Безумный корабль - Хобб Робин (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
Она застегнула ремень и отправилась навстречу своей участи.
У двери его каюты она пригладила волосы и одернула рубашку. И пожалела про себя, что перед сном не удосужилась вымыться. В тот момент она была до того измотана, что просто не хотелось возиться. А теперь не было времени. Ладно… Она храбро постучала в капитанскую дверь.
– Входи, – отозвался Брэшен.
Она притворила дверь за собой… и уставилась на него. А потом, забывшись, воскликнула:
– Ой, Брэшен!…
Знакомые темные глаза смотрели на нее с багрово-красной воспаленной физиономии. На лбу и щеках надулись крупные пузыри ожогов, часть из них уже лопнула, уподобив молодого капитана покрытому бородавками уроженцу Чащоб. Клочья, когда-то бывшие рубашкой, висели на спинке стула, а та рубашка, что была сейчас на нем, болталась не заправленная в штаны – видно, ему с трудом давалось прикосновение ткани к телу. Брэшен показал зубы в кривой гримасе, вероятно, задуманной как улыбка.
– На себя посмотрела бы, – сказал он ей. – Тоже смотришься будь здоров. – И жестом указал ей на тазик для мытья в углу комнаты: – Я тебе теплой водички в кувшине оставил…
– Спасибо, – неуклюже выговорила она. И пошла воспользоваться его любезностью. Брэшен отвел глаза.
Когда она сунула руки в воду, жжение заставило ее зашипеть. Когда же постепенно оно прекратилось, руки вытаскивать не захотелось – так им было хорошо в теплой воде.
– С Хаффом тоже будет все в порядке, хотя ему досталось, как нам вместе взятым, – сказал Брэшен. – Я велел коку как следует вымыть его. Он весь в кровавых пузырях, бедолага. Про одежду я уж молчу – вся просто сгорела… Так что на смазливой роже, подозреваю, появится шрамчик-другой!… – Брэшен помолчал и заметил: – Между прочим, паршивец нарушил приказ. Не только твой, но и мой.
Альтия поднесла к лицу мокрую тряпочку. У Брэшена висело на стене зеркало, но заглянуть в него она пока не решилась. Она сказала:
– Вот уж вряд ли он сейчас помнит об этом…
– Сейчас – да. Но как только встанет с постели, я ему непременно напомню. Если бы он оставил проклятую тварь в покое, как ему было сказано, она бы, может, ушла себе с миром. А так он своими действиями подверг опасности и корабль, и всю команду. Он, кажется, вообразил, что во всем разбирается лучше капитана с помощниками. Он ни в грош не ставит ни твой, ни мой опыт. Пора уже сбить с него спесь…
Альтия неохотно заметила:
– Но матрос-то он, в общем, неплохой…
Брэшен не смягчился:
– Станет еще лучше, когда я чуток приглажу ему перышки. Немного послушания никого еще не испортило.
Ей показалось, будто его слова содержали определенный упрек ей самой. За то, что так и не проучила Хаффа сама. Она прикусила язык и наконец посмотрела на свое отражение в зеркале. Лицо выглядело так, словно в него выплеснули миску кипятку. Она опасливо коснулась пальцами щек… Кожа на ощупь казалась чужой, под ней надувались сотни крохотных пузырьков. «Как чешуи у змея», – подумалось ей, и перед мысленным взором снова предстала та необыкновенная красота.
– Я перемещаю Арту из твоей вахты к Лавою, – продолжал Брэшен.
Альтия застыла на месте, а из зеркала на нее глянули глаза ее отца, черные от гнева. Она холодно выговорила, вернее, выдавила сквозь зубы:
– Мне кажется, это несправедливо… господин капитан.
– И мне тоже так кажется, – легко согласился Брэшен. – Но парень бухнулся на колени перед Лавоем и так умолял взять его, что в итоге тот согласился, лишь бы он от него отстал. Лавой пообещал ему, что приставит его к самой нудной и грязной работе, какая только сыщется на корабле, и Арту разрыдался от благодарности. Во имя преисподней, что ты такое с ним сделала?…
Альтия склонилась над тазиком, зачерпнула ладонями воды и поднесла к лицу. Обратно в тазик потекли густорозовые капли. Она ощупала порез у границы волос: там отпечатались зубы Арту. Она стала промывать рану и поэтому снова ответила сквозь зубы, хотя и по другой причине:
– Следует ли капитану вникать в каждую мелочь, происходящую между матросами…
Брэшен фыркнул.
– Смех да и только! – сказал он. – Ко мне врывается Клеф, и у меня чуть сердце из груди не выпрыгивает: мальчишка говорит, будто Совершенный криком кричит – тебя, дескать, в трюме убивают. И вот я выбегаю спасать, и что же в итоге вижу?… Ты вылезаешь на палубу и волокешь Арту на крюке. Я только, помнится, и подумал: «Интересненько, что сказал бы мне капитан Вестрит, если бы сейчас свою дочку увидел?…»
В зеркале Альтия видела только его затылок. И она нахмурилась, глядя в этот затылок. Когда наконец Брэшен уразумеет, что она вполне способна за себя постоять?… Потом она вспомнила, как Арту прокусил ей руку. Закатала рукав и молча выматерилась при виде неровного ряда отпечатков зубов. Намылила руку мылом Брэшена и принялась тереть. Защипало. Уж лучше бы ее крыса куснула…
А Брэшен продолжал тоном помягче:
– И, знаешь, сразу точно наяву услышал голос Ефрона Вестрита: «Если помощник справляется, капитану не стоит и замечать». И он был прав… Он, помнится, никогда не вмешивался, когда на «Проказнице» я по своему усмотрению разгребал всякие мелкие безобразия. И даже Лавой это понимает… Так что мне ни слова говорить, право, не следовало.
Это прозвучало почти как извинение.
– А Лавой не так уж и плох, – сделала Альтия ответный дружеский жест.
– Выправляется понемногу, – согласился Брэшен. И сложил руки на груди: – Если ты… хочешь полнее воспользоваться этой водой, я выйти могу…
– Нет, спасибо. Вот выспаться как следует – это мне точно необходимо… Хотя спасибо за предложение. От меня вроде ведь пока не воняет?…
И, только выговорив эти непрошеные слова, она задумалась о том, как он может их воспринять.
В каюте вправду стеной встало молчание. Незримая граница оказалась нарушена.
– И никогда не воняло, – проговорил он тихо. – Я тогда был просто рассержен… и очень обижен. – Он стоял по-прежнему отвернувшись, но она увидела в зеркале, как он передернул плечами. – Я, понимаешь, думал, будто между нами что-то есть… Что-то такое, что…
– Пусть лучше будет так, как сейчас, – быстро вставила Альтия.
– Несомненно, – отозвался он сухо.
И опять воцарилось молчание. Альтия посмотрела на свои несчастные руки. Все костяшки распухли. Когда она попыталась сжать правую руку в кулак, ей показалось, что в суставах было полно песка. И тем не менее все двигалось. Она спросила, чтобы только не молчать:
– Если можешь двигать пальцами, это значит, ничего не сломано, так ведь?
– Это значит, что кости могли остаться целыми, – поправил Брэшен. – Дай я посмотрю.
Отлично зная, что опять совершает ошибку, она повернулась и протянула ему руки. Он подошел и взял обе ее руки в свои. Стал двигать, сгибать ее пальцы и ощупывать каждую косточку внутри кистей. Он покачал головой, разглядев, в каком состоянии разбитые костяшки, и вздрогнул, увидев отметины зубов на запястье. Потом выпустил одну ее руку, взял под подбородок, заставил поднять голову и стал внимательно рассматривать лицо. Альтия в свой черед рассматривала Брэшена. У него были пузыри даже на веках, но глаза остались ясными – яд их не коснулся. Она, впрочем, понимала, что зрение он сохранил чудом. А в распахнутом вороте рубашки виднелись вздувшиеся рубцы на груди.
– Жить будешь, – сказал он ей. Наклонил голову и кивнул: – Однако и крутая ты девка…
Она вдруг припомнила:
– А ведь ты мне, похоже, жизнь спас, когда отвлек змея веслом…
– Ага. Уж до чего я страшный, когда веслом размахивать начинаю…-Он по-прежнему не выпускал ее руку. А потом без лишних слов потянул Альтию к себе. Наклонился поцеловать ее, и она не отстранилась, а, наоборот, запрокинула голову ему навстречу. Его губы очень нежно накрыли ее рот… Альтия закрыла глаза и послала к шутам собачьим всю житейскую мудрость. Ей вообще не хотелось думать сейчас…
Прервав поцелуй, Брэшен притянул ее еще ближе, но обнимать не стал. Лишь опустил подбородок ей на макушку и чуть-чуть задержал.
