О черном маге замолвите слово (СИ) - Абзалова Виктория Николаевна (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— А у тебя есть другие предложения?
— Да! Сказать, что тебе надо и убираться обратно в свой склеп! Я не собираюсь участвовать в ваших играх!
— Мальчик, ты в них уже по уши увяз! — Раинн выпрямилась, — Лично мне от тебя ничего не надо, я просто приглядываю чтобы ты не свернул себе шею: должен же кто-то исправлять то, что учудила эта курица…
— Боитесь, что мастер Фейт разложит вас на составляющие? — усмехнулся Дамир.
— О! — со смешком протянула вампирка, вглядываясь в его глаза, — как все запущено! Вот за такую изобретательную изощренность я тебя и люблю, Дамон! Не устранить угрозу по простому, а обернуть будущего соперника в преданного помощника, который ради него душу продать готов… жизни не пожалеет… Не пожалеешь ведь?
И в голосе, и в глазах вампирки была неприкрытая издевка.
— Мальчик, ты хотя бы знаешь, что при должном обучении, ты способен занять Черный Трон?
— Я знаю, что именно этого вы хотели от мастера Фейта!
Раинн не выдержала и расхохоталась, пугая спящих ворон.
— Святая простота! Да твой мастер занимает его уже не первый век! Это он требовал от нас помощи, а не мы его принуждали! Не говоря уж о том, что зовут его совсем по-другому…
Пришла очередь Дамира составлять недомолвки, осколки фактов в единую связную картину: рука с оружием опустилась сама, юноша осел следом на соседнее надгробие.
Сердце билось где-то в горле глухо и тяжело. Разве можно так, — влезть в душу, выесть ее словно червяк яблоко, — да за такое убивать надо!
— Изумительно, правда? — голосок Раинн звучал совсем нежно, — Куда изящнее, чем работа палача, хотя боль и смерть, тоже могут дать много сил… Но он всегда был эстетом! И результат получался еще более впечатляющим… Ну выпьешь ты кого-нибудь за раз, и все, а так приобретаешь верного последователя, проводника твоей воли.
Я стараюсь следовать его примеру, и как видишь весьма удачно! Особенно полезно, учитывая что именно он собирается сделать…
Спектакль для одного и очень благодарного зрителя! Что лучше: быть никому не нужным сиротой, или будущим волшебником, чья сила нужна всем? Многим, во всяком случае… Одним из ключей к Башне…
Вот когда Дамир осознал смысл слов «Твое счастье, что ты еще можешь плакать»: сейчас слез не было. Но… разве можно врать так…
— Я тебе не верю, — он не поднял взгляда на размечтавшуюся, несколько самодовольную Раинн, — Ты лжешь сейчас. Не знаю почему: потому что ты его ненавидишь или потому что любишь, — но лжешь! Ты не знаешь какой…
Дамир запнулся, растерявшись какое имя назвать. Раинн не могла не почуять его замешательство.
— Какая наивность! И какая преданность! Дамон, я смотрю, довел свою квалификацию до совершенства.
— Прекрати!! — Дамир все-таки поднял на нее глаза, почти черные от напряжения, — Иначе я сам тебя убью…
— Ты еще не дорос до того, что бы мне грозить, мальчик, — вампирка тоже забавлялась.
За его счет.
— Я буду очень стараться, — спокойно и ровно сообщил Дамир.
— Можешь не верить, но врядли это что-нибудь изменит. Убедись сам.
— Обязательно, — юноша заторможено кивнул, поднимаясь, и повторил так же бесцветно, — обязательно…
Перед тем, как уйти он обернулся, кое-что вспомнив, и обозначил:
— Не стоит больше за мной следить!
Раинн только улыбнулась, снова демонстрируя клыки.
С пути Дамир не свернул, и конечной цели маршрута не поменял, наоборот — теперь ему жизненно важно было встретиться с тем, кого он знал, как мастера Фейта.
Несмотря на его собственные слова, несмотря на то, что все его существо восставало против объяснения Раинн, вампирке все же удалось отравить самое дорогое, что у него было. Бесценные воспоминания теперь казались оскверненными одним ее присутствием на свете.
Раз за разом Дамир перебирал словно драгоценные редчайшие жемчужины мельчайшие подробности событий, оттенки фраз, жесты, выражения глаз, находя то новые аргументы за, то новые подтверждения против. Что более самонадеянно: предполагать, что исключительно ради него был разыграно роскошное представление, имевшее своей целью добиться его привязанности, или что могущественнейший темный маг мог вдруг с чего-то сам проникнуться к нему особой любовью?
Прямо-таки с первой встречи, — Дамир искусал ни в чем не повинные губы и пальцы.
Легко обмануть того, кто хочет обмануться.
Больно…
Он не сомневался в правдивости того факта, что Фейт/Дамон занимает Черный Трон: похоже, об этом было известно решительно всем, кроме Дамира. Он сам видел на запястьях мастера отметины, сообщающие сведущему человеку, что их обладатель порядочное время провел в кандалах, что подтверждалось и подслушанными словами магессы. Не это лишало Дамира спокойствия, и не вполне объяснимая в таких обстоятельствах смена имени, а уверенность и темных и светлых, начиная от Ванды, удивленного содержанием письма Райнарта, и заканчивая Мелигейной с ее заявлением, что ему не стоит снова встречаться с черным магом, — что Дамир необходим тому для каких-то собственных целей.
Они знают Дамона. Знают гораздо дольше. И несравнимо больше. Пожалуй, и впрямь наивно считать, что прав именно он, и мастер Фейт просто самый замечательный человек в мире…
Его вера все еще сражалась с подленькими мыслишками, что его только подготавливали к использованию, тем более удобному, что Дамир не знал, обладает ли он способностями и какими именно, — но сражение это становилось все более кровопролитным. Пока в один далеко не приятный момент, Дамир не осознал, что собственно он идет в Башню лишь для того, что бы просто посмотреть в глаза этому человеку и умереть там же на месте: либо от стыда за подозрения, либо от уже сейчас рвущей душу муки.
Да лучше б мастер убил его тогда на дороге!
Что лучше: никогда не иметь, или узнать лишь затем, чтобы потерять? Оставаться на дне, или подняться, чтобы упасть еще глубже… Он все расскажет, и мастер Фейт поймет! Пусть разозлится, обругает, прогонит, — хотя странно даже представить его таким, — вымаливать прощение будет счастьем! А иначе… Пусть!
Пусть все вокруг правы, а он наивный доверчивый дурак, — Дамир со всей отчетливостью понял, что все равно не сможет уйти, и уж тем более — поднять на него руку, даже если бы мог реально противостоять наверняка не малым силам волшебника. На какой-то миг он даже понял любовь-ненависть Раинн.
Но легче от этого не стало.
Пройдя все возможные стадии сомнений и отчаяния, Дамир запутался окончательно.
Между тем, в Дейле его ждало новое разочарование: юноша даже не решился спросить дорогу, справедливо опасаясь лишнего интереса к себе со стороны магов и различных доброхотов. Пробираясь наобум окраинными хуторами и селами, Дамир совсем выбился из сил. Расплачиваясь последними грошами, которые у него еще оставались, он вяло отвечал на подозрительные взгляды, что ищет отца или брата, — если его конечно спрашивали. Иногда его жалели, указывали, что он наверняка заблудился, что дальше ничего нет, кроме заграждений Совета перед Пустошью и непролазных лесов. Юноша согласно кивал, что бы скрывшись из вида снова поворачивать в сторону Башни.
Углубившись в лес, Дамир измучился прятаться от эльфов, постоянно контролировать, что бы его не почувствовали и обходить ловушки, которые ощущал каким-то наитием.
К сожалению, — не все: обыкновенную охранную черту он почувствовать не смог.
Преследование Дамир обнаружил поздно, только когда уже угодил в блестяще организованную засаду. Пытаться объясниться было бы еще более бессмысленно, чем ввязываться в бой! Да и что бы он мог объяснить? Что идет в Черную Башню к их врагу? Замечательно! Наверное, его пристрелили бы сразу, не утруждая себя погоней.
Его гнали, как дичь на охоте. Окруженный, припертый к какому-то валуну, Дамир понял, что ему не уйти и дрался будто в последний раз в жизни. Однако его сопротивление, то, что сопливому юнцу удалось ранить нескольких из нападающих, а одного горе-героя даже убить, лишь еще больше раззадоривало его противников.
