Город ведьмы (СИ) - Азимова Анна (читаем книги онлайн TXT) 📗
— Уже закончили? Господин мэр распорядился…
— Поехали, быстрее! — бросил ему Клод и поспешно забрался в повозку. К его счастью, вопросов ему никто не задавал, и вскоре колеса застучали по брусчатке центральных кварталов города.
Уже порядком стемнело, когда Клод оказался напротив трактира «У Лиса». Ни слова не говоря на прощание, извозчик хлестнул лошадей и растаял в сумраке. Клод замер, обдумывая выбор. С одной стороны, ему очень хотелось зайти в трактир, отдохнуть, поужинать, а еще лучше выпить, чтобы заглушить наваждение. Страх все еще сжимал его сердце холодной ладонью, но детали своего видения он уже помнил слабее. Кто была та девочка, Ари? Почему он не помнит из детства ни ее, ни Абрама, ни его сада? И насколько реальна та комната с зеркалом?
В желудке предательски заурчало, и Клод решил все же поужинать. Но стоило ему едва ступить на первую ступеньку крыльца, как из глубины переулка раздался топот и крики:
— Мсье, помогите! Пожалуйста, мсье!
Вот маленькая фигура выбежала на свет фонаря, и Клод узнал ту самую девочку, которая днем подобрала его кисть.
— Люси! — воскликнул он удивленно.
И тут на свет выбежала другая фигура, куда больше и тяжелее. Клод узнал в ней одного из торговцев с рынка. Он бежал за девочкой, потрясывая кулаками и выкрикивая с перерывами на одышку:
— Стой, маленькая воровка! Стой!
Люси уже приблизилась настолько, что в ее руках легко можно было разглядеть небольшую булку хлеба, с одной стороны покусанную.
— Помогите, мсье художник! — она подбежала к Клоду и спряталась за его спиной. Он прикрыл ее рукой и шагнул навстречу булочнику.
— Что произошло? — миролюбиво спросил он. — Давайте решим все спокойно.
— Спокойно?! Да куда уж тут спокойно! Эта паршивка украла хлеб! — негодовал булочник. Его густые пшеничные усы шевелились в такт слогам.
— Сколько стоит эта булка? — Клод пытался вспомнить, сколько у него оставалось денег и сможет ли он расплатиться.
— Пять су! — заявил булочник, протягивая руку.
— Вранье! — закричала Люси из-за спины Клода. — Она даже свежая стоит два су, а эту уже прилично погрызли собаки.
Но Клод послушно достал мешочек с деньгами и отсчитал десять монет.
— Возьмите, — он вложил деньги в руку булочника. — Но завтра Вы дадите этой девочке самую большую и свежую булку, которая у Вас только будет. И так до конца недели. Договорились?
— Большая булка стоит куда дороже, — буркнул булочник, но в его голосе не было недовольства. — Я мог бы сделать это, скажем, за вывеску для моей булочной.
— По рукам! — Клод пожал ему руку и подождал, пока довольный торговец не скроется за поворотом. Затем он обернулся к Люси, у которой по лицу ручьем текли слезы.
— Г-господин так добр, — прохныкала она. — С-с-сестра… Н-наконец-то поест…
— Так беги к ней, — сказал ее спаситель. — Она, наверное, очень переживает за тебя. Только пообещай мне одну вещь.
Люси доверчиво подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Все, что угодно, мсье.
— Пожалуйста, не воруй больше. Если тебе понадобятся деньги, просто попроси их у меня. Или мы придумаем, как их заработать, хорошо?
Люси кивнула и снова чуть не расплакалась.
— Спасибо, — она шмыгнула носом. — Большое спасибо, мсье. Может быть, Вы поужинаете с нами? Сестра была бы рада знакомству.
— Нет, — Клод покачал головой, боясь, как бы не заурчало в животе. — Я не голоден. А ты беги быстрее, уже поздно.
Люси шмыгнула носом, махнула ему на прощание и со всех ног припустила по переулку.
— Вам и самим мало будет, — тихо сказал про себя Клод.
— А ты теперь еще и благодетелем заделался? — издевательски произнес голос из темноты. — Не многовато ли для одного бедного приезжего паренька? Художник, лекарь, филантроп…
Клод повернулся к источнику голоса.
— Кто здесь? — спросил он у ближайшего фонаря.
Из-за угла вышла тень, ведущая за собой на привязи лошадь. Клод сначала узнал Бусинку, а потом догадался, кто ее ведет, прежде, чем тот вышел на свет.
— Что ты здесь делаешь, Марк?
Но Марк не спешил с ответом. Он обошел вокруг Клода и остановился напротив входа в трактир.
— Ты, наверное, умираешь с голоду, ведь поесть тебе так и не дали сегодня, — насмешливо заговорил он. — А последние деньги ты отдал за ту нищенку. Ай-яй-яй, бедный добренький мальчик.
— Зачем ты так, Марк, — сказал Клод. — Мы же друзья.
— Друзья? — Марк поперхнулся, а потом рассмеялся каким-то натянутым и неестественным смехом. — А что такое друзья? Я дал тебе дом и заработок, а чем отплатил мне ты? Якшаешься с нищими, спасаешь старух на улицах да бежишь, как дворняжка, по первому зову мэра! Это что же — и вашим, и нашим? Хочешь для всех быть добреньким, да?
— Я не понимаю тебя, — тихо проговорил Клод. — Что с тобой? Почему ты так себя ведешь? Нина была твоей матерью? — последние слова Клод произнес почти шепотом, но Марк просто взорвался.
— Что? Эта жалкая старуха? Ты, должно быть, рехнулся, раз так говоришь!
Но Клод уцепился за эту ниточку, почуяв, что за этими словами кроется что-то большее.
— А кем была твоя мать, Марк? Ты никогда ничего не говорил о себе.
— Как и ты, друг, — парировал тот.
— Я?
— Да, ты! Почему ты сбежал из своего города? — насел он на Клода. — Откуда Густав знает твоего отца? Почему ты пришел в Тремолу? Почему ты кричишь по ночам? Какое прошлое ты хочешь забыть?
Клод окончательно смешался и не знал, что ответить. Неужели придется рассказать? Но сможет ли он понять? Или тоже осудит, как и все? Клод в нерешительности запустил руки в карманы и нащупал там карандаш. Острие впилось в ладонь, и он подумал, что, наверное, это знак.
— Мой отец всегда хотел, чтобы я стал врачом, — начал он. — Стоило мне появиться на свет, как мою судьбу решили за меня. Я учился читать по медицинским энциклопедиям, разукрашивал анатомические атласы, скальпель учился держать раньше, чем ложку. Отец был самым лучшим врачом в Анрисе и от меня ожидал того же. Еще наш прапрадедушка, который пришел в город пешком из далекой деревни и стал известным травником, заложил начало династии лекарей Мангери. Не удивлюсь, если это имя знает половина страны, ведь даже из столицы к нам приезжали графы, герцоги и даже епископы.
— Так и стал бы врачом, — фыркнул Марк. — Какая проблема?
Клод поднял на него удивленный взгляд.
— Но я не хочу. Я всегда хотел только рисовать. Как-то в детстве я стащил карандаш и разрисовал все стены в своей комнате, докуда мог достать. Отец был в ярости. Он велел сечь меня розгами до крови, пока я не пообещаю больше никогда так не делать. А потом показывал мне, как надо останавливать кровь…
— Вот ты дурень! — Марк расхохотался, да так громко, что Клод едва не подпрыгнул. — Стал бы врачом на радость папочке да и жил бы сейчас припеваючи. А картинки свои тихо по вечерам малевал.
— Я хотел так сделать, — вздохнул Клод. — Едва мне исполнилось семнадцать, я начал вместе с отцом принимать пациентов и проводить осмотры. И все шло довольно неплохо года два, пока на прием не пришла дочь одного знатного человека — его самого я видел у отца пару раз. Она каким-то образом узнала, что я рисую, и попросила нарисовать ее. Я согласился.
— Ого! — Марк присвистнул. — Вот бы меня так девушки сами находили!
Но Клод лишь печально улыбнулся.
— Я рисовал ее портрет два месяца. Приходил к ним в поместье и несколько часов рисовал ее в одной из дальних комнат. Меня никто никогда не учил рисовать, поэтому поначалу ничего путного не получалось. Но постепенно выходило все лучше и лучше, и я воспрял духом. Разумеется, про нас давно ходили разговоры — об этом я догадался только потом. Кто-то в один прекрасный день пошел к моему отцу и все рассказал. Был жуткий скандал. Кричал, что я веду себя недостойно, что позорю его имя, что он откажется от меня и лишит наследства. Тогда мы с Розали — так звали девушку — стали встречаться по ночам. Я лишь рисовал ее, ничего больше! Клянусь! — воскликнул Клод, заметив взгляд Марка. — Понимаешь, мне очень важно было доказать самому себе, что я могу рисовать не просто для себя, а для людей.
