Путь Богини Мудрой - Крушина Светлана Викторовна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
— Хорошо, — сказал он девушке. — Твоя помощь будет кстати. Пойдем, покажешь, что ты умеешь.
— Прямо сейчас? — она взглянула на него почти обрадовано.
— Конечно.
Обнаружилось, что Лионель действительно многому научил свою помощницу. Она отлично умела накладывать повязки, сохраняя присутствие духа при виде самых страшных ран и гнойных язв. Разбиралась в травах. Знала, где какие травки нужно искать и когда срывать, умело разбирала их и раскладывала для просушки. Лионель, как видно, поручал ей не только ступку и пестик, но и полагался в более важных и ответственных делах. Для любого лекаря такая помощница, как Лионетта, стала бы просто подарком небес. Кроме того, она была терпелива и приветлива с больными, как мало кто из посвященных служителей Перайны. И хотя некоторых из ее подопечных поначалу отпугивало ее увечье, они вскоре переставали его замечать и искренне привязывались к девушке.
Лекад присматривался к Лионетте с неделю, а потом предложил ей пройти посвящение и остаться в храме насовсем. По его мнению, так было бы лучше для всех. Занявшись делом, Лионетта немного ожила и повеселела. Во всяком случае, на людях. Замуж она идти не хотела, и откровенно призналась в том Лекаду. Ивон, правда, пытался опекать ее, но она по-прежнему не обращала на него никакого внимания. Лекаду она сказала, что Лионель был единственным человеком, которого она согласилась бы назвать своим мужем. Но союз с ним невозможен, а ни за кого другого она замуж не пойдет.
Предложение Лекада неожиданно ее удивило.
— Мне — принять служение Перайне? — переспросила Лионетта. — Нет, что вы, это невозможно.
— Почему? Ты обладаешь качествами, которые угодны Богине, ты многое знаешь и умеешь.
— Вы лучше меня знаете, что этого недостаточно. Чтобы служить Богине, нужно любить ее. А этого я не могу.
— Хочешь сказать, что твоя любовь к Лионелю настолько велика, что не оставляет места для другого чувства? — догадался Лекад. — Но любовь к человеку не может тебе помешать любить Богиню. Эти чувства отнюдь не исключают друг друга — напротив, дополняют.
Лионетта печально покачала головой.
— Вы не понимаете, нет. Лионель для меня и есть Бог.
Лекад мягко накрыл ее маленькую, стянутую ожогами руку своей ладонью.
— Нельзя так говорить. Это ересь, девочка.
— Неважно, как вы это назовете, мэтр Лекад. Для меня так есть и так будет всегда.
К осени Лионель с ужасом обнаружил, что отказ от использования магической силы ни от чего его не убережет. Поток, подобно бурной реке, запертой плотиной, давил на его закрытое наглухо сознание и грозил вот-вот сокрушить преграду. Магическая энергия требовала выхода. Трудно было даже представить, чем обернулось бы это стихийное истечение силы, которое началось бы против его воли.
Ее давление Лионель ощущал даже во сне. Его буквально с ума сводила мысль, что магия вырвется из-под его контроля ночью, когда он будет спать.
Что же ему делать? — вопрошал он Гесинду (ничуть не надеясь на ответ). Воспользуется он магией или нет, все равно как ее носитель он потенциально опасен. Любое его заклинание может обратиться стихийным бедствием. Если же он откажется от использования заклинаний, рано или поздно его взорвет изнутри. Вечно избегать людей невозможно… Так что же ему делать?
Богиня молчала. Лионель, который с детства ощущал рядом ее присутствие (вроде ласкового материнского взгляда), теперь чувствовал только пустоту.
Не получив никакой поддержки от Двенадцати, он свернул с дороги и пошел через сырой от росы луг. Спустился в неглубокий овраг, по дну которого бежал ручеек. От мокрой земли тянуло осенним стылым холодом. Лионель огляделся — вокруг никого. Медленно, через силу, он вытянул перед собой руки.
Мог ли он когда-нибудь вообразить, что ему придется заставлять себя прибегнуть к магии? Она всегда была частью него. Он ощущал ее течение в себе так же, как ощущал бег крови в жилах… Непослушными губами он выговорил слова самого простого заклинания, которое только мог вспомнить. Его Лионель выучил самым первым — это было заклинание магического света. Мальчишкой, вопреки запретам наставников, он частенько выколдовывал по ночам волшебный огонек и при его свете, накрывшись с головой одеялом, читал книжки…
…В воздухе перед лицом Лионеля послушно завис сгусток желтоватого света; а он едва успел захлопнуть створки сознания перед потоком, почуявшим слабину. В глазах потемнело. Наверное, он на секунду лишился сознания, потому что, очнувшись, обнаружил, что стоит на коленях в размякшей земле у самого ручья, а по щекам катятся слезы.
И все же он почувствовал небольшое облегчение. В следующий дни он несколько раз повторял попытки уменьшить давление силы, сбрасывая магию через небольшие простенькие заклинания. Приходилось все время быть начеку, но напряжение все-таки понемногу спадало. Увы, спадало недостаточно, чтобы вернулось прежнее ощущение единения с магической силой. Лионель начал опасаться, что так, как раньше, уже никогда не будет.
Уже спустя несколько времени он сообразил, что существует универсальное средство покончить со всем разом: и с чувством вины, и с бесприютностью, и с вечным страхом. Средство это было удивительно простое и очевидное. Странно даже, как он не додумался до этого раньше. Впрочем, вернее все же, просто не решался подумать. В полях и лесах можно было отыскать множество растений, которые содержали в себе смертельный для человека яд. Если, конечно, принять его в достаточном количестве — но Лионель без труда сумел бы рассчитать нужную дозу. Не потребовалось бы даже никаких изысков: бледная поганка, допустим, росла повсеместно. У Лионеля, правда, не было полной уверенности, что этот простой природный яд убьет его. В течение последних четырех лет он проглотил изрядное количество опытных эликсиров, в составе которых, среди прочего, имелись и растительные яды — слабые или в небольших дозах. Организм мог напитаться ими и обрести определенную устойчивость к их воздействию.
Тем не менее Лионель серьезно размышлял на эту тему в течение нескольких недель. Он не располагал лабораторным оборудованием, но при большом желании мог бы, пожалуй, составить сильнодействующий яд и в полевых условиях. В голове уже крутились подходящие формулы… Выпить всего лишь несколько капель, лечь где-нибудь на дно оврага и тихо ждать конца… Придется, правда, пережить несколько неприятных минут — Лионель знал, что ни один яд не убивает совершенно безболезненно, — но это вовсе недолго в сравнении с годами и годами душевной боли и бесплодной борьбы с самим собой…
Он закрывал глаза и отчетливо представлял, как лежит на прохладной влажной земле, рядом бормочет ручей; глаза его застилает тьма, сознание гаснет… Думать об этом было приятно. Но почему-то он никак не решался перейти от мечтаний к делу. Раньше он мог бы подумать, что его удерживает рука Богини. Но теперь?..
Лионетта тоже разбиралась в ядах. Составлением их, правда, на практике никогда не занималась, но знала рецептуры некоторых. Лекад частенько доверял ей работу с ядовитыми настойками, поскольку считал ее ответственной и аккуратной девушкой. Ему и в голову не могло прийти, что она когда-нибудь, нарочно или случайно, глотнет не из той склянки. Он служил Перайне ради сохранения и продления человеческих жизней и искренне полагал, что всякий, кто приходит в храм, преследует ту же цель. Лионетта сама пришла к Целительнице, а значит, человеческая жизнь для нее священна, и она никогда не прервет ее самовольно, во всем положившись на волю Двенадцати.
Поэтому, когда однажды утром перепуганная девочка-послушница сказала ему, что госпожа Лионетта лежит в постели и не дышит, мысль о яде даже у него даже не промелькнула. На взволнованные вопросы Лекада девочка сообщила, что лицом госпожа Лионетта очень уж нехороша, жутко смотреть. Но он и этому не придал значения. Немногие в храме видели лицо девушки — она все время прятала его под покрывалом. Маленькая послушница могла увидеть ожоги и испугаться.
