Двойник для шута - Угрюмова Виктория (прочитать книгу .txt) 📗
— Что же мне делать?
— Не думайте о плохом, просто будьте собранны и выдержанны, вот и все. Женщине с вашей силой воли и вашим умом это не составит особого труда. Через несколько дней состоится ваша свадьба, а мне кажется, что этот день должен доставить и вам, и Ортону много радостных и счастливых минут, и потому вы должны быть ослепительно прекрасны. Горькие думы не красят ни одно девичье личико. — Аластер помолчал немного, а затем добавил: — Террил уехала, но любая из жен императорских гвардейцев сочтет за честь составить вам компанию.
Арианна, несмотря на свою молодость, на то, что она буквально преклонялась перед этим богоподобным великаном, заметила, что он сказал «составить компанию», а не «служить». И это ей показалось немного странным. С другой стороны, если жены великанов-воинов похожи на них хоть немного, даже ей, гордой дочери Майнингенов, не придет в голову использовать этих женщин в качестве служанок.
— Я пришлю к вам Алейю, жену барона Сида Кадогана. Она побудет с вами, пока мы ищем новых фрейлин и служанок. Прежних мы вернем на родину, надеюсь, они будут только рады покинуть империю. А теперь, Ваше высочество, мне придется расстаться с вами, и я искренне сожалею о том, что теряю удивительные минуты, которые мог бы провести в вашем обществе, но… Пора идти.
Аластер проводил принцессу до ее покоев, отдал несколько кратких распоряжений воинам охраны и удалился, еще раз пообещав немедленно прислать баронессу Алейю Кадоган.
Покинув Арианну, Аластер направился к Аббону Флерийскому, ибо то был единственный человек, кроме императора, с которым он был готов говорить в любое время дня и ночи. Герцога Аластера Дембийского, сеньора Гравелота, любили и уважали все, кому приходилось хоть раз в жизни пообщаться с ним. Гвардейцы были готовы идти за ним в огонь и в воду; придворные вельможи высоко ценили его ясный и твердый ум, его умение не лезть с советами, но высказывать их деликатно и всегда уместно. Здесь необходимо упомянуть, что ни один из советов Аластера не оказался дурным.
Врагов у герцога не было и быть не могло сразу по двум причинам: во-первых, он был человеком мудрым и уравновешенным, обладая к тому же прекрасным характером; во-вторых, ни во всей империи, ни за ее пределами не было воина, равного ему. Полководец он тоже был отменный, но, к счастью, ему не представлялось случая продемонстрировать свое мастерство в этой области. Аластер только радовался этому обстоятельству, с увлечением играя в моро-горо. На раскрашенных деревянных досках он разыгрывал блестящие сражения, и слава игрока порой превосходила его славу воина.
По дороге Аластер заглянул в правое крыло и вызвал барона Сида Кадогана. Одетый в черные доспехи великан с золотыми волосами и шлемом под мышкой прибежал на его зов буквально через минуту.
— Ты искал меня?
— Собственно, не тебя, а твою прекрасную жену. Но я рассудил, что невежливо шептаться с дамой за спиной у ее супруга, и решил открыться тебе.
— Хочешь пригласить Алейю на свидание? — поинтересовался барон. — Я не против, но, по-моему, она все еще любит меня, и потому не уверен, что тебя ожидает успех.
Сид Кадоган подождал, не улыбнется ли Аластер, но герцог оставался серьезен.
— Что случилось? — спросил барон совсем иным голосом. — Плохи дела?
— Нужно попросить Алейю провести какое-то время с принцессой. Мне правда жаль разлучать вас, но через день-другой я попрошу кого-нибудь сменить ее. Я бы и дежурства учредил, но…
— Понимаю, — согласился Сид. — Девочке и так страшно в чужой стране, а тут все время будут мелькать чьи-то лица. Ты прав, ей нужно найти опору, друга, а это всегда требует времени. Придется поговорить с Алейей. Кстати, герцог, тебе никто не сообщал, что ты жестокий и коварный сеньор, разбивающий хрупкие сердца своих подданных?
— Уже сказали, — меланхолически кивнул Аластер. — И предупреди ее, что можно ждать всяких неожиданностей. Пусть она ведет себя так, словно охрана не в счет.
— Охрана не в счет?! — вскричал Сид, которого последние слова командира словно громом поразили.
— Пусть она так считает, — упрямо повторил Аластер. — Я же все вчера объяснил вам: если судьба восстает против человека, то ему очень трудно удержаться на поверхности. И я не собираюсь подыгрывать злому року только потому, что я слишком глуп или беспечен.
— Твоя правда, — согласился барон. — Тогда я пошел. Обрадую супругу известием, что ей предстоит пару дней побыть свободной от моего общества.
Аббона Флерийского Аластер застал за распиванием любовного напитка. . — Хочешь? — радушно спросил хозяин.
— Не думаю. Но попробовать можно.
— Тогда бери вон ту большую колбу — бокал я тебе не предлагаю.
— Ты никогда не был тактичным и деликатным, — укорил друга Аластер.
— Нужды еще не было, — развел руками маг. — Ладно, я по глазам вижу, что тебя осенила идея. Выкладывай.
— Я хотел попросить тебя: может, ты заглянешь в свой шар или зеркало, что у тебя там?
— Не притворяйся, что не помнишь, — сурово сказал Аббон. — Озерцо Слез. Ну и что я там, по-твоему, могу увидеть?
— Не знаю, но мне кажется, что сегодня я нащупал тоненькую шелковую ниточку, потянув за которую смогу выйти из лабиринта. Возможно, я ищу того невидимку, который заставил императора тревожиться тогда, в прошлый раз.
— Ну, тут и сравнивать не приходится, — отмахнулся маг. — Тот случай был досадным недоразумением, так сказать, попыткой архонта возродить былое могущество Бангалора. Ну, попытались они послать флот к Анамуру, сами же и пострадали от этого. Нет, теперь дело другое.
— А если за событиями двухсотпятидесятилетней давности и нынешними стоит один и тот же человек, только за это время он накопил сил и стал коварнее и изворотливее?
— Ничего себе, изворотливее, — хмыкнул Аббон. — Ты же помнишь, что Сивард сказал: сработано топорно, грубо, нелепо. Конечно, звезды нам покоя не дадут, но, я надеюсь, все обойдется. В крайнем случае императора ждут две-три супружеские сцены, так ведь это не смертельно. С такими союзниками, как ты и твои гвардейцы, что может случиться плохого? И потом, ты всерьез полагаешь, что в мире сохранилось много моих ровесников? В таком случае вынужден тебя разочаровать. Я, скорее, исключение…
— Не знаю, — ответил Аластер. — Ты прав, конечно, долгожителей на свете мало. Но вот не покидает меня ощущение, что я слепец, который ощупывает неведомый ему предмет и пытается его описать. Знаешь эту притчу?
— Конечно. Думаешь, нас вводят в заблуждение?
— Хотелось бы верить, что я стал излишне подозрителен с возрастом, но не верится мне в такой простой выход.
— Паникуешь, — заметил Аббон. — Со мной тоже так случается. Но назови хоть одну причину, по которой ты должен беспокоиться, и я тут же соглашусь с тобой. Кстати, что касается возраста: ты недавно порядочно напутал с датами, когда говорил со Сгорбленным обо мне, и, по-моему, у него возникли некоторые сомнения. Ты бы занялся им до того, как он сообразит, что его смутило.
— Спасибо, что предупредил, — откликнулся Аластер. — Займусь. Мне только этого пытливого юноши не хватает для полного счастья. Поверь, я не преувеличиваю опасность — нечего пока преувеличивать или преуменьшать. Но что, если наша система не такая уж и совершенная; что, если за долгие годы кто-то сумел в ней разобраться, пусть не полностью, но все же?.. Что, если прошлые события на Бангалоре и теперешняя попытка подкупа имеют второй, тайный смысл и вовсе не обозначают то, что должны обозначать?
— Ты такой загадочный — просто жуть, — заметил Аббон, попивая зелье. — Что ты, что твои родственники. Я погляжу, это просто семейная черта — вещать заунывным голосом сплошные намеки. Кто догадался, тому повезло. Говори яснее, если хочешь услышать мое мнение. Стар я уже загадки разгадывать.
— Какие там загадки? — досадливо поморщился Аластер. — Я имею в виду, а если это обходной маневр? Потому и сработан топорно, что никто никаких надежд на него и не возлагал, а просто хотел посмотреть вблизи, как мы отреагируем.
