Король просторов - Крес Феликс В. (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
За этот дом Тарес заплатил собственной кровью. И теперь он не хотел и не мог его бросить.
Начинался холодный и туманный день. Задумчивый, отсутствующий взгляд офицера скользил среди серо-белого тумана, и вдруг… вдруг оказалось, что таинственные силы Просторов не спят; никому не позволено призывать их безнаказанно словом или даже воспоминанием. Тарес тупо смотрел туда, где среди полос тумана маячили, не далее чем в четверти мили от штирборта, два больших темных силуэта.
На палубе кто-то крикнул, отовсюду начали появляться матросы. Слышались проклятия и ругательства.
Над кораблем висел какой-то злой рок…
Все стояли как зачарованные, уставившись на выплывающие из тьмы парусники. Они быстро приближались. Все отчетливее были видны детали их конструкции, мачты с ярко-желтыми парусами… Островитяне!
Эти корабли называли «малым флотом Островов». Они подчинялись командованию гаррийских флотов, но островитяне всегда подчеркивали свое отличие от прочих, хотя Гарра и Острова составляли одну провинцию. Паруса гаррийцев были темно-желтыми, паруса островитян — более яркими.
На спасение уже не оставалось времени. Можно было сменить курс, но прежде, чем каравелла набрала бы полную скорость, шедшие на полном ходу островитяне настигли бы их. Тем более что ближайший корабль — средней величины бригантина с косыми парусами — превосходил «Морского Змея» маневренностью.
Итак, от эскадры островитян было не уйти. Тарес хорошо знал эти корабли. Солдаты на них были не лучше и не хуже прочих, но матросы… Человек, родившийся на Островах, был моряком чуть ли не от рождения. Корабли лучших мореплавателей мира, казалось, сами вынуждали ветер дуть с нужной им стороны. Матросы Тареса по сравнению с ними были лишь сборищем сухопутных крыс.
Небольшая бригантина и старый как мир барк — и им предстояло потопить самую большую каравеллу на Просторах!
На «Морском Змее» все еще никто не двигался с места.
На палубе появился Раладан, а за ним Ридарета.
— Проклятие, — пробормотал лоцман.
Он еще раз окинул взглядом остолбеневшую команду и повернулся к девушке.
— Ради Шерни, — сказал он, — хоть один раз будь настоящим капитаном… Нужно расшевелить это быдло. Иначе все мы повиснем на реях.
Она посмотрела ему в глаза, потом на невероятно близкие корабли, на застывшую в ужасе толпу и неожиданно низким, глухим голосом крикнула:
— Эй, парни!
Моряки вздрогнули. Никогда прежде она не обращалась прямо к ним.
— К орудиям!
Матросы, словно освободившись от чар, разбежались по всему кораблю. Абордажные команды хватались за оружие, канониры заняли свои места.
Вражеские корабли дали залп из носовых орудий и сменили курс. Бригантина резко сманеврировала, намереваясь пройти перед носом каравеллы, чтобы затем приблизиться со стороны бакборта. На барке рифили паруса; сбросив скорость, он уже почти поравнялся с «Морским Змеем» и подходил все ближе.
Теперь стреляли уже отовсюду, над палубами клубился серый пороховой дым. На «Змее» с грохотом рухнула фок-рея с парусом, с имперских кораблей донеслись радостные возгласы. Отряды желтых солдат в серебристых шлемах готовились к атаке, цветасто одетые босоногие матросы сжимали в руках багры. С грохотом и скрежетом борт барка столкнулся с бортом пиратского парусника.
11
В трюме, куда ее швырнули, словно мешок, среди каких-то ящиков, было темно, сыро и воняло гнилью. Она тихо стонала, даже сама о том не зная; иссеченная бичом спина горела, выжженная на боку рана гноилась… Столь же чудовищной была боль в руках и ногах, связанных так крепко, что жесткая веревка врезалась в тело. Она лежала уткнувшись лицом в какие-то мокрые стружки, с ногами, задранными на угловатый ящик — так, как ее сюда бросили. Каждая попытка изменить позу причиняла новую боль; малейшее движение руками, казалось, стирало в кровь связанные запястья.
Корабль довольно сильно раскачивался, и в ритме качки ноги ее медленно сползали вдоль края ящика; наконец они упали, и девушка глухо застонала. Она лежала ничком, тяжело дыша сквозь холодные, влажные стружки.
В густой, заплесневелой темноте время словно замерло. Качающаяся, сотрясаемая волнами тьма смешалась с холодом и болью, превращаясь в творение иного мира, где мрак заменял время, а боль — мысли.
Перед ней в темноте проплывали отрывочные картины, словно дурной сон: отчаянно дерущаяся толпа, сцепившиеся в смертельных объятиях два пылающих парусника, пригвожденный копьем к мачте Тарес, снова горящие, сотрясаемые взрывами пороха корабли, потом Раладан, с дикой яростью приканчивающий собственных товарищей, горящие люди, с воем прыгающие в море… Проваливаясь в полный мучений сон, она увидела тесную комнату, в которой среди стен кружил один лишь вопрос, смешанный со свистом бича: «Где сокровища, где сокровища, где сокровища…»
С хриплым стоном она провалилась в несшее облегчение беспамятство. В мигающем свете фонаря, который держал капитан корабля, она казалась мертвой. Высокий, худой человек в ярко-желтом мундире со знаками отличия имперского сотника повесил фонарь на ржавый крюк и склонился над израненным телом. Достав из ножен меч, он осторожно перерезал путы на запястьях и перевернул девушку на спину. Искалеченное лицо с дырой мертвой глазницы, покрытое гнилыми стружками, выглядело ужасающе. Он вздрогнул, но присел и приложил ухо к груди лежащей, потом нашел пульсирующую жилку на шее. Встав, он забрал фонарь и вышел из трюма.
Оказавшись на палубе, он повесил фонарь на мачте, после чего некоторое время стоял задумавшись, глубоко вдыхая влажный, холодный воздух.
Ветер, не меняя направления, усилился, став более порывистым. Любой моряк прекрасно знал, что это означает. Когда юго-западный ветер начинал подобным образом хлестать в паруса (гаррийцы называли его «кашель»), следовало в течение ближайших дней ожидать кратковременного штиля, а затем — первого осеннего шторма.
Они мучительно тащились поперек ветра прямо к Агарам. Внешне все шло хорошо; с легкостью можно было подсчитать, что даже на столь малой скорости они успевают до штормов. Но…
Никто не помнил, чтобы «кашель» начался столь рано. Это беспокоило, поскольку на Просторах «кашель» до сих пор был единственным неизменным и неизбежным явлением. Теперь он подул раньше…
А если (чего раньше никогда не бывало) он вдруг сменит направление? Если подует с юга, с востока?..
Барк не мог идти против ветра. Если до того, как они доберутся до Агар, ветер начнет дуть с носа — корабль скорее всего обречен на гибель.
Раладан стоял на баке, обхватив рукой бушприт и, нахмурившись, разглядывал волнующееся море. Время от времени он поднимал голову, глядя на небо, осматривал горизонт и снова возвращался к задумчивому созерцанию морской пучины.
Услышав шаги, он обернулся.
— Что ты там высматриваешь в этой проклятой воде?
Он пожал плечами:
— Это уже Восточные Просторы, капитан. Но, не знай я этого, я бы сказал, что мы все еще в Замкнутом море. — Он показал рукой. — Вода здесь зеленая. Разве Просторы зеленые, капитан?
Капитан имперского парусника посмотрел ему прямо в глаза. Схватившись за бушприт, он чуть наклонился вперед, потом снова окинул лоцмана взглядом.
— Правда, — удивленно пробормотал он.
— «Кашель» поспешил на неделю, — сказал Раладан. — Бывало, что он начинался на три дня раньше или позже. Но на неделю?! И еще эта зеленая вода. Не вполне понимаю, что все это значит… Прикажи, господин, чтобы вахтенные докладывали обо всем. Обо всем.
Капитан задумался.
— Может быть, важна форма облака, кратковременный дождь и кто знает что еще… Если мы не успеем до шторма, то не обижайся, капитан Вард, но эта лайба разлетится на куски, прежде чем мы успеем моргнуть.
Капитан кивнул:
— Знаю, что ты не бросаешь слов на ветер. Сама судьба мне тебя послала, Раладан.
Они помолчали.
— Что с девушкой?
Вард тряхнул головой:
