Карнавал страха - Кинг Джордж Роберт (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Там среди леса дубовых стульев сидел мясник Доминик. Рядом с ним стоял суровый человек крепкого сложения. На нем был шелковый плащ, рубашка, шерстяной камзол и брюки в полоску. Рядом с ним одежда молодого юриста выглядела тряпьем крестьянина.
– Я уж думал, что вас съели волки, – сказал он. Глухой голос отдавался во всех уголках зала. – А может, ваши свидетели решили отказаться от своего обвинения?
– Вы всегда надеетесь на самое лучшее, не так ли, Брюсин? – спросил весело Л'Арис. – Только так вам удается выигрывать дела в суде? – Говоря это, он указал Моркаслу и Марии на высокие стулья напротив Доминика, а потом добавил с преувеличенной любезностью:
– Простите нашу задержку. Один из свидетелей был ранен вашим подопечным.
– Подождите-ка, – запротестовал Брюсин. – Суд еще не начался, а вы уже высказываете недоказанные обвинения. Не слушайте его, господа. Это всего лишь обычная манера нашего достопочтимого Л'Ариса.
– Нарушение? – снова театрально возмутился Л'Арис. – Кто здесь говорит о нарушении…
Пока перебранка между юристами продолжалась, Моркасл изучал многочисленные арки зала. Черные, все они, видимо, вели в длинный туннель, и теперь их проемы уже не казались ему пустыми: там светились глаза сотен людей, которые наблюдали за происходящим с молчаливым и терпеливым интересом. Вдруг Моркасл заметил, как над одним из стульев взметнулась рука.
– Довольно! – раздался голос. – Хватит уже того, что всех нас вытянули из постели, когда мы смотрели вторые сны, а теперь вы хотите утомлять нас перебранкой. Здесь нет никого, кто пришел посмотреть театральное представление. Выдвигайте свои обвинения, и покончим с этим неприятным делом.
– Не могу с вами не согласиться! – отозвался Брюсин, бросая на Л'Ариса возмущенный взгляд. Но молодой юрист даже не заметил этого нового выпада коллеги, потому что хотел помочь Марии встать.
Она покачала головой:
– Пусть первым говорит Моркасл.
– Нет, – прошептал Л'Арис. – Вы говорите прямее и честнее. А слепота и женственность расположат к вам членов Совета. Нам необходимо вызвать их симпатию.
Мария вся сжалась, но встала, и юрист отвел ее к гранитной трибуне на помосте, и уложил ее руки в глубокие каменные выемки.
– Руки держите тут. Это камень выступлений, он светится, показывая, правду вы говорите или лжете.
Мария кивнула, руки у нее похолодели, а на лбу выступил ледяной пот.
Тут справа прозвучал резкий женский голос:
– Назовите свое полное имя, возраст и занятие.
Прокашлявшись, чтобы голос стал яснее, Мария заговорила:
– Я Мария и не знаю своей фамилии. У меня нет ни возраста, ни семьи. Чума ослепила меня и убила моих родителей. Одним темным вечером я, девочка-нищая, оказалась у ворот Карнавала.
Я жонглерша.
Камень засветился белым – цветом правды.
– Артистка, – уточнил член Совета.
– Чем ты жонглируешь? – спросил тот же женский голос.
– Кинжалами.
– Жонглерша кинжалами, – пробурчал кто-то, – обвиняет мясника. Забавно.
– В чем ты, Мария, обвиняешь перед Советом этого человека? – снова спросила женщина.
Несколько раз моргнув, Мария ответила:
– Я обвиняю мясника Доминика в том, что он ранил моего друга Гермоса, убил шпагоглотателя Борго, Панола и его сиамского близнеца Банола, а также бесчисленное количество других артистов Карнавала.
Камень загорелся красным – цветом ненависти.
– Нападение и убийства, господа, – пояснил Л'Арис.
Глубокий голос, лишенный плоти, обратился к мяснику:
– Ты слышал заявление против себя, Доминик. Как ты ответишь?
– Она сумасшедшая – урод, – отозвался Доминик, едва разжимая мясистые губы.
Брюсин рядом с ним снова встал, положив руку на плечо подзащитного.
– Мы отрицаем все обвинения. Слепая женщина не может быть настоящим свидетелем. Она даже не видит тех, с кем разговаривает.
– Она нормальный свидетель, – возразил Л'Арис, вставая. – Все видели, как камень загорелся белым, значит, она сказала правду.
– Белый еще и цвет сильной страсти, – рявкнул Брюсин. – Шлюхи всегда страстны, но правдивы ли…
Камень стал кроваво-красным, когда Мария сжала руки в кулаки.
– Как вы смеете…
– Я тоже свидетель преступлений, – нервно перебил Моркасл, – и у меня зоркие глаза.
– Простите за перепалку, уважаемые советники, – с мягкой улыбкой вставил Л'Арис. – Это Моркасл – волшебник и фокусник, именно он схватил сегодня убийцу.
– Мой клиент не убийца, – запротестовал Брюсин, ударяя кулаком по дубовому столу, – и свидетели уже лгут. Схватил мсье Доминика не мсье Моркасл, а странное существо – полукошка, получеловек. Кто поверит слепой женщине, мальчику-леопарду и фокуснику? Ведь мсье Моркасл зарабатывает себе на хлеб тем, что обманывает людей!
– Брюсин говорит убедительно, – раздался голос председателя. – Какие улики есть у вас, уроды, против мясника Доминика?
Когда Мария заставила себя успокоиться, камень стал из красного розовым, а потом снова белым.
– На месте смерти Борго мясник оставил несколько отпечатков руки, на которой не хватает указательного пальца.
– Какой руки? – спросил Брюсин. Костяшки пальцев побелели, и камень на мгновение замутился.
– Честно говоря, я не помню… – ответила она, – по-моему, левой.
– У моего подзащитного нет пальца на правой руке.
– Тем не менее, – продолжала Мария, – я застала мясника на месте преступления и, когда он убегал, бросила в него кинжал, а потому у него на спине есть порез от правого плеча к левому бедру. – Она чувствовала белый жар камня под своими руками.
– Пожалуйста, повернитесь, мсье Доминик, – потребовал женский голос, – и покажите нам спину.
Доминик сидел молча, сложив руки, когда Брюсин сделал ему жест встать. Здоровяк медленно поднялся, повернулся и задрал рубашку на спине.
Там сиял красный яркий шрам.
В Совете воцарилась тишина, и Л'Арис выступил вперед.
– Если в этом возникнет необходимость, я отведу членов Совета в лес неподалеку от Карнавала, где похоронены сотни артистов. Все они умерли жестокой смертью, как Борго, Панол и Банол. Они погибли от руки Доминика.
– Могу я кое-что вставить? – спросил Брюсин с сарказмом. – Этому Совету нечасто приходилось рассматривать случаи с…, артистами Карнавала. Традиционно Карнавалом управлял Кукольник, а Совет занимался Л'Мораи. Может быть, надо все оставить по-старому и предоставить решение Кукольнику?
– Подождите минутку… – перебил его Л'Арис.
– Сейчас не ваша очередь, юрист Л'Арис, – остановил его голос одного из членов Совета. – Нам надо обсудить предложение Брюсина.
Л'Арис сел, а Совет стал обсуждать идею адвоката убийцы.
– Насчет закона он прав.
– Возможно, все это заговор.
– В первую очередь мы должны защищать горожан, а потом уж уродов.
– Естественно, у Карнавала есть свое кладбище, ведь он существует сотни лет.
Моркасл с отчаянием вслушивался в реплики, которыми перебрасывались члены Совета, пока Мария ощупью пробиралась к своему месту.
Через некоторое время обсуждение затихло, и заговорил человек с глухим басом:
– В свете предложения, которое сделал нам на основании законов достопочтенный Брюсин, мы должны вас информировать…
– Пожалуйста, подождите, – раздался еще более глубокий и громкий голос. – До сих пор я молчал, потому что в деле задействованы двое моих артистов. Но больше молчать не могу.
Моркасл побледнел, а Мария прикрыла рот рукой, когда из одной из ниш появилась худая фигура в черном плаще.
– Да вы отлично знаете меня, дети, не так ли? – продолжал человек, выступая вперед к помосту. Теперь он стоял под лампой и фонарь ярко освещал его фигуру. – Я Моди Сиен, Кукольник Карнавала Л'Мораи, и представитель Совета этого города. Сегодня утром ко мне пришли двое артистов, с ними был еще третий, и рассказали о своих подозрениях. Но я не стал их слушать, а посадил на аллее, чтобы зрители Карнавала сами вынесли вердикт – правы эти люди или виноваты. Я должен был их выслушать. По закону, самый большой приговор, который я могу вынести, – тюрьма. Если Доминик виновен в том, что убивал артистов, то его посадят в клетку и он будет сидеть там, пока не умрет. Возможно, жизнь урода не стоит жизни горожанина. А жизнь двоих? Троих? Сотен уродов? Проведите этот суд, или мне придется переехать со своим Карнавалом в город, который знает, что такое справедливость. И все здесь отлично знают, что это будет значить для прекрасного Л'Мораи.
