Дух трудолюбия (СИ) - Горн Андрей (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
- Ну здравствуй, молодой человек. Как звать-то!?
- Доброго дня, господин директор! Сергей! Сергей Конов!
- Добро! А меня Емельян Емельянычем тут кличут. Вот по какому поводу я тебя вызвал. Это вот твое?
Он кивнул на мои листки.
-Да, мое! Мои зарисовки, делал для Геннадия Николаевича.
-Хорошо! Помогал кто?
- Нет! Все сам, самостоятельно. Геннадию Николаевичу вроде понравилось.
- Во-во, то-то он сразу оценил твои идеи! И все мы тут заодно. Весьма! Ново! Свежо! И есть предложение зачислить тебя в мастерскую нештатным художником паровых конструкций в инженерный отдел. Как смотришь на это? Пойдешь к нам работать?
-Ну-у ...это как-то ...честно, не ожидал. А разве так можно? А как же моя учеба? А где жить буду?
- Да нет, за это не волнуйся! Будешь у нас на заштатной должности. Припишем тебя в отдел под начальство известного тебе Геннадия Николаевича. Кажный день как обычно согласно расписания будешь жить, столоваться и учиться в приюте, а на практической... фактически будешь тут у нас работать. Практическую для приюта тебе наш мастер Андреич хоть сегодня подпишет. Фантазия у тебя есть, убедились. Идеи твои хоть куда, не хужей заморских. Будешь у нас думать на перспективу. За это платить будем. И с заведующей вашей Акулиной Валериановной поговорим. Ну как? Согласен на мои условия?
- А какова будет оплата за мои фантазии?
- Ну-с...положим тебе 10 целковых в месяц. Пойдёт? !
- Не пойдёт!
-Чт....что? Как не пойдёт? Почему?
-Не пойдёт! Как почему? Исходя из вашей заинтересованности, а вы же в этом заинтересованы?
Директор кивнул.
-Во-от! Ну так ...я понимаю, что у вас сейчас кризис идей вкупе с кризисом на производстве. Аврал у вас, короче! Раз уж идеи мои вы приняли, то значит, что-то из них вы считаете возможным для воплощения. И думаю, проблему вы сейчас решите. Только вот я решил помочь по-дружески Геннадию Николаевичу. А дальше вы будете извлекать из этого солидную прибыль, предлагая эти новые решения, впервые воплощенные на машине ее высочества княжны по мотивам моих фантазий, как новинку уже другим заказчикам. И стоить это будет не десять рублей, а куда больше. Я прав?
-Положим так.
- Во-от! Так зачем же мне делиться c вами идеями за скромные десять целковых, если мне проще обратиться в такие же другие мастерские. Неужто не найдется такая, согласная более лояльно оплачивать мои фантазии. А у меня их много! Паромобиль-вездеход, бронемобиль на паровом ходу и тому подобное ... Верите?
Чего-то подумав, Емельян Емельяныч пыхнул трубкой:
- Так! Хорошо! И сколько же ты хочешь?
Решившись слегка раскрыться, сообщаю:
- Я делюсь с вами своими идеями, их желаемым техническим, художественным и эскизным описанием. Вы сами решаете их пригодность и что именно сможете воплотить в условиях своей мастерской. Я участвую в процессе доводки всех пилотных образцов как консультант. За это – один процент от стоимости каждой проданной единицы товара плюс патентование моих изобретений в соавторстве с мастерской. А также ежемесячная зарплата в размере двухсот рублей.
- Кхм, у ученичков...губа не дура! Сергей! Соглашусь при условии испытательного срока в два месяца! Ну ладно, меньше, до самой императорской приемки. На этот срок зарплата десять целковых. Заодно там на нас посмотрят! А может и Великий князь в шею погнать изволят! Вдруг не стоят твои идеи денег?! И кстати, зазря думаешь, что деньга польется рекой. Ты знаешь, сколько времени может пройти от твоей идеи и нарисованных эскизов до практического воплощения? Месяцы, а то и годы!
-Согласен! По рукам?!
-Хех! По рукам!
В арбузовской мастерской жуткий напряг. Все крутятся вокруг аки пчелки. Рабочих из цеха по ремонту омнибусов перекинули на другие участки. Помогать остальным занятым в том самом ‘секретном’ цехе. До императорской приемки осталось каких-то полторы недели.
После сидения на уроках в классе каждый день как домой бегаю в арбузовскую мастерскую. Впрочем, какую мастерскую, это все по привычке так говорят. А так тут завод целый с кучей работников. Интересно мне там. Была бы возможность на уроки не ходить, все сразу бы бросил. Только туда бы и ходил. Емельян Емельянович не обманул, все вопросы с Акулиной Валериановной были решены в мою пользу. Никаких вопросов наш надзиратель и сторож Аркаша даже не задавали. И ребята в классе, завидев мои отлучки и задержки, как мне кажется, стали относиться ко мне куда с большим уважением.
Первую неделю работы у Арбузова, нештатным художником, меня подробно терзал его инженер, ставший моим первым начальником, подробно уточняя все непонятки. Для чего, как чуял, пришлось подробней разрисовывать на эскизах технические детали, подробно разжевывая предлагаемые улучшения. После чего, не откладывая, на свежую память Геннадий Николаевич принимался чертить на кульмане, по завершении чего каждый раз он приглашал меня проверить соответствие задуманного его чертежу. Чертил он быстро и споро, я б так не смог. Обычно все принималось на ура. Ну за мелким исключением. Дальше готовые чертежи передавались модельщикам, которые из дерева, глины и гипса лепили модель будущей детали и в нашем присутствии ее правили. Доведя новую модель до нужных кондиций, визуальный образец с чертежами отправлялся в литейно-кузнечный цех и опытный участок для дальнейшей работы с ними. Им нужно было делать какую-то оснастку, приспособы и кондукторы, что делалось при помощи какой-то матери. Вдобавок постоянно поминая при этом некоторых умников, у которых еще молоко на губах не обсохло, снова придумавших, по их мнению, очередную...блажь. Ругались они в основном с Геннадием, явно не принимая меня в расчет. Когда в прожектной становилось жарковато, я замолкал. А мне это зачем, спорить еще с ними? Я лучше посижу в сторонке. Пусть само начальство с этим разбирается. Мое дело – идеи.
Заводские мастера упирались как могли. При этом спорили, требовали упростить, улучшить, облегчить, сэкономить, пытались всем и друг другу в частности доказать, что раз никто так раньше не делал, значит это ну просто невозможно. Еще и кивали на мой нежный возраст, мол куда, ученик, поперед нас лезешь. Если не получалось, мастера сильно обижались и пытались качать права, апеллируя к вышестоящей инстанции.
- Миколаич! Да что ж это такое деется, а! Хтож это придумал-то?! Как это-ж нам делать-то? Не могем так изогнуть! Не-е, Миколаич, так не пойдет. Давай я тебе вот тут сделаю попроще, из двух половинок...
-Нет, надо так! Без упрощений!
-Миколаич, побойся Бога! Обскажи, как тут делать-то? А ежли не дашь согласья, я ж к Андреичу пойду! И до Емельяныча дойду! Он мене завсегда поддержит-то!
-Иди, Петро, не мешай, давай жалуйся Андреичу! Можешь сразу и к Емельянычу! Но деталь на послезавтра ты сделать мне должон!
Рутина вот такая каждодневная, в общем. По готовности первых деталей мастера несли их на показ. Как чайнику в производстве, многое было мне непонятно. И самим рабочим, между прочим, тоже, из-за их сложности и новизны, да еще вызвавшим такой резонанс в коллективе. И все же, благодаря инженеру и поддержке Емельян Емельяныча, наша работа сдвинулась с места. Если поначалу опытные мастера и рабочие с подозрением и в штыки относились к новому протеже из прожектной мастерской, по факту ученика близлежащего приюта, чуть не доведя все дело до бойкота, то после появления первых практических результатов отношение к новичку-художнику стало меняться на более благожелательное. Хотя бы не мешают, подлянок не делают и ладно.
А работы было много. Уж не знаю, как они согласились, но мне удалось уговорить внести изменения в дизайн будущего паровика, превратив его из простой коляски с мотором, как говорил наш незабвенный Остап Бендер, пускай и паровым, и традиционного ландо в легкое подобие гондолы маленького самолетика. Весьма похожую на виденную там мной в музее Toyota City Испано-Сюиза Н6С, только с паровой трубой сзади.
А с чего все началось? Геннадий Николаевич внес правки в старый эскиз и понес утверждать. Директор наш правки забрал и потребовал у него альтернативу...для наглядного принятия решения. А то, говорит, глаз у кого-то замылился. Инженер бегом ко мне. Раз, говорит, на работу к нам принят – рисуй давай скорей. Сроки?! Надо – вчера!
