Йормундур (СИ) - Азырова Анна (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Нечеловеческий рёв и звон бьющейся об пол утвари захватили внимание Ансельмо, который секундой спустя оказался в дверях комнаты. Крик и грохотанье доносились с первого этажа, и босые ступни живо преодолели путь по ступеням к гостевой спальне, у которой уже столпились Диан Кехт, Стюр и Октри.
— Что такое? — монах взял сверстника за плечо, но напуганный сын лекаря едва окинул новоприбывшего испуганным взглядом, как бросился на выручку к отцу.
Диан Кехт в длинной ночной сорочке и домашнем халате решительно двинулся в комнату, но чья-та сильная рука отшвырнула его на спину. Октри оттащил врачевателя назад, тот прохрипел:
— Йор… мун…
Ансельмо силой протиснулся в дверной проём, и опасения его разом стали явью. В гостевой буйствовал Йормундур. Одетый в ту же шерстяную тунику, но уже разорванную на груди, он был с взъерошенными, как у бесноватого, волосами, а глаза, налившись кровью, перестали быть синими. Под ногами сверкают осколки зеркала, туда же сброшена простынь и одеяло, поломаны стулья, разбита посуда и другой попавший под горячую руку скарб. Очень скоро Йемо понял причину безумия викинга: его рука была по-прежнему отсечена, хоть и не зияла гниющей раной. От этого нутро наблюдателя как будто скрутило.
— Ты… солгал. — северянина забила дрожь, очи с ненавистью глянули на вчерашнего соратника, и культя взмыла вверх как доказательство неоспоримой лжи. Хрип перерос в неистовый крик. — Я калека! Ты дал слово, что вернёшь руку! Я должен был придушить тебя, как шавку, и бросить подыхать в том сарае!
Ансельмо закусил дрожащие губы, грудь затрепетала от частого дыхания, и босые ноги несмело зашагали вперёд.
— Не смей! — Йормундур грозно топнул на Йемо, раздавив осколки зеркала голой стопой. Воитель, пронзённый болью, осел к земле. Дрожащая ладонь приблизилась к свежей ране, но не решилась прикоснуться. Словно завороженный, мужчина увидел своё раздробленное отражение, бросил взгляд на культю, и тут же она замахнулась, чтобы вонзить в себя стёкла.
Йормундур опомнился, когда Йемо рухнул рядом с ним на пол, обхватив что есть сил изувеченную руку. Он жарко выдыхал воздух, даже не осмеливаясь взглянуть на бывшего хозяина.
— Прости, Йорм.
— Катись в Хёль! — вырвав руку, Йормундур ударил наобум. На миг у Ансельмо потемнело в глазах, но, вперившись чёрными очами в викинга, он не сдвинулся с места.
В следующие секунды Стюр, Диан Кехт и Октри поражённые наблюдали, как Йормундур, кляня Йемо, отпихнул его к двери, тот вновь ухватился за култышку и вновь получил ей по голове. Наконец паренёк укусил здоровую руку соперника, отказываясь сдаваться, и нормандец, пытаясь вырваться из хватки, оголтело заревел. Не веря своим очам, хозяева дома и гость поняли, что Ансельмо оказался сильнее Йормундура.
Юнец, обессилев и прерывисто дыша, опустил мокрый лоб на чужую руку. Над головой послышались сдерживаемые всхлипы, словно надрывные вздохи спасённого от утопления. Никогда Йемо не чаял услышать их от такого человека, как Йормундур, но стоило поднять глаза, как искажённое болью лицо выдало вполне человеческий плач.
В который раз Ансельмо убедился: слёзы до неузнаваемости преображают любого, открывают новые его грани. Монах поднялся на коленях, руки неловко обняли чужие широкие плечи, поникшие ещё больше. Заметив, что Стюр шагнул к Йорму, юнец грозно обернулся. По взгляду Ансельмо берсерк понял, что к другу лучше не сунуться, хоть и с трудом поборол в себе злость на мальца, который стал многое себе позволять.
Йемо вновь повернулся к жестоко обманутому Йормундуру:
— Клянусь, что не оставлю тебя беспомощным.
Стюр оглянулся, почувствовав толчок в плечо. Позади стояла проснувшаяся Олалья, на лице её, обращённом к другу детства, читалось недоумение вперемешку со злостью. Тут тишину прервал Диан Кехт, заковылявший к выходу из дома:
— Как придёт в себя, пускай явится к капищу. Один. И приберитесь здесь с Аирмед.
Когда буря утихла, обессиленному и онемевшему зачинщику позволили выйти на воздух. От помощи Аирмед Йорм отказался, но прихватил с собой лоскут чистой ткани, чтобы, сидя на крыльце, обмотать рану на ступне. Мелкие осколки впились в колени Ансельмо, замеченные лишь после драки. Четверо отроков, не успев отойти ото сна, привели себя в порядок и занялись уборкой разгромленной спальни, вооружившись мётлами и корзинами для сора. Первым возмущаться стал Октри, заверивший, мол, отец чудом сберёг жизнь нерадивому Йорму, который мог, по крайней мере, потерять руку по локоть, а то и по плечо. Рана зажила за ночь и больше не будет беспокоить, но незваный гость всё недоволен и ждал неизвестно чего! В беседу вмешалась Олалья, отчитавшая уже Йемо за глупую клятву.
— С какого перепугу ты встаёшь грудью за мадхус? Не оставишь его — с какой стати! Это представление мне назло?
— Пора понять, что не всё в мире вертится вокруг тебя, Лало, — пробормотал юнец, не глядя на собеседницу и с трудом узнавая себя в строгих речах.
Олалья выкатила глаза, как делала в моменты редкого изумления. Ансельмо вдруг стали ясны намерения подруги к нему, и присутствие Йормундура явно вносило в них большую суматоху. Впервые Лало засомневалась, что преданный мальчишка будет следовать за ней и её зазнобой по пятам. Впервые клятва была дана не ей, и в спесивом сердце, быть может, взыграла ревность?
— Хочешь сказать, наши дороги расходятся? — подступилась девушка с большей твёрдостью.
— Ничто не в силах разлучить нас, — Ансельмо отбросил метлу и выпрямился, обернувшись к Олалье. — Так я говорил себе. Но я не твой слуга, Лало! Ты просишь меня мыкаться за тобой, пока ты со Стюром. Ты ведь никогда не пыталась… понять меня? Зачем мне спасать тебя, Йорма… — юнец на миг вперился в пол, тяжёлая поступь проследовала к выходу. — Забудь, мне плевать.
Йормундуру показалось, что минуло несколько часов, пока он решился отправиться на встречу к храму Мананнана. В то утро ветер разбушевался не на шутку, и два кострища у врат молельни истощили весь запас своих углей, гоня струи дыма во все стороны. Диан Кехт вышел, как только гость показался, будто имел скрытые глаза повсюду. Продрогшему мореходу он протянул шерстяной плащ, и Йорм был вынужден принять дар, чтобы крупная дрожь не обличала в нём мнимую трусость. У норманна не было сил вымолвить и слова, да и по осунувшемуся лицу с печатью необоримой злобы мысли читались, как стихи скальдов на заговорённых щитах. Серьёзный и молчаливый Диан Кехт наблюдал, как длинные русые волосы парусом танцуют на ветру. Он ясно увидел мысленным взором того, чьим благородным потомком Йормундур мог бы быть.
— Тебе благоволит могучее божество, которое передало весть о вашем прибытии на Хильдаланд. Твой покровитель замолвил за тебя слово: я не мог дать тебе погибнуть. Но… у меня есть личные интересы, — врачеватель выгнул дряхлую грудь, пальцы сплелись на кривом посохе.
— Продолжай, — прохрипел Йорм, словно давая последний шанс на милость.
— Вырастить руку в моих силах. — от слов Диан Кехта под рёбрами у Йорма разлился жар. — В бытность мою соратником племени сидов любой недуг и увечье мне поддавались. Хм. Но не смерть от обезглавливания. Последняя тайна врачевания столетиями так и оставалась для меня тайной. Я провёл бесчисленное множество опытов на зверях, людях, финфолк, всяких сказочных тварях… Всё впустую, разум погибает ещё до того, как я сшиваю перерезанные жилы, а плоть коченеет и мертвеет. И всё же сохранение жизни в отрубленной голове несомненно!
— Ты ополоумел, старик, вот что несомненно. — урезонил Йормундур. — Я повидал на ратных боях сотни мертвецов, и никто из них не ушёл с головой подмышкой.
— Ежели выполнишь мою просьбу, собственными глазами увидишь такого воина, сохранившего разум и волю.
Северянин злорадно посмеялся, исхудалые щёки налились здоровым румянцем.
— Хочешь с ним перетереть?
— Я изучу это явление. И да, разговор по душам был бы кстати, ведь он мой сват.
