Мы в город Изумрудный... (СИ) - Лукин Андрей Юрьевич (книги txt) 📗
Выбрав два примерно одинаковых осколка, он поочерёдно, чтобы не ослепнуть (печальный опыт с почти оторванной головой всё же кое-чему научил), приклеил их вместо позорных пуговиц. Для пущей надёжности не пожалел порошка и буквально сразу ощутил разницу. Он как будто заново прозрел! Зеркальные глаза видели лучше и дальше! И они были по-настоящему живые! Окружающий мир заиграл новыми, яркими красками.
И несколько дней после этого бывший уродец, привыкая к обновкам, бродил по двору, разглядывая то траву, то деревья в саду, то плывущие по небу облака и неустанно бормотал, повторяя на разные лады:
— Ур-р… Джур-р… Фур-р… Стор-р…
Он не хотел быть безымянным. Если у тебя нет имени — ты никто. Даже тупые дуболомы с гордостью носили на груди номера, у каждого свой. Даже у злобного клоуна было громкое имя, не говоря уже о прекрасном генерале.
— Джур-р-р… Ус-с-с… Фир-р… Фин-н…
Вырваться из заколдованного круга не получалось. Имя хозяина намертво въелось в деревянные мозги и покидать их не желало.
— Джусур-р-р. Меня зовут Джусур, — наконец хрипло произнёс он, воздев к небу твёрдо сжатые деревянные кулачки. — И я больше не ур-род. Я — это я!
Он собирался уйти. Всё равно куда. Куда-нибудь подальше. Куда глаза глядят. Но не в сторону Изумрудного города точно. Там был злой хозяин со своим медведем и послушными дуболомами. Там была несвобода. Там опять придётся кланяться и подчиняться. Подчиняться он не желал.
Тщательно заколотив напоследок окна и двери, Джусур спустился с крыльца и увидел вдруг, как из мастерской неловко выбирается странное деревянное создание — не то волчонок, не то лисёнок. Часть волшебного порошка из опрокинутой кружки случайно попала на этого недоделанного уродца и, разумеется, оживила. И теперь этот щенок неизвестной породы жалобно поскуливал, глядя на Джусура блестящими бусинками чёрных глаз и скребя по земле двумя передними лапами. В своё время Урфин Джюс, впечатлённый рассказом филина Гуамоко о могущественной Фее Убивающего Домика, попытался в один из долгих тоскливых вечеров вырезать из дерева её странного зверька, но сильная буря и всё за ней последовавшее не позволило ему довести дело до конца. И совсем не похожий на настоящего Тотошку деревянный щенок остался валяться под верстаком без задних лап. Но теперь он ожил и каким-то чудом выбрался на улицу в поисках нового хозяина.
«Не уходи! Не бросай!»
Разумеется, Джусур не ушёл. Разумеется, он отыскал недостающие лапы (слава Урфину за то, что когда-то их выточил!), и вскоре благодарное животное юлой вертелось вокруг ног и всем видом выражало любовь и привязанность к тому, кто подарил ему жизнь, без сожаления использовав последние крупицы волшебного порошка.
Теперь бывший урод был не один. Теперь у Джусура появился друг. Пусть бессловесный, пусть всего лишь маленький игрушечный щенок. Зато всецело преданный и ничего для себя не требующий. Просто друг, о котором можно было заботиться, забыв одиночество. Друг, который никогда не предаст.
И, кажется, можно было уходить, но он опять не ушёл. Потому что с полок смотрели на него злыми и в то же время такими жалобными глазами все эти изготовленные Урфином хмурые зайцы, кровожадные волки, зубастые олени и барсуки, оскалившиеся медвежата и хищные орлы. Из рук Урфина они вышли страшными и свирепыми, но Джусура это не пугало, так как он видел в них себя. И потому просто не смог бросить их на произвол судьбы. Что-то внутри побуждало его закончить незавершённое, сделать то, что не пожелал или в силу характера не сумел сделать Урфин. Возможно, как раз потому, что это не сделал Урфин. Чтобы доказать хотя бы самому себе, что он, Джусур, не такой, что он намного лучше и благороднее своего бессердечного и, будем откровенны, кое в чём криворукого создателя.
— Ну ладно, — сказал он. — Не обещаю, что меня хватит на вас всех, но что смогу — сделаю.
Вновь в мастерской раздавался стук молотка, визг пилы, вновь как в былые дни падала на пол стружка и сыпались опилки, вновь поскрипывали подгоняемые суставы. И если бы кто-нибудь из жевунов сумел преодолеть робость и пробрался поближе, он услышал бы как мастер Джусур бормочет, ещё не очень ловко приделывая к очередной игрушке исправленную голову:
— Ну вот, видишь, какой красавец получился. Жаль, что порошка у меня больше нет. Ну да ладно, не всем же быть живыми. Зато ты уже не злой… Так, кто у нас на очереди? Свирепый медвежонок? Иди сюда, сейчас мы и тебя научим быть добрым. Ну во-от… Через недельку-другую, думаю, я с вами закончу, а там и в дорогу. Так я говорю?
И сидящий у его ног деревянный щенок совсем по собачьи тявкал в ответ и вертел коротким хвостиком, сделанным из завитой в пружинку стружки. И сидящий у его ног деревянный щенок совсем по собачьи тявкал в ответ и вертел коротким хвостиком, сделанным из завитой в пружинку стружки.
Никто из жевунов не видел, когда и куда ушёл уродливый и жуткий (как они все были уверены) сторож мрачного дома. Вроде бы проскрипели как-то утром отворяемые ворота, вроде бы простучали по жёлтым кирпичам деревянные подошвы, вроде бы залился негромким лаем неизвестный зверь и ласково окликнул кого-то глуховатый голос… Вроде бы оглянулся кто-то вдалеке и прощально сверкнули на солнце два зеркальных глаза… А угрюмый дом с заколоченными окнами так и остался стоять в надежде, что хозяин — тот, что столь безрассудно отправился завоёвывать далёкий Изумрудный город, — однажды всё же одумается и вернётся к родному порогу.
Тем же днём, чуть позже, случилось, можно сказать, небольшое чудо. Любопытные когидские мальчишки, нет-нет да и поглядывающие порой в сторону Урфиновой усадьбы, первыми заметили что-то непонятное и манящее. И когда они нашли в себе силы преодолеть робость и подойти поближе, их восхищённым взорам предстало потрясающее зрелище. Вдоль забора на траве стояли и сидели заботливо выставленные удивительные деревянные игрушки: звери, птицы, куклы. И были они на редкость ладно изготовлены, точнее, исправлены, и не имелось среди них ни одной злобной, страшной или уродливой. И весёлый клоун радостно смотрел на замершую в восторге ребятню смеющимися глазами, сделанными из маленьких осколков зеркала, в которых отражалось безмятежное голубое небо Голубой страны.
Изучая архивы Изумрудного города
Забавное письмо
Во время моего последнего визита в Изумрудный город довелось мне побывать в тамошнем хранилище государственных бумаг. Провёл меня туда по дружбе старина Фарамант, который, как выяснилось, добровольно возложил на свои хрупкие плечи ещё и обязанности архивариуса. Хранилище сие находится в подвалах Дворца Гудвина и содержится благодаря Фараманту в образцовом порядке. К сожалению, времени у меня было до обидного мало, на следующий день мне необходимо было отправляться в Жёлтую страну, но я успел всё же отыскать среди великого множества всевозможных «единиц хранения» несколько любопытных документов и даже переписать содержимое некоторых из них в свою записную книжку.
Вот краткий перечень моих находок:
1. Переписка Гудвина с Бастиндой. Признаюсь честно, я и подумать не мог, что такая переписка имела место. Ещё больше меня удивил тот факт, что колдунья обладала своеобразным — хотя и весьма мрачным — чувством юмора. Письма её сочатся сарказмом и тонкой издёвкой. Кажется, теперь мне известна причина, по которой Великий и Ужасный столь безоглядно ввязался в войну с хозяйкой Фиолетовой страны.
2. Подлинник ультиматума, который Кагги-Карр доставила Энкину Фледу. На мой взгляд, это всё же копия, поскольку сам ультиматум должен храниться в столице Мигунов. Однако подпись Чарли Блека сомнений не вызывает. Возможно, ультиматум был написан в нескольких экземплярах. Текст его, что самое интересное, имеет значительные расхождения с каноническим и отличается несколько более разухабистым тоном.
