Резонанс (ЛП) - Керамати Нелу (книги полностью .TXT) 📗
Ромер за рулем зеленого Порше Дилана выехал на главную дорогу.
— ЕСЛИ УМРЕШЬ, Я ТЕБЯ УБЬЮ! — кричал Ромер, прорываясь среди вечерних машин. — Держись, держись, ДЕРЖИСЬ! — он давил на педаль газа, чуть не проехав на желтый свет. Но дальше светофоры заставили его заскрипеть шинами. — О, нет — нет — нет, прошу, стань ЗЕЛЕНЫМ! — вопил он, и огни светофора замерцали.
Все светофоры впереди, были они желтые или красные, стали зелеными, как по цепочке.
— Да! — Ромер сорвался с места. — Что за… ДА!
Он бросился на самую крайнюю полосу слева и ускорился, не думая о последствиях.
УДАР.
Все краски и огни смешались в горизонтальные волосы от столкновения с не подозревающей машиной, и Порше вышел из — под контроля. Он кружился, а Ромер мог думать лишь о том, как ему нужно выжить, чтобы не лишить такого шанса Дилана.
Они со скрипом остановились, Ромер прижимал ладонь к груди Дилана.
Застонав, Ромер прижал ушибленную голову к подголовнику, радуясь, что выжил.
Мир еще кружился, пульсирующая боль в голове усиливалась с каждым ударом сердца
Он зажмурился, чтобы отогнать боль, открыл глаза и увидел мутный мир.
Он повернул затекшую шею и посмотрел на машину, с которой столкнулся. Он видел смутный силуэт темно — синего автомобиля с вмятиной на пассажирском месте.
Водитель сжимал голову руками, что — то кричал, но Ромер не слышал его из — за звона в ушах.
Прижимая ладонь к груди Дилана, Ромер осознавал лишь, как тянется тишина между ударами его умирающего сердца.
Он развернулся и посмотрел на болезненное лицо Дилана. Как он добрался до больницы, он едва помнил.
σ
— Знаешь, в чем они меня обвинили? — спросил Ромер, кипя под ледяной поверхностью.
Дилан только смотрел, его губы склеились.
— Непредумышленное убийство, — сказал Ромер, ему было ужасно плохо. — Они сказали, что, если бы я не вернулся на место аварии, они бы добавили мне побег с места преступления.
Дилан опустил голову, сдавленно выдохнув.
— Может, я ничего не знаю о твоей жизни, но я никогда — никогда — не думал, что ты бросишь меня волкам.
— Думаешь, я так поступил? — Дилан поднял голову.
— Ты убежал!
— Нет!
— О, так ты просто проснулся утром и оказался в Нью — Йорке?!
— Да! Так и вышло!
Ромер уставился на него, лишившись слов. В глазах Дилана было достаточно убежденности, чтобы он засомневался.
— Когда я открыл глаза, — продолжил Дилан, — я оказался подключенным к машинам в, как я думал, больнице в Ванкувере. Я не знал, что был в Нью — Йорке, пока не подслушал двух медсестер.
— Думаешь, я поверю этому?
— Клянусь, Ро, я месяцами пытался понять, вспомнить, как я там оказался, полет, чемоданы, хоть что — то! Но мои памяти словно стерли с момента, как я… — он сглотнул и просто смотрел на Ромера с мольбой в глазах.
Вдруг Ромеру показалось, что его лишили жизни.
— У тебя было три года, — сказал он твердым сломленным голосом. — Три года, и ты придумал только это?
Дилан ошеломленно смотрел на него.
— Думаешь, я придумывал три года историю, а вышло вот это? — он нахмурился, мрачнея. — Думаешь, я пришел сегодня извиняться?
— А выглядит так, если учесть, что ты только это и сделал здесь.
Плечи Дилана опустились, грудь сдавило. Он, казалось, решил выложить последние карты.
— Это была или военная школа, или палата психушки.
— Чушь. ЧУШЬ! Твой папаша мог сделать все, что хочет!
— Это я и пытаюсь сказать! Алекс решил, что мне нужна круглосуточная опека, но папа этого делать не собирался. Ты же его знаешь!
— И ты послушно остался там.
— Говорю же, я не помнил ничего до пробуждения. Лекарства, наверное…
— ПЛЕВАТЬ! ТЫ УШЕЛ! И даже не подумал оглянуться!
— Боже… ты говоришь так, будто я был на курорте! Ромер, когда я проснулся, у меня не было телефона и бумажника. Я не мог связаться с тобой. Я ни с кем не мог связаться! Мои руки были связаны…
— Твои руки были связаны, — начал смеяться Ромер.
Дилан закрыл глаза и опустил лицо к ладони. Он надавил на глаза большим и указательным пальцами.
— Когда я узнал, что с тобой случилось…
— Случилось? — вмешался Ромер. — Ты о том, что я сделал?
Дилан поднял голову, потрясенный словами Ромера.
— Ро… это был несчастный случай.
— Верно. Тогда ничего страшного.
Тишина.
Ромер покачал головой.
— Думаешь, ты хотел умереть? — заводился он. — Ты не знаешь, как жить с этим, с тем, чем мне приходится жить до конца чертовой жизни.
— Я…
— Знаешь, что в этом хуже всего? Желание, чтобы ты появился. Чтобы сказал, что я не монстр, хоть и сделал такое. Что я могу пережить это, — он отклонил голову, чтобы удержать слезы.
Дилан выдержал его взгляд, не издав ни звука.
— Мне это требовался. Кто — то, за кого я держался бы и не доводил себя до безумия, — его дыхание стало быстрым и неглубоким. — Я считал каждую минуту каждого дня, думая в каждый миг, что они назовут мое имя. Что я пройду в оковах и услышу твой голос из — за пуленепробиваемого стекла.
— Я звонил… — голос Дилана оборвался. — Ромер, я миллион раз звонил в тюрьму, но они меня не соединяли. И я прибыл, как только смог. Я прибывал четыре раза, Ро, и они каждый раз запрещали мне видеть тебя. Говорили, что ты в одиночной камере. Или другой бред, что ты опасен или… неустойчив.
Панцирь Ромера треснул. Его то запирали, то выпускали из одиночной камеры за годы. Каковы были шансы, что все те разы совпадали с визитами Дилана?
— Папа поклялся, что оплатит лучшего адвоката для тебя. Они пробовали все способы. Но смогли лишь укоротить срок.
— Я был там, — сказал Ромер, вспоминая холодные обвиняющие взгляды судей, пронзающие его. Осуждающие каждый его дюйм, словно он был куском мусора. Дикой собакой, которую нужно убрать.
Двенадцать лет.
Двенадцать лет он сидел бы в тюрьме без помощи отца Дилана.
Это было честно? Год заключения за каждый год Мейсона Брэдли на этой земле?
Нет.
Справедливо было бы запереть на все годы, которые к нему приходил ребенок. На всю длину будущего, украденного у него.
— Ро, прости, если мои попытки не достигли тебя. Но, клянусь, я пытался.
Ромер молчал. Ничего не осталось.
— Я не жду, что ты простишь меня. Правда. Но тебе нужно знать, что, если даже я изменился в твоих глазах, ты в моих не изменился.
«Тяжелая правда».
— Из — за тебя, — Ромер проглотил комок в горле с болью, — я изменился в глазах всех остальных.
— Ро…
— Прочь из моей мастерской.
Глава 15
Прелюдия
Нив стояла перед огромной картой древнего города. Черные линии на белом, прекрасные, точные, нанесенные умелыми руками тех, кого уже нет.
Она словно смотрела на историю.
Хотя она не узнавала город на карте, было в нем что — то знакомое. Улицы со странными углами и дорожками, широкая извилистая река…
Она словно была там раньше.
За картой актикварная лампа стояла на поверхности большого стола и озаряла все янтарным светом. В его тепле купалась книга в кожаной обложке.
Нив подошла к столу, ощущая сильный запах опиума. Она протянула руку к свету, ее ладонь отбросила тень на книгу. Она нежно погладила бархатную текстуру там, где должен быть заголовок, а потом предалась любопытству и открыла книгу на случайной страницы.
Внизу страницы был номер 6, что показалось Нив странным, учитывая, как далеко от начала она открыла.
Она разглядывала содержимое, но не понимала ничего. Хотя буквы были знакомыми, она словно пыталась разобрать мертвый язык, похожий на латынь.
Она склонилась, чтобы рассмотреть текст ближе.
Чернила растекались вокруг сложных букв, и она поняла, что книгу напечатали, используя классическую печатную машинку.
