Сердце Оххарона - Суржевская Марина "Эфф Ир" (книги бесплатно без .TXT) 📗
— На мои послания до сих пор нет ответа, — сквозь зубы процедил Райден, продолжая мерить шагами комнату. — Правители словно вымерли и не слышат меня! Ни один портал не открывается дальше территории Рифа. И сила… уходит. Наш запрет на полное использование магии ничего не изменит, Корвелл. Без Искры сила все равно иссякнет.
— Ты все делаешь правильно, Алларис, — мягко сказал Зрячий, чем заслужил злой взгляд своего ученика и друга.
— Правильно? — Райден скривил губы в злой насмешке. — У меня семь десятков учеников, хранительницы, прислужники и десяток стражей. И это силы, с которыми я собираюсь противостоять армии Оххарона? Боги! Я не знаю, как их спасти! Проклятые Боги, я просто не знаю! — Он раздраженно откинул со лба красную прядь. — На Рифе мы как в капкане, Корвелл! А до земли не добраться без кораблей!
Он глубоко вздохнул и положил ладони на карту. Его взгляд снова стал сосредоточенным и холодным, словно и не было этой мимолетной вспышки отчаяния.
— Я найду выход. Обязан.
Он нахмурился, провел пальцем по изрезанной линии побережья.
— Кажется, тебя беспокоит еще что-то, Алларис? — негромко сказал Зрячий. — Ты водил девушку к Оракулу.
Он не спрашивал, а утверждал. Все-таки магистр не зря носил второе имя.
— Я не увидел Искру. — Райден выпрямился. — Я ничего не увидел. Ни Света, ни Тьмы, словно ее сущность находится в коконе. Думаю, может, тебе попытаться, Корвелл. Только… осторожно. Не напугай ее.
Старик внимательно посмотрел в глаза инкуба:
— Вот как… Но что-то Оракул тебе все-таки показал. Не так ли, мой друг?
— Это… не важно. — Райден помрачнел, зеленые глаза застыли, словно стекло.
— Разве?
— Да.
Корвелл Зрячий вздохнул. Он знал своего бывшего ученика слишком давно, чтобы настаивать. Если Алларис Райден не желал говорить, то выбить из него ответ было невозможно.
— Я пообщаюсь с Отражением. И не переживай, вреда я ей не причиню.
Райден кивнул и вновь склонился над столом, внимательно изучая очертания Рифа. И уже когда Корвелл был у двери, негромко окликнул:
— Скажи, предсказание грядущего может… быть неверным? Ведь будущее изменчиво.
— Только не предсказание Оракула, — мягко ответил Зрячий. В его голосе прозвучало сожаление.
— Я так и думал, — усмехнулся Райден, вновь отворачиваясь.
Корвелл вышел, прикрыв за собой дверь, а Алларис невидящим взглядом уставился на карту. Но длилось это лишь несколько мгновений, большего он себе не позволил. Да и эти краткие минуты заставили его скривиться от ощущения собственной слабости и разозлили.
Больше он не думал о том, что показал ему древний артефакт. Он просто не мог позволить себе отвлекаться на подобные мысли, хотя внутри было тяжело и больно от увиденного. Не страшно, нет. Просто тяжело. Словно горечь разлилась внутри от осознания, как много он не успел, не сделал, не почувствовал… Горечь понимания.
Но думать об этом магистр не стал, решительно сжав в ладони перо и придвинув ближе свиток для заметок и плана. Он должен спасти Хандраш, это его обязанность и долг. И сделать все для возрождения Искры.
Если бы еще знать, что делать…
Нет никаких указаний на то, что угасшую святыню возможно вернуть! Ни одной, самой крошечной и малюсенькой зацепки! Да и если можно было бы это сделать, стал бы он рисковать жизнью Леи?
Райден потер глаза, потянул створку, раскрывая окно, потому что ему было нечем дышать. В лицо ударил морозный воздух, холодный, зимний, и маг вдохнул его полной грудью, радуясь ознобу, охватившему тело.
Крайгена он так и не вернул из Ничто, силы в Хандраш оставалось все меньше, и магистр не желал ее уменьшать на возвращение тени. И, возможно, это к лучшему, что Крайген не рядом. Ведь он точно знал бы, что чувствует маг, а делиться своими эмоциями Райден не хотел.
Потому что знал: Леей он рисковать не стал бы. Все же магистр был достаточно умен, чтобы не врать себе. Он мог не ответить девушке, зачем шел в Обитель Искры, но сам-то он знал ответ. И он заставлял мага закрывать глаза и сжимать кулаки в отчаянной попытке сдержать то, что творилось в его душе, скрывать немыслимую бурю нежности, страсти и тоски по той, что смотрит на него с опасением и недоверием.
И уже в который раз он вспомнил, как увидел ее в Обители. Нет, в тот момент вид обнаженной девушки не вызвал у него ни вожделения, ни мужского интереса и желания рассматривать, он испытал лишь мучительную агонию осознания, что она была с другим, он хотел лишь закрыть ее тело, спрятать, сберечь, вытереть слезы с ее щек!
И убить Темного.
Если бы у него было время… Это эфемерное понятие утекающих сквозь пальцы мгновений, эти крошечные, незаметные минуты, которых мы не ценим, пока не начнем понимать, что они заканчиваются!
Если бы у него было время, он мог бы все изменить. Завоевать ее доверие, быть рядом, чтобы помочь, поддержать, закрыть собой от всего мира, уберечь от невзгод и потерь… Он готов был стать для Леи другом, наставником, братом, да кем угодно! Лишь бы быть рядом и видеть в ее глазах тепло и свет. Он готов был оставаться лишь тенью возле той, что пробудила в нем такие чувства!
И возможно, когда-нибудь она увидела бы в нем нечто большее.
Но, увы, Оракул не ошибается. А он показал, что у магистра осталось слишком мало этих безжалостно уходящих минут…
Он закрыл створку и вновь сел за стол, сосредоточившись на работе и заставляя себя не вспоминать вкус нежных девичьих губ и тонкое, дрожащее в его руках тело. Оракул подавляет волю магов, и магистр… не сдержался. Не смог противостоять безудержному желанию прикоснуться к той, о ком грезил.
Жаль, что он никогда не узнает ничего большего. Он мечтал не о неистовой плотской страсти, хотя, конечно, подобные мысли воспламеняли его мгновенно, но еще больше он желал бы почувствовать, каково это — просыпаться утром с той, кого любишь. Бесконечно долго смотреть на нее, спящую, тая каждый вздох и счастливое биение сердца, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить ее. А потом видеть, как вздрагивают ее ресницы и она смотрит в его лицо — сонно и радостно… Целовать ее. И нежить в своих руках, продлевая утреннее пробуждение, сохраняя тепло и ощущение ее тела на целый день. Замирать от счастья каждый раз при новой встрече и грустить при расставании на недолгий миг…
Было так много всего, чего Алларис Райден никогда не чувствовал и даже не думал, что ему нужны эти чувства. И его пугало собственное отношение к этой девушке. Он не знал, что влюбиться можно так просто и быстро, не за что-то, а вопреки всем доводам собственного разума, наперекор воле и обстоятельствам, безнадежно и мучительно. И в то же время — счастливо. Да, он был счастлив, что испытал хотя бы это. Сладкую и горькую любовь, первую и последнюю, мучительную и единственную.
И он ни за что не отказался бы от нее, не отдал и не желал бы изменить.
Даже если Оракул показал Райдену его собственную смерть. От руки той, кого он полюбил сильнее жизни.
Элея
На тренировочном поле Полина яростно ругалась с Шипом. Пухленькая и невысокая девушка казалась рядом с высоким и мрачным боевым магом совсем крошкой, но это не мешало ей гневно сжимать кулаки и даже подпрыгивать, пытаясь доказать свою правоту. В суть конфликта я вникать не стала, обошла орущих стороной и двинулась в сторону арбалетной зоны. Там Тисса ожесточенно всаживала в мишени стрелы, словно имела что-то личное против безобидных кружков с черточками. Не выдержав атаки кареглазой, одна из мишеней закачалась и упала, словно сраженный в бою противник. Древки стрел беспомощно покачнулись в самом центре нарисованного круга.
— Э, ты, кажется, не в духе, — пробормотала я Тиссе. И подняла ладони, когда она наградила меня яростным взглядом. Если учесть, что в руках девушки все еще был арбалет, выглядело это впечатляюще. Вернее, угрожающе. — Я пошутила, Тис! Что с тобой?
Девушка глубоко вздохнула и мрачно посмотрела в сторону. Я проследила ее взгляд: на траве черномантиевые обучали девушек приемам самообороны. Камилла стояла в паре с Арви, и на ее губах блуждала улыбка, словно стихийница не изучала боевые искусства, а занималась чем-то на редкость приятным.
