Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 1 - Перумов Ник (книги без регистрации полные версии txt) 📗
Крики стихали, дисциплина брала верх.
Не оборачиваясь больше, Император нырнул в чёрный зев пролома. За спиной правителя была приторочена внушительная связка факелов. Такую же, только поменьше, взгромоздила себе на плечи волшебница.
Сежес тяжело вздохнула, зачем-то помахала легионерам и в свою очередь тоже скрылась в темноте.
Сеамни Оэктаканн осталась стоять, закрыв лицо ладонями. И стояла так, застыв неподвижной статуей, до самых сумерек, пока её не увели Вольные во главе с Кер-Тинором.
Император и Сежес сгинули безвестно.
Легат Сулла, мрачнее ночи, сидел у костра, завернувшись в плащ, словно рядовой легионер, и ждал утра – когда, согласно приказу повелителя, когорты должны двинуться на выручку.
…Свет сочился сквозь рваную рану в своде того, что осталось от грозной пирамиды, и тотчас же умирал, словно проглоченный вековой пылью, поднятой ногами Императора и его спутницы. Затасканное выражение «пахнет смертью» подходило тут как нельзя лучше. По насыпи, образованной обломками свода, Император и волшебница спустились в широкую галерею. С одной стороны виднелся близкий тупик, другой конец уходил во тьму.
– Что это за штуковину всучил тебе Баламут, чародейка? За что ты его так благодарила?
Сежес вздохнула.
– Ах, эти гномьи предрассудки, повелитель… Это талисман. Якобы с частицей самого Каменного Престола. По легенде, отводит подземное зло, приносит удачу, вплоть до того, что выпущенная в упор стрела сломается в полёте. Хорошо бы, да только ерунда всё это. Сколько раз мы захватывали эти игрушки… хоть бы в одной на единый грош магии. Взяла я это, в общем, чтобы беднягу не обижать. Пришлось изобразить большое душевное волнение. Надеюсь, мой повелитель простит своей верной слуге эту небольшую инсценировку.
– Прощу. Но тебе придётся распить с ними гномояду, Сежес, как только мы вернёмся.
– Повелитель! – возопила чародейка.
– Гномы – наши союзники. Радугу они ненавидели… гм, не меньше многих людей. Если у тебя получится дружба с Баламутом…
– Да-да, я понимаю, – отвернулась Сежес. – Политика, будь она неладна. Воля ваша, повелитель, прикажите – стану и с гномами пьянствовать. Надеюсь только, вы унизите меня не зря.
– Никто тебя не унизит, Сежес. Гномояда я с тобой сам выпью. Баламуту надо будет оказать честь.
– Ну и дела, – нервно рассмеялась волшебница. – Мы едва вошли в пирамиду, и десятка шагов не сделали, а рассуждаем, как станем пировать по возвращении!
– Тогда поговорим о чём-нибудь более соответствующем месту. Что-нибудь чувствуешь, Сежес?
– Нет, мой Император. Если тут и есть ловушки, спрятали их так, что я ничего не вижу.
Император считал шаги: выходило так, что их вывело почти к краю основания пирамиды. Здесь галерея резко свернула вправо под прямым углом. Она шла под основанием более несуществующей внешней стены, коричневые плиты покрывала причудливая иероглифическая вязь. Те же символы, что и в прошлой пирамиде, вскрытой там, у морского побережья.
Тихо. Пыльно, пусто – как в склепе. Но притом и постоянный давящий поток того, что Сежес поэтически называла «дыханием смерти».
Порой Император улавливал нечто знакомое – вот это памятно по колодцу, где разыгралась последняя битва с Белой Тенью, это он ощущал, схватившись с эльфкой-вампиром; ну и, конечно, всё вокруг постоянно и болезненно напоминало о белой перчатке – левая рука заныла, от кисти до самого плеча.
Да и сама перчатка – вот она, в тощем заплечном мешке. Страшный подарок козлоногих Император решил взять с собой. Здесь место их силы, её средоточие. Кто знает, не пригодится ли этот предательский дар?
Император был готов пустить перчатки в ход, даже если это отворит все до единой жилы в его теле. Он словно наяву видел заваливающуюся внутрь пирамиду, видел, как рушатся следом и все остальные, как начинают оплывать, осыпаться края Разлома, как сдвигается, сужается и стягивается чудовищная рана в теле Мельина. «За такое, да простятся мне высокопарные слова, и жизнь отдать не жаль», – думал Император.
Однако он шёл с мыслью «победить и вернуться», а вовсе не «победить и умереть». Что, наверное, и спасло от первой ловушки: самой простой поворотной плиты в полу, под которой пряталась яма с утыканным кольями дном.
– Славно поработали, – спокойно сказал Император, поддерживая под локоть слегка побледневшую Сежес, ойкнувшую при виде раскрывшегося провала и белеющих на дне костей – явно нечеловеческих: рогатый череп, широкий и приплюснутый, имел три глазницы.
Неведомому грабителю не повезло.
При свете факела осторожно перебрались на другую сторону. Проход резко отворачивал от внешней стены в глубь пирамиды, идти стало гораздо труднее: весь пол покрывали подозрительные выступы, выглядевшие ну донельзя похоже на верхушки рычагов, приводящих в движение спусковые устройства.
Огонь обгладывал древки факелов, Сежес послушно меняла их один за другим, а продвигались они с Императором медленно. Пирамида оказалась нашпигована сюрпризами. Один раз повелителя Мельина спасли лишь кованые гномами доспехи – он, наверное, не заметил очередную нажимную пластинку, в стене что-то звонко щёлкнуло, и железный дротик со звоном отлетел от стального нагрудника. Сежес испуганно охнула, но не растерялась, успев поддержать едва не опрокинувшегося на спину Императора.
– Спасибо, – перевёл дух правитель Мельина. – Странно, ни одной магической западни. Словно строители вообще не знали никакого чародейства.
Он осторожно опустился на пол, на чистое место. Волшебница села рядом.
– Да, ловушки как ловушки, – кивнула Сежес. – Защита от могильных грабителей, не от волшебников.
– Может, эту пирамиду изначально возвели в мире, где не знают чародейства?
– Если верить Муроно, это не так, – заметила волшебница.
– Строители пирамид, эти змееголовые умеют перебрасывать их из одного мира в другой. И что-то мне подсказывает, что так называемая Великая Пирамида видела куда больше двух солнц.
– Интересно, – Сежес вытерла со лба пот и гарь от факела. – То есть сперва появляется эта самая «великая пирамида», а потом уж начинают разворачиваться все остальные?
– Не могу сейчас это доказать, но вспомни – Муроно говорила, что зловредная пирамида «стоит на берегу», но не была построена там. Конечно, довод не ахти какой, слабенький, чего уж там, я понимаю. Но косвенно…
– Косвенно, это конечно, – кивнула волшебница. – Не знаю только, как это нам может помочь.
– Ты права, сейчас – никак. Это так, на будущее…
– На будущее – искать мир без магии? Но Муроно же назвала нам то место, откуда к данкобарам явились созидатели пирамид, – Эвиал?
– Мне это название знакомо, – спокойно сказал Император. – Я был там, Сежес, помнишь?
Волшебница кивнула.
– Конечно, помню, повелитель. Невероятное совпадение, что и говорить.
– Я не верю в такие совпадения. Я как раз и должен был туда попасть. Разлом соединил наши миры не случайно, и не случайно появились тут эти пирамиды.
– Очень хорошо, – мягко проговорила чародейка. – Но как это поможет нам сейчас, повелитель? Думает ли мой Император, что мы с ним вот так просто доберёмся до того самого «огненно-красного камня цвета горящей крови», о котором говорила Муроно, и… разобьём его?
– Разумеется, нет. Волшебница данкобаров говорила также, что стены «больших» пирамид не поддадутся никаким осадным машинам, однако сюда мы пробились самыми обычными таранами.
– Значит, и эта пирамида тоже… не та? – вздрогнула Сежес.
– Не знаю. Мы прошли десятки этих строений, но что у этой надо остановиться, все почувствовали тотчас…
– Не признак ли это западни? Превеликие силы, почему я об этом раньше не подумала… – Сежес схватилась за голову.
– Так или иначе, эту нам надо пройти до конца, – Император поднялся. – На месте сидючи… ну, понятно.
Узкий коридор преломлялся под прямыми углами, повторяя очертания некогда возвышавшихся внешних стен, свиваясь в квадратную спираль. От Императора и Сежес требовались поистине неимоверные усилия, чтобы не наступить, не потянуть, не передвинуть – чтобы не привести в действие одну из бесчисленных ловушек.
