Житие мое. Трилогия - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga" (бесплатные серии книг TXT) 📗
Ливень переждали в кафе. По опыту зная, что прием пищи заставляет черных расслабиться, Мэтью старательно приправлял жаркое верноподданнической пропагандой.
— Это для вашего же блага! — втолковывал он подопечному. — Никто не сможет сказать, будто вы сделали что — то не так.
— Да прав ты, прав, — отмахивался Тангор. — К тому же, в одиночку это делать рискованно. Мало ли!
Рискованный и, несомненно, запрещенный ритуал, по виду оказался классической медитацией с открытым Источником — обычной практикой любого волшебника. Если в ее проведении и были допущены какие — то вольности, куратор, знакомый с магией только в теории, обнаружить их не смог (инструментальный контроль, вероятно, тоже, поскольку грозных окриков Мэтью так и не дождался). Жандарм на отмели лениво чесал пузо и в их сторону даже не смотрел — представителю власти просто в голову не приходило, что нарушать закон можно вот так, тупо, у всех на виду. Но в том, что с этой медитацией не все в порядке, куратор был уверен — стал бы иначе колдун так старательно вычерчивать контуры поглотителей и Якорь — знак, обычно используемый магами для самоспасения.
Закончив с рисунками, Тангор спрятал в мешок самодельную леечку с меловой суспензией (изящную замену маркеру) и вручил куратору зонт.
— Руками не лезь, за меня не хватайся, если будет сверху капать или свечки задувать — прикроешь.
Сказал, и погрузился в транс, оставив Мэтью изображать на пляже гриб — волнушку (на зонте обнаружился рисунок из концентрических кругов). Куратор честно обдумал возможность заложить подопечного. Но что Тангору скандал? Аксель его, наверняка, прикроет, а вот премию подчиненному может и не дать. И после этого кто — то говорит, что колдуны — разобщенные одиночки. Да пес с ними!
Мэтью придал лицу чопорно — надменное выражение и сделал вид, что всегда тут стоял. Даже знакомые с ним люди не решались любопытствовать, что за странные посиделки устроил маг на берегу, и во всем полагались на человека из «надзора». В конце концов, именно в этом и состояла главная функция кураторов — демонстрировать окружающим, что ситуация под контролем.
Медитация колдуна затянулась на час, при этом ни дождь, ни молнии, ни летучий отряд НЗАМИПС его не поразили. Очнувшись, Тангор старательно загасил свечи, собрал в мешок огарки и смыл с камней следы мела. Все это время он молчал и выглядел слегка заторможенным. Мэтью уже начал подозревать, что никаких объяснений происходящему не дождется, но тут маг схватил его за плечо.
— Ты думаешь, что это — отмель? — глаза юноши лихорадочно блестели. — Нет, брат, это — могила. Знаешь, сколько народа там лежит? Тыща!
— На отмели? — Мэтью никогда не слышал, чтобы там проводились захоронения. Естественный волнолом обеспечивал покой всего Южного побережья и гарантировал Тануру самые умопомрачительные шторма в мире, но, по убеждению исследователей, был абсолютно естественным.
— Нет, под ней, — немного путано объяснил колдун. — Ладно, с местом я определился… Как у вас тут только черные живут!
— Не живут, — согласился Мэтью, припоминая статистику, — только старший координатор зимой. Отпускники так далеко не забираются, а «чистильщики» на своей тренировочной базе останавливаются — старый форт, он большой.
Что куратора, в принципе, устраивало, поскольку позволяло не смешивать семью и работу. Только сейчас Мэтью задумался над причинами, заставляющими нахальных и задиристых боевых магов тесниться в казарме, вместо того, чтобы снять комнату в Тануре.
«Нет — нет, к Шороху сложности! Все дело в отсутствии транспорта, именно так. Но почему вообще они тренируются здесь, а не в Полисанте? Там и места больше и объектов — завались».
К стыду своему Мэтью вынужден был признать, что о работе боевых подразделений «надзора» знает не больше простого обывателя.
Тангор хмыкнул, постоял, с непонятной тревогой вглядываясь в горизонт (в небе ничего не появилось), а потом устало растер лицо.
— Чтоб я еще раз взялся ворожить на могильнике! Пойдем, выпьем за упокой души.
Они пошли и выпили, под недовольными взглядами хозяина забегаловки, собиравшегося закрыть заведение пораньше. Тангор пил так, как полагалось черному — много, не закусывая и не вникая в качество напитков. Постепенно напряжение его покидало.
— Ты не обращай внимания, — советовал он Мэтью (интересно, маг в курсе, что кураторам полагается писать отчет?), — некромантия вообще на мозги давит, даже когда покойник один. А тут столько… Да умерли все разом. Это, брат, словами не опишешь — как кувалдой по голове!
— Вы делали неположенные вещи, — попенял куратор Тангору.
— Ерунда! — пьяный колдун ковырялся пальцами в тарелке с салатом. — Кому какое дело, как я использую астральный отклик?
— И Якорь вы чертили тоже ради отклика?
— Мужик, я с некоторых пор Якорь даже на подштанниках рисую. Веришь? Пуганный некромант — это стихия.
— Пуганный черный — это анекдот, — не согласился Мэтью.
— Не скажи, не скажи, — раскрасневшийся колдун вольготно откинулся на стуле. — Ты много знаешь черных самоубийц?
— Чувство самосохранения — это совсем другое.
— А фиг лишь разницы? Или от размера повреждений что — то меняется? Страх — он как предчувствие беды (я точно знаю — у одной женщины подсмотрел), у черных он есть, но находится в другом месте.
— Это где же? — заинтересовался Мэтью.
— В Источнике. По сравнению с ним остальное — такая мелочь, что просто не воспринимается. Я больше скажу: Источник важнее любых предчувствий, даже когда они настоящие. Вот у меня раз было… Но я все равно победил!
Скажем прямо: даже пьяный, колдун колоться не желал. В такие минуты Мэтью начинал с нежностью думать об Инквизиции.
— Значит, медитировали? — вздохнул куратор.
— Медитировал, — подтвердил маг. — Но повторять за мной не советую. Не зря здесь наши не задерживаются! Такое эхо даже «чистильщик» почувствует, хотя смысла не поймет.
Мэтью невольно покосился в мутное окошко кабака, но танурская отмель уже скрылась в быстрых южных сумерках.
— Мне кажется, — сонно пробормотал некромант, — что след смерти тут не исчезает со временем, а превращается во что — то еще. Кабы все не под воду ушло, был бы здесь второй Остров Короля…
Куратор оценил состояние своего подопечного и пошел договариваться с хозяином забегаловки о тележке. К моменту его возвращения упившийся в соплю колдун уже сладко посапывал, пристроившись мордой в салате. Мэтью обменялся с трактирщиком понимающими взглядами. Совместными усилиями они перетащили черного в тачку, которую хозяйский сын взялся толкать сзади — тормозов у импровизированного экипажа не было, а по крутизне танурские улицы могли сравниться лишь с танурскими же штормовыми волнами.
В служебной гостинице состояние Тангора восприняли без удивления (консьержу наверняка не впервой было видеть пьяных магов), но тащить колдуна в номер Мэтью пришлось одному. И ведь можно было понять, что это не от вредности! Едва куратор открыл дверь, в темноте огоньками зажглись два зрачка — Мэтью как — то запамятовал про домашнего любимца Тангора. Обучен ли мертвый пес охранять дом?
— Пьяный! — сообщил куратор зомби.
— Буф, — согласилось чудовище.
Куратор пристроил безвольную тушку подопечного на софе, а заботливый зомби приволок одеяло (не иначе, свою подстилку пожертвовал). Черный маг внятно проговорил «мама» и начал похрапывать. Мэтью счел свою миссию выполненной.
Казалось бы, что в этом такого — прошелся человек по ярмарке, пошалил, выпил. Всего делов! Но Танур в сезон штормов становился слишком скучным местом, и любая сплетня распространялась по нему со скоростью грозового шквала. На следующий день на заборе резиденции старшего координатора гроздьями висела местная ребятня, приветствовавшая Тангора воплями: «Дяденька, поворожи!» У куратора просто волосы дыбом встали.
— Не нервничай, — посоветовал ему колдун. — У меня брат — белый, так что этой шпане меня не одолеть. — И показал детям козу. Те встретили неприличный жест бурей восторга.
