Первозданная. Дилогия - Авраменко Олег Евгеньевич (читать книги онлайн .txt) 📗
Терпеливо выслушав ее, Аверлин вздохнула:
– Сколько можно тебе говорить, золотко, чтобы ты не спешила. Закон О’Келвега простой по формулировке, но сложный по сути, и мы начнем изучать его лишь… Ну хорошо, коротко поясню. Этот закон совсем не запрещает передачу тепла от холодных тел к горячим, он только налагает ограничения на такие процессы, ставит условие, что для этого нужно израсходовать определенное количество энергии. В случае с чарами – магической энергии. Понятно?
Однако Арвен не удовольствовалась этим и привела несколько конкретных примеров, которые Аверлин пришлось растолковать с точки зрения выполнения закона О’Келвега. В конце концов, девочка, удовлетворив свою любознательность, ушла из лаборатории, а старейшая, проводив ее взглядом, тихонько произнесла:
– Очень трудолюбивая, очень упорная и чрезвычайно дотошная… замечательные черты для будущего ученого. – Затем посмотрела на Эйрин. – А ты, наверное, понятия не имеешь, что это за зверь такой – закон О’Келвега.
– К сожалению, ничего о нем не слышала, – подтвердила Эйрин. – Но надеюсь узнать.
– А зачем? – спросила Аверлин. – По правде говоря, я была удивлена, когда Ивин сказала, что ты хочешь у меня учиться. Ни один раздел натуральной философии не входит в программу экзаменов. Еще летом сестра Этне написала, что ты обладаешь достаточной базовой подготовкой по естественным наукам, а остальные нужные ведьме знания сможешь получить и на занятиях по магическим дисциплинам.
– Мне об этом говорили. Но такие знания будут фрагментарными и бессистемными; только ответы на вопросы «что» без понимания «почему». А ведь это самое главное. Я уже на собственном опыте убедилась, как досаждает неполнота, ограниченность знаний.
– А ты, стало быть, стремишься к систематичности?
– Да, сестра. Это гораздо удобнее. Когда понимаешь основоположные принципы, не нужно все время держать в голове кучу разрозненных фактов. Тогда они становятся связанными между собой, вытекают один из другого и легко выводятся из небольшого количества законов и правил, которые легко отложить в памяти.
Лицо Аверлин озарила улыбка – хоть и не такая ласковая, как та, что немногим ранее предназначалась Арвен.
– И ты сама до этого дошла?
– Нет. Так говорил мой дед Тырнан.
– Значит, он был очень умным человеком. А ты хорошо делала, что слушала его. – Старейшая подошла к доске, занимающей почти половину одной из двух глухих стен лаборатории, и, взяв волшебный стилус, протянула его Эйрин. – Сейчас мы проведем небольшой экзамен. Я хочу сориентироваться, с чего начинать наши занятия.
Аверлин понадобилось лишь чуть более двух часов, чтобы выжать из ученицы все до капли, что та знала по натуральной философии и математике. Теперь эти знания казались Эйрин смехотворно малыми, просто мизерными, хотя раньше она очень гордилась своими успехами, да и Иган аб Кин, преподававший ей естественные науки, был рад такой способной ученице.
– Что ж, довольно прилично, – подытожила Аверлин. – Вижу, ты не только помнишь слова деда, но и руководствуешься ими. Значит, сделаем так. – Она взяла с полки книжку, полистала ее и вставила закладку где-то на первой четверти. – До следующего занятия прочитай пять глав: это знакомый тебе материал, просто освежи его в памяти. Начнем с одной механики, а дальше уже по обстоятельствам. Если у тебя будет свободное время, возьмемся и за тепло.
– А гвевризм? – спросила Эйрин.
– С ним лучше не спешить. Это новая и сложная наука, требующая серьезной подготовки. Мы, ведьмы, издавна использовали в своих чарах гвеврические феномены, вроде тех же молний, но до настоящего понимания их природы доходим только теперь. И с удивлением обнаруживаем, что гвевризм охватывает куда более широкий спектр явлений, чем считалось ранее. Так, внутренние силы, соединяющие между собой корпускулы, мельчайшие неделимые частички вещества, являются в основе своей гвеврическими. Кроме того, магнетическая сила, заставляющая стрелку компаса всегда указывать на север, возникает вследствие движения гвеврических зарядов. А последние исследования свидетельствуют о том, что и свет имеет гвеврическое происхождение.
– О! – сказала Эйрин. – Никогда об этом не слышала.
– И не могла слышать. Это передний край науки. В настоящее время лишь несколько десятков человек во всем мире придерживаются таких взглядов.
– И одна из них – Ивин?
Аверлин мигом нахмурилась и так порывисто мотнула головой, что длинная прядь золотистых волос выбилась из аккуратной прически и упала ей на лицо.
– Как раз нет. Мне по-прежнему не удается убедить ее. Ивин милее рассматривать свет как исключительно магическую субстанцию, неподвластную обычным законам природы, поэтому она считает, что его изучение выходит за пределы натуральной философии… И хватит об этом. – Старейшая взяла со стола книгу и передала ее Эйрин. – В первую очередь – механика. Она закладывает основы научного метода познания. Дальше будет тепло, потом оптика и звук, а уже после этого – гвевризм. Именно в такой последовательности.
Книга была тяжелой, но Эйрин решила не возвращаться в южное крыло, чтобы отнести ее в свою квартиру, а вышла через ближайший служебный вход из дворца и по широкой улице, обсаженной с обеих сторон каштанами, двинулась на запад. Прохожие почтительно приветствовали ее, безошибочно опознавая в ней новую ведьму. Несмотря на то что Абервен был большим городом, Эйрин за всю неделю не встретила ни одного человека, хотя бы на мгновение спутавшего ее с ученицей колдовской школы – и это при том, что на Тир Минегане некоторые колдуньи, подражая ведьмам, ходили в брюках. Наверное, Бренан все-таки был прав, когда говорил, что у нее чуть ли не на лбу написано, что она ведьма…
Подумав о Бренане, Эйрин мыслями унеслась на юго-восток – через Коннахтское море в Тахрин, откуда ежедневно к ней приходили письма от Шайны и Шаннон. Вчера там похоронили Энгаса аб Брайта, Гвен уже пятый день исполняла обязанности главы государства, а весь Катерлах с нетерпением ожидал открытия внеочередного собрания Совета лордов, на котором должны были избрать нового короля.
Однако большинство катерлахских графов не спешили отправляться в столицу, хотя известие о смерти Энгаса получили в тот же день, тридцать второго гедрева. Их промедление было вполне понятно, ведь перед ними стоял очень непростой выбор – либо усадить на престол ведьмака с ведьмачкой, либо отдать корону кому-нибудь из остальных трех претендентов, рискуя, что именно за его спиной стоит черный колдун, недавно пытавшийся похитить кузин Бренана. Правда, некоторые сторонники Финвара аб Дайхи принялись было распускать слухи, будто бы ведьмы сами инсценировали это неудачное похищение, но лорд Финвар быстро заткнул им рты, осознав, что их усердие лишь ухудшает его весьма шаткое положение. Когда речь шла о черных, шутки с ведьмами были коротки. Только в текущем тысячелетии они трижды отстраняли от власти королей, связавшихся с прислужниками Китрайла; это было в Ишелтире, Фыннире, а также Шелтайне – и последняя страна после этого прекратила свое существование, оказавшись разделенной между Ан Валином и Тир Алмынахом. За этот период по такому же обвинению лишились своих титулов и полномочий одиннадцать князей. Ну а сколько обычных лордов поплатились за связи с черными, никто даже не считал.
Безусловно, Финвар аб Дайхи был главным подозреваемым, однако сестры не собирались сбрасывать со счетов и двух других – графов Карвадонского и Ярвийского. Ригвар аб Ковгал без малейших возражений согласился на присутствие среди его охраны колдуний; и вообще, трудно было представить, чтобы этот человек, всю жизнь искренне симпатизировавший ведьмам, имел хоть какое-то отношение к черным. Но это не снимало подозрений с его многочисленной родни, среди которой вполне мог найтись честолюбивый и беспринципный негодяй, решивший посодействовать своему дядюшке в получении короны – разумеется, не без выгоды для себя…
Минут через двадцать, миновав мост над Авон Гвен, Белой Рекой, протекавшей через весь город и впадавшей в море, Эйрин подошла к открытым воротам, за которыми раскинулся широкий, вымощенный брусчаткой двор, а дальше стояло длинное трехэтажное здание из белого известняка, имеющее по краям два высоких флигеля по шесть этажей. Во дворе гуляли или просто сидели на скамейках девушки в возрасте от двенадцати до двадцати лет, одетые как кому вздумается, а четверо или пятеро даже были в брюках. Правила Абервенской школы для девушек-колдуний не предусматривали особой формы для учениц; преподаватели всего лишь следили за тем, чтобы они не одевались непристойно или же до непристойности роскошно, вызывая зависть у менее богатых приятельниц. Из-за последнего требования Финнеле пришлось спрятать в сундук большую половину своих платьев и все украшения. Этне, Мораг и Шайна предупреждали ее об этом еще в Кардугале, но тогда она не послушалась их.
