Буря мечей. Том 1 - Мартин Джордж (книги без регистрации TXT) 📗
– Санса, – вмешалась леди Алерия, – вы, должно быть, проголодались. Не хотите ли отведать свинины и лимонных пирожных?
– Лимонные пирожные – мои любимые, – призналась Санса.
– Нам так и сказали. – Леди Оленна, видимо, не собиралась позволять заткнуть себе рот. – Этот Варис, кажется, полагает, что мы должны быть благодарны ему за сведения, которые он доставляет. Никогда не могла понять, зачем существуют евнухи. Если взять мужчину и отрезать все полезное, что получится? Алерия, прикажи подавать еду – голодом ты нас, что ли, уморить хочешь? Садись рядом со мной, Санса. Со мной куда менее скучно, чем с ними со всеми. Надеюсь, дураки тебе по душе?
Санса расправила юбки и села.
– Дураки, миледи? Вы имеете в виду шутов?
– Ну да – а ты думала, о ком я? О моем сыне? Или об этих прелестных дамах? Нет, не красней – от этого ты со своими волосами становишься похожа на гранат. Все мужчины, по правде говоря, дураки, но шуты забавнее тех, кто носит короны. Маргери, дитя мое, позови Маслобоя – посмотрим, не заставит ли он леди Сансу улыбнуться. А вы все садитесь – или я каждый шаг должна вам подсказывать? Санса может подумать, что мою внучку окружают одни овцы.
Маслобой явился еще до того, как начали подавать, весь в зеленых и желтых перьях и с пышным гребнем на голове. Невероятно толстый, в три раза больше Лунатика величиной, он вкатился в зал колесом, прыгнул на стол и положил прямо перед Сансой огромнейшее яйцо.
– Разбейте его, миледи. – Санса разбила, и из яйца выскочила целая дюжина цыплят, которые разбежались во все стороны. – Держи их! – завопил Маслобой. Маленькая леди Бульвер схватила одного и подала ему, а шут запрокинул голову, разинул свой огромный рот и запихнул туда цыпленка целиком. Потом он рыгнул, и из носа у него полетели желтые перышки. Леди Бульвер расплакалась, но ее слезы тут же сменились восторженным визгом: цыпленок вылез из рукава ее платья и побежал по руке.
Слуги внесли суп с зеленым луком и грибами, Маслобой начал жонглировать, а леди Оленна, поставив локти на стол, подалась к Сансе.
– Ты ведь знаешь моего сына? Лорда Дутую Рыбу из Хайгардена?
– Он великий лорд, – учтиво ответила Санса.
– Великий олух. И отец его, мой муж, покойный лорд Лютор, тоже был олухом. О, я любила его, не пойми меня неправильно. Он был добрый и в постели неплох, но все равно дурак набитый. Умудрился свалиться с утеса вместе с конем во время соколиной охоты. Говорят, смотрел только на небо и не видел, куда конь его несет. А теперь мой олух-сын делает то же самое, только вместо коня под ним лев. Взобраться на льва легко, а вот попробуй с него слезть. Я его предупреждала, а он только ухмыляется. Если у тебя будет сын, Санса, бей его почаще, чтобы научился тебя слушаться. У меня он единственный мальчик, и я его почти совсем не била, вот он и слушает больше Маслобоя, чем меня. Я говорю ему, что лев – это не котенок, а он мне все «ш-ш» да «ш-ш». Слишком уж много шиканья в этом государстве, если хотите знать. Все эти короли поступили бы гораздо умнее, если бы отложили свои мечи и прислушались к своим матерям.
Санса поймала себя на том, что рот у нее снова открыт, и отправила туда ложку супа. Леди Алерия и другие тем временем хихикали, глядя, как Маслобой балансирует с апельсинами на голове, локтях и своем необъятном заду.
– Я хочу, чтобы ты сказала мне правду об этом короле-мальчишке, – внезапно молвила леди Оленна. – О Джоффри.
Санса стиснула в пальцах ложку. «Правду? Нет, я не могу. Пожалуйста, не спрашивайте меня».
– Я… Я…
– Ты, ты. Кому же лучше знать? Держится он, в общем, по-королевски, надо отдать ему должное. Немножко самовлюблен, но это в нем ланнистерская кровь сказывается. Однако до нас дошли кое-какие тревожные слухи. Есть в них правда или нет? Он в самом деле дурно с тобой обращался?
Санса затравленно огляделась. Маслобой засунул в рот целый апельсин, разжевал его, проглотил, хлопнул себя по щеке, и у него из носа вылетели семечки. Женщины смеялись, слуги сновали туда-сюда, и стук ложек отзывался эхом в Девичьем Склепе. Один цыпленок вскочил обратно на стол и забрался в суп леди Грейсфорд. Никто как будто не обращал внимания на их разговор, но Санса все равно боялась.
Терпение леди Оленны истощилось.
– Чего ты пялишь глаза на Маслобоя? Я задала тебе вопрос и жду ответа. Или Ланнистеры тебя языка лишили?
Сир Донтос предупреждал ее, что говорить откровенно можно только в богороще.
– Джофф… король Джоффри… его милость очень хорош собой и… храбр как лев.
– Ну да, каждый Ланнистер – лев, а когда Тирелл пускает ветры, пахнет розами, – раздраженно проворчала старушка. – Но насколько он добр и умен? Мягкий ли у него нрав? Заботлив ли он? Ведет ли себя по-рыцарски, как подобает королю? Насколько он рыцарь? Будет ли он любить Маргери, лелеять ее и беречь ее честь, как свою?
– Да, конечно, – солгала Санса. – Он очень… очень мил.
– Ты это уже говорила. Знаешь, дитя мое, кое-кто утверждает, будто ты такая же дурочка, как наш Маслобой, и я начинаю этому верить. Мил! Я хочу надеяться, что внушила моей Маргери, чего стоит эта милота. Ослиного рева она не стоит. Эйерион Огненный тоже был красавцем, и это не мешало ему быть чудовищем. Вопрос в том, кто такой Джоффри. – Старая леди дернула за рукав шедшего мимо слугу. – Я не люблю лук. Унеси этот суп и принеси мне сыру.
– Сыр подадут после сладкого, миледи.
– Его подадут, когда я захочу, а я хочу сейчас. – Старушка снова повернулась к Сансе. – Может, ты боишься, дитя? Не бойся – ведь тут одни женщины. Скажи мне правду – тебе ничего за это не будет.
– Мой отец всегда говорил правду. – Санса сказала это тихо, но слова все равно дались ей с трудом.
– Да, лорд Эддард имел такую репутацию, но его объявили изменником и сняли с него голову. – Глаза старухи пронизывали Сансу, острые и блестящие, как острия мечей.
– Джоффри. Это сделал Джоффри. Он обещал мне быть милосердным, а сам отрубил голову моему отцу. Он сказал, что это и есть милосердие, и повел меня на стену, чтобы показать мне голову отца. Он хотел, чтобы я плакала, но… – Санса осеклась и прикрыла рот рукой. «Что я говорю, боги праведные, они узнают, они услышат, кто-нибудь донесет на меня».
– Продолжайте. – Это сказала Маргери, будущая королева Джоффри. Санса не знала, много ли та слышала из ее слов.
– Не могу. – «Вдруг она ему скажет? Тогда уж он точно убьет меня. Или отдаст сиру Илину». – Я не хотела… мой отец был изменником, и брат мой изменник, и во мне течет их черная кровь. Пожалуйста, не принуждайте меня говорить.
– Успокойся, дитя мое, – властно молвила Королева Шипов.
– Она в ужасе, бабушка, – взгляните на нее.
– Эй, дурак! – крикнула старушка. – Спой-ка нам песню, да подлиннее. «Медведь и прекрасная дева» подойдет в самый раз.
– Еще как подойдет! – согласился шут. – Прикажете петь, стоя на голове, миледи?
– А что, от этого песня будет лучше звучать?
– Нет.
– Тогда пой, стоя на ногах, не то с тебя шапка свалится, а голову ты, сколько я помню, отродясь не мыл.
– Как прикажете, миледи. – Маслобой низко поклонился, громогласно рыгнул, выпятил живот и заревел: – «Жил-был медведь, косолапый и бурый! Страшный, большой и с мохнатою шкурой!»
Леди Оленна нагнулась к Сансе.
– Я, еще будучи моложе тебя, знала, что в Красном Замке стены имеют уши. Прекрасно – пусть они слушают песню, а мы тем временем посплетничаем.
– Но Варис… он всегда все знает…
– Громче пой! – крикнула Королева Шипов Маслобою. – Ты же знаешь, как я туга на ухо. Нечего шептать, я не за шепот тебе плачу. Пой!
– МЕДВЕДЬ, МЕДВЕДЬ! – грянул Маслобой, и его громовой бас эхом отразился от стропил. – ОДНАЖДЫ НА ЯРМАРКУ ДВИНУЛСЯ ЛЮД, ПОДАЛСЯ ВЕСЬ ЛЮД И МЕДВЕДЯ ЗОВУТ!
– В наших хайгарденских цветниках водятся пауки, – улыбнулась старушка. – Пока они никому не мешают, мы позволяем им ткать свою паутину, но когда они попадаются на дороге, их раздавливают ногой. – Она похлопала Сансу по руке. – Ну, дитя, теперь правду. Что он за человек, этот Джоффри, Баратеон по имени, но Ланнистер с виду?
