно затрачивала тетушка. И даже втрое больше, чем потребовалось бы зеленому ученику. Но результата он все же достиг и, с облегчением расслабившись, принялся неторопливо разбираться в ситуации. Теперь нужно определить, какие проблемы можно решить магическим путем, а какие оставить врачам. И правильно распределить оставшийся запас Силы, чтобы потом не вышло, как с тем телекинезом. Срастить переломы, понятное дело, не получится. Это только эльфы умеют, и даже у них уходит от нескольких дней до месяца. Пожалуй, стоит пока привести в порядок кровообращение – подстегнуть сердце немного, а то еле шевелится. Давление нормализовать, чтобы избавиться от этой предобморочной слабости и головокружения. Попробовать снять отеки на сломанной челюсти, чтобы можно было хоть сквозь зубы как-то говорить. Да поглядеть, чем можно помочь несчастным сотрясенным мозгам.
