И аз воздам (СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" (книги без регистрации полные версии .txt) 📗

Лукас Ван Ален помедлил, переводя взгляд с одного на другого, и, наконец, уселся, одновременно вытянув руку вперед через стол. Курт так же, не вставая, принял открытую ладонь, отметив, что парень не стал устраивать состязаний — хватка у него была крепкая, уверенная, но без нарочитой показушности.

— Много слышал о вас, — заметил Лукас и, помявшись, добавил с усмешкой: — Но по рассказам брата и по слухам я вас представлял несколько выше и суровей.

— Хорошо, что я этих слухов не слышал, — хмыкнул он. — И давай без лишних церемоний; побеседовав с Яном, я сделал вывод, что работать нам в этом городке предстоит вместе, так к чему лишние сложности.

— Да неужели? — поднял бровь Лукас, обернувшись к брату; тот пожал плечами:

— Молот Ведьм тут по тому же вопросу, что и мы. Инквизитор, в комнате которого мы поселились — это по его душу он прибыл: будет расследовать, кому покойник перебежал дорогу. Под подозрением в том числе и служители местного инквизиторского отделения. Если он выяснит, что инквизитора пришибли свои же — стало быть, нам с тобою тут ловить нечего, никаких малефиков сверх обычного тут нет, и мы сможем убраться отсюда ко всем чертям.

— А ты не удивлен, — отметил Курт, когда Лукас лишь кивнул в ответ; тот улыбнулся:

— Власть имущих подозревают в том, что они этой властью злоупотребляют и устраняют тех, кто про это узнал… Ничего удивительного тут не вижу.

— Ян сказал, ты говорил с соседями одного из осужденных. Удалось что-то узнать?

— Ничего, все то же, что и прежде. Пришли, арестовали, расследование, малефиции не нашли, передали светским, вздернули. Соседи говорят — за дело. Недовольных не было, с приговором все согласны, казненный признался почти сразу, каялся публично… Вообще, Официум все превозносят — из тех, с кем я говорил, — задумчиво проговорил Лукас. — Нигде пока не довелось услышать хотя бы намека на то, что в их службе что-то нечисто, ни одной жалобы; посему я как-то сомневаюсь, что твоего сослуживца порешили свои. Не похоже, чтобы им было что скрывать от своих проверяющих.

— Очень на это надеюсь, — вздохнул Курт, с сожалением заглянув в опустевшую кружку, и махнул рукой разносчику, подзывая его к себе. — Пожалуй, еще по кружечке — и я пойду; а ты мне пока расскажи, что за дифирамбы тут поют Официуму.

— Я б не сказал, что дифирамбы, — усмехнулся Лукас. — Ругают, куда без того. Наглые, самодовольные, повсюду лезут, во все дела нос суют… Но когда доходит до дела — их заслуги все признают, и там уж никаких нареканий.

— Вот об этих заслугах и расскажи. Вряд ли мне удастся узнать то, что слышали вы: со мною, боюсь, так запросто откровенничать не станут.

Нессель он увидел еще на подходе к трактиру; лесная ведьма сидела у окна и, подперев ладонью щеку, уныло и скучающе рассматривала улицу, редких птиц и прохожих. Увидев Курта, она вяло махнула свободной рукой, но позы не поменяла, так и оставшись сидеть на месте.

— Я чуть не умерла от скуки, — сообщила ведьма, когда он поднялся в комнату, и к нему даже не обернулась, все так же глядя вниз. — Я разложила свои вещи, я рассмотрела балки под потолком (ты знаешь, что у них тут кругом паутина?), я выучила половину соседей из домов напротив в лицо и до последней трещинки в коре разглядела ту старую липу… И это только первый день.

— В этот первый день я постарался успеть сделать как можно больше, — пожал плечами Курт. — Как только я закончу свои дела здесь — мы встретимся с Бруно и займемся поиском твоей дочки вплотную.

— А мне нельзя быть с тобой? — поворотившись, наконец, к нему, почти жалобно спросила Нессель. — Ты можешь что-то придумать, чтобы я не торчала в четырех стенах, пока ты бродишь по городу? Я сойду здесь с ума от безделья.

— Есть два варианта, — кивнул Курт с невеселой ухмылкой. — При первом на тебя будут коситься со смешками, при втором — тоже коситься, но уже с опасением, и, возможно, попытаются убить еще прежде меня в случае осложнений.

Она нахмурилась, откинувшись назад и прислонясь к краю оконной ниши спиною:

— Это как?

— Первое — я могу представлять тебя окружающим по возможности наиболее глупо. Племянница, сестра двоюродного брата дальнего друга, послушница-помощница… Иными словами, всем сразу станет понятно, что Молот Ведьм притащил с собой любовницу; не сказать, что у меня совсем уж непотребная репутация, но этому особенно не удивятся. Правда, такой вариант, я полагаю, тебя не устроит, да и все равно придется выставлять тебя за дверь при важных разговорах — все-таки, даже самый отвязный оболтус не станет таскать любовницу на расследование. Второе — я могу дать понять, что ты одна из наших служительниц, напустив при этом побольше туману. О том, что у нас на службе состоят люди, одаренные сверхобычными способностями, уже в той или иной мере известно всем, поэтому тебя сочтут одной из наших expertus’ов… А поскольку никому не будет сказано, что именно ты умеешь — тебя могут попросту убрать с пути на всякий случай, если здесь и впрямь творится нечто крамольное и я подберусь к виновным слишком близко.

— Помнится, ты говорил, что меня все равно убьют вместе с тобою, если что.

— Нет, я сказал «а что, если…», — возразил Курт; она отмахнулась:

— Одно и то же. Пока я искала тебя, я многого наслушалась от людей, знаешь. Например, слышала про то, что до сих пор не было такого, чтобы убийство одного из инквизиторов осталось непокаранным, даже если это просто один из ваших посыльных. И слышала, как казнят за такое. Это… просто бесчеловечно.

— Готтер… — начал Курт со вздохом, и она вскинула руку, не дав ему докончить:

— Не желаю сейчас обсуждать это, я про другое. Если кто-то, несмотря на такую жуткую кару, решился на убийство одного из ваших — стало быть, это человек отчаянный, и что бы он ни утаивал, он ни перед чем останавливаться не будет и следы заметает решительно. То есть, если тебя захотят убить, то и меня в любом случае прикончат вместе с тобой, просто на всякий случай. Посему — я согласна на этот твой второй вариант. К тому же, я ведь и правда кое-что умею. Вдруг мне удастся тебе помочь, как-то ускорить твое дело…

— Вздумала помогать Инквизиции? — с усмешкой поднял бровь Курт. — Кто ты и куда ты дела мою знакомую ведьму?

Нессель нахмурилась, распрямившись, точно курсант на решающем экзамене.

— Не Инквизиции, — отрезала она. — Тебе. Потому как чем скорей ты разберешься с тем, что тут происходит, тем скорей исполнишь то, что обещал. А кроме того, если здесь и вправду творят мерзости местные инквизиторы — я с превеликим удовольствием помогу тому, чтобы их взяли за шкирку.

— Что ж, не могу сказать, что в этом стремлении я с тобою не единодушен… — пробормотал Курт и, помедлив, кивнул: — Хорошо. Тогда запомни: ты — мой лекарь, как я и сказал Ульмеру. Что именно со мной не так, ты говорить не имеешь права, просто после завершения одного из расследований мне требуется лекарский надзор. Ты лекарь, а также «еще кое-что по мелочи». Вот так, дословно, и станешь отвечать, если что. Ко мне ты приставлена моим начальством; и запомни — я возражал. В Конгрегации ты около года, нанята со стороны; кто ты и откуда — говорить не имеешь права…

— Почему именно так?

— Что именно?

— Почему год?

— Потому что это объяснит твое… не вполне обычное поведение. Год. Достаточно для того, чтобы проверить тебя и даже отправлять на расследование вместе с одним из знаменитейших следователей, и недостаточно для того, чтобы ты полностью втянулась в дело. Пойми меня правильно, на праведную монашенку ты не похожа.

— Надеюсь, — буркнула Нессель, поджав губы, и вздохнула, выразительно кивнув в сторону двери: — Ужин у нас сегодня ожидается?

… За ужином, как и во время обеденной трапезы, лесная ведьма была молчалива и всеми силами старалась не привлекать к себе внимания; к людям она явно так до сих пор и не привыкла, и от направленных на нее взглядов, даже случайных, Нессель было заметно не по себе.