Властью Песочных Часов - Пирс Энтони (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Гавейн временами отлучался за свежими новостями о том, как протекает беременность его жены. В один прекрасный день он радостно сообщил, что Лайла родила прелестную здоровую дочку. Конечно, он ждал сына, но лучше смириться с этим и не гневить своими жалобами Природу. Рождение девочки — наилучшее доказательство того, что Гавейн стал паинькой и больше не совался в естественный ход вещей, хотя очень даже мог…
— Следующим непременно родится мальчик, — заявил призрак. — И он наследует все мои несметные богатства! Сам знаешь, право первородства — святое право…
Нортон равнодушно пожал плечами. Ему все это было до лампочки.
— Да, кстати, постель Лайлы нынче пустует, — как бы между прочим заметил Гавейн. — Если желаешь — то милости просим… Для дорогого друга…
— Нет, — отрезал Нортон… однако не так решительно, как много-много месяцев назад. В конце концов, уже больше года прошло после кончины Орлин. В лесу оно, конечно, здорово и здорово… а все-таки нет-нет да и потянет к городским удобствам и к теплым женским телесам…
Бывалый воин и хитрец, Гавейн уловил нотку колебания в голосе друга и выбрал тактику ненавязчивого давления.
— Дело, конечно, твое, — сказал он. — Но я бы на твоем месте просто взглянул разок. Поверь мне, Лайла — это величественное сооружение природы. Пропорции, понимаешь ли… К тому же и чувственная… Бродит там одна в трех десятках комнат и скучает: хочется кого-нибудь приголубить — а некого…
— Ага, исскучалась вся, — хмыкнул Нортон. — Мужчин в городе — до и больше! Небось, их у нее целая рота!
— Штанов кругом много, это верно. Но такого, как ты — где ж она такого найдет? Да и я предпочел бы тебя в роли отца моего сына. Твой отпрыск вырос бы весь в тебя — стал бы великим защитником природы… А при тех средствах, что он унаследует, он бы многое сумел на этом великом поприще!..
Нортон подумал, подумал — и согласился. Махнул рукой и сказал:
— Ладно. Взглянуть — взгляну, а как уж там потом — ничего не обещаю.
Они дошли до ближайшей установки переброса материи и через секунду оказались в городе, где находились основные апартаменты Гавейна. Как транспорт переброс материи — весьма дорогое удовольствие. Но если за это баловство платит распорядитель гавейновской собственности — отчего бы и не использовать сие чудо двадцать первого века!
Затем Нортон и Гавейн проехали на нескольких эскалаторах, поднялись на лифте и прибыли на место. В апартаментах все было как и прежде. Но даже вид входной двери больно ударил Нортона по нервам. Именно здесь он впервые увидел Орлин. Вот эта вот дверь открылась, и на пороге стояла она…
— Я, сам знаешь, никак не могу… — извиняющимся голосом начал Гавейн.
— Ну да, помню. Ты не можешь находиться в одной комнате с ней. А она тебя не видит и не слышит и даже отчасти сомневается в твоем существовании.
Нортон мог только гадать, какая сила заинтересована в том, чтобы призрак был невидим для собственной супруги. Чья злая, или добрая, или причудливо-бессмысленная воля строит этакие козни? Могла ли видеть Лайла своего супруга до свадьбы? Стал ли он невидим в момент, когда она ответила «да» на вопрос священника? И какой смысл в этом принудительном прятанье Гавейна от супруги? Пути сверхъестественного воистину неисповедимы. Порой оно кажется таким бестолковым, а его впечатляющие чудеса выглядят такими неуклюжими наворотами… А расспросить Гавейна подробнее обо всем этом Нортону было как-то неловко.
В лесу Нортон слегка одичал, и сейчас, нажав на кнопку звонка, он испытал чувство впервые пришедшего на свидание застенчивого подростка. «Сорок лет дураку, а все смущаешься», — невольно подумал он.
За дверью послышались шаги. Небольшая задержка — видимо, его изображение на экране охранной системы подверглось изучению. Затем дверь распахнулась. Перед ним стояла Лайла.
— О-о, вы Нортон! Как приятно! Я узнала вас — я видела вашу фотографию!
Это было сказано с многозначительным придыханием.
Что и говорить, Лайла и впрямь оказалась знойной женщиной. На вкус Нортона она была даже чересчур знойной. Чтобы не сказать — совсем корова. Похоже, во время беременности она прибавила десяток-другой килограмм, а затем не позаботилась избавиться от них. Орлин и в последний месяц беременности умудрялась выглядеть стройной. А эта… экие ляжки, и живот пузырем. Впрочем, пока что Лайлу еще можно было назвать под настроение соблазнительной пышкой, но еще килограмм-другой — и она плавно сползет в категорию «слоних» и «толстомясых».
Впрочем, избыток жира — дело десятое. Главное, что его отвращало от Лайлы, — в его глазах она была тут вроде самозваного оккупанта. Она заняла место Орлин. Умом Нортон понимал, что Лайла здесь по праву, что она «работает» на Гавейна, что она преуспела в том, в чем Орлин потерпела фиаско, — родила здорового и жизнеспособного ребенка, хотя с полом и вышла некоторая промашка. Лайла заслуживала всяческого уважения… Но сердцем Нортон не был способен принять ее. К этой женщине он не смог бы прикоснуться, не чувствуя предательства по отношению к Орлин.
Ощущая себя грубияном и хамом, он молча развернулся и пошел прочь. Что бы ни случилось, сюда он больше никогда не придет. Ему сюда нельзя.
Он был настигнут Гавейном в очередной раз уже на Марсе.
Нортон, в легком космическом комбинезоне и с запасом кислорода за спиной, совершал пробежку по холодной пустыне, покрытой мелким красным песком. Внезапно рядом из ничего соткался знакомый призрак. Ни в каком кислороде он, естественно, не нуждался и одет был совсем не по-марсиански
— в сорочке с открытым воротом.
Сколько Нортон его помнил, призрак всегда был в этой сорочке. А убит он был в панцире. Почему же сорочка? У призраков имеется свой гардероб? Но в таком случае — почему же этот гардероб такой бедный?
— Здесь ничто не развлекает глаз, — сказал Гавейн. — Кругом песок, песок, песок. Одна разница, что красный. Чего ради тебя сюда занесло?
— Потому что от Земли далеко, — сердито отозвался Нортон. — И к тому же я любознательный.
— А в-третьих, тут меньше вероятность, что я найду тебя. Так?
— А хотя бы и так!
— Готов поспорить, ты полагал, что мне слабо до тебя добраться — ведь межпланетные путешествия призракам не по зубам. Магия бессильна перед космическими расстояниями.
— Ну, полагал.
— О чем ты не подумал, так это о сверхмощном переместителе материи — он часть моего богатства. Ну, тот, который в подвале. Орлин наверняка тебе показывала. Я здесь не благодаря магии, а благодаря науке.
— Век живи — век учись.
— Только дураком не помри. Глупо бегать от меня, Нортон. Видишь, я опять тебя нашел.
— Вижу, что нашел. А теперь двигай восвояси.
— Вежливый малый, нечего сказать! Рано мне отчаливать.
— Гавейн, какого рожна тебе от меня нужно? Ребенка тебе родили. Если мальчика нет, то девочка станет наследницей — закон ничего против не говорит. Почему бы тебе не угомониться и не податься в Рай? Говорят, приятное местечко.
— Ну, пока что Рай гарантирован мне не на все сто процентов…
— А пусть бы и в какое место поплоше. Все равно лучше, чем слоняться бессильным и бесплотным духом по Земле и подкладывать своих жен под разных мужиков.
Гавейн неопределенно передернул плечами.
— Отчасти резонно, отчасти нет, — сказал он. — Но покуда мне никак нельзя покинуть Землю. Наследника мужского пола нет — стало быть, главное дело не закончено. И это с моей стороны не оглядка на юридические штучки-закорючки. Это личное. Хочу иметь наследника-мальчишку! Хочу и буду его иметь!
— В таком случае не трать время на меня. Найди своей корове другого быка.
— Есть уже, есть. Но это, сам понимаешь, быстро не делается…
— Что ж получается? Ты по новой еще девять месяцев будешь кантоваться возле меня?
— Не то чтобы угадал. Видишь ли, я чувствую некоторую ответственность за тебя…
— Ты? Ответственность? За меня?
— Да, за тебя. Кто, как не я, втравил тебя в эту историю, из которой ты вышел тенью себя прежнего? Я притащил тебя к Орлин. Я испоганил наследственность ребенка. Таким образом, я тебя вознес — и я же тебя шмякнул об землю. И не мне винить тебя за то, что ты по сю пору такой грустный и хамишь мне почем зря.