Воины Пернатого Змея (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
"Отступить? Обойти город и найти другой объект?" – Кокотона переводил взгляд с одного лица на другое – совет он расширил, как только их осталось так мало. Отряд сидел плотной кучкой под высоким деревом, где расположился на самом верху наблюдатель.
– Касик Кокотона, я пойду за тобой, какое бы ты не принял решение! – один из амини поднялся и сверху оглядел товарищей. К нему присоединилось еще человек пятнадцать. Остальные продолжали сидеть.
– Наша жизнь не принадлежит нам, братья! – обратились они к товарищам. Но призыв не возымел действия.
– Мы обдумаем план нападения. Уицилопочтли заждался своих воинов… – подвел итог касик. Воины поднялись с мест и разошлись к гамакам. Колчаны приказали людям перевесить их на вторые и третьи ветки, а место стоянки забросать листвой и колючим кустарником, который рос на берегу каменистой реки.
Проникнуть на территорию города под видом одного из отрядов ополчения или беженцев, Кокотона отмел сразу. Что-то было унизительное в переодевании и обмане. Не к лицу, не соответствует праведной мести. Штурмовать город со стороны ворот – подошедшее подкрепление установило пятнистые шатры и навесы в лесу под густыми кронами напротив ворот – амини никогда не расстаются с громами, пара залпов и от атакующего отряда никого не останется. Оставался единственный путь по каменистой реке и вверх по обрыву.
Молчание отряда показало касику, что разведка-разведкой, а тянуть с нападением нельзя: до границы с ягуарами далеко, но командиры орлов наверняка будут высылать дозоры и разведку в Южный Лес, а, следовательно, скоро обнаружат и место боя, и их отряд. А уж настроение большей части воинов ему перестало нравиться совсем. Он понимал, что амини вымотались от ежедневного продирания через лесные дебри, утомило и ожидание свершения мести за гибель родных.
"Нет, завтра сам пойду в разведку, посмотрю этот обрыв, дождемся конца грозы и под утро, с туманом нападем!" – под шум начавшегося дневного ливня, Кокотона покончил с сомнениями и, приняв решение, постарался удобнее устроиться в гамаке, который тоже перенес повыше, не забыв соорудить над ним новый навес.
Взяв с собою двух амини, касик рано утром отправился в разведку к обрыву. Амини старались держаться в клубах густого тумана, впервые используя его, как хорошее и единственное прикрытие. Где в полный рост, то, сгорбившись так, что только глаза моргали над белым молоком, шевелившимся от дыхания, а где и ползком, виляя, словно змеи, пробрались к подножию. Уперлись в гладкую скалу, местами с мелкими трещинами. На уровне роста шел уступ, он немного нависал и мог послужить хорошим укрытием для двадцатки амини.
"Это хорошо" – улыбнулся касик, – "А что выше?"
Амини присел, касик наступил на сомкнутые в замок руки. Рывок. Осторожно выпрямился, приникая грудью к прохладной и мокрой грани. Руки сами потянулись выше и выше, пальцы ощупывали поверхность в поиске зацепок, трещин, выемок, хоть чего-то, что бы могло помочь подтянуться вверх.
Есть!
Правая рука быстро порхнула, пробегая по горизонтальной, шириной в три пальца трещине. И опять вверх, на всю длину. Там выемка, шершавая, чуть не порезала подушки пальцев острыми зубьями. Но он нашел достаточно сносный выступ – его можно обхватить ладонью! Теперь ищем упор для ног. Вот с этим проблема – скала гладкая, ноги соскальзывают:
– Задница шестикуаля! – пробормотал тихо под нос касик, он уже висел одной рукой на большой трещине, второй обхватил верхний уступ, и теперь, подтянувшись, пытался на трении мокасин выпрямиться, подтянуть все тело вверх. Наконец где-то, как-то, но большой палец левой ноги через мягкую, отлично выделанную кожу подошвы, нащупал невидимую маленькую трещину, и давай в нее ввинчиваться, вгрызаться, чтобы послабить тяжесть в руках. А она уже наваливалась, костяшки пальцев побелели – он этого не видел, но чувствовал, ощущая их окоченение. Неужели нет ничего удобнее?! Не может быть! Кто ж знал, что тут в Южном Лесу будут скалы, они же не по Центральному Хребту идут!
"Так, не отвлекаться! Роста и силы мне хватит, я должен найти нормальный путь!" – практически он висел теперь на правой руке и, опираясь на ногу, давал возможность отдохнуть левой, центр тяжести сместился немного вправо.
Кокотона подтянулся, перехватил уступ другой рукой, встряхнул затекшую кисть и стал искать дальше, за что бы зацепиться. Ему повезло, чуть выше, на расстоянии локтя он обнаружил шириной в несколько ладоней уступ. Горизонтальный! Зацепился. Отпустил предыдущую опору, ухватился второй рукой. Все. Осталось лишь подтянуться и влезть.
Да тут площадка со спину шестикуаля!
Он выпрямился и сделал шаг, на всякий случай, прижавшись к скале, которая снова нависла над ним. Но вверх лезть не было нужды – небольшая, наклонная плита с кучей разных мелких трещин уходила вверх с левой стороны. Кроме естественных разломов поблескивали веселыми лужицами гладкие выемки, которые Кокотона обнаружил, когда немного прополз. Видно о площадке жители городка знали, временами спускались сюда. Осмотрев все внимательно, заглядывая в каждую более-менее глубокую трещину, касик понял, почему здесь нет сторожевого поста, но только обнаружив спрятанную веревочную лестницу. Это был путь отступления для селян в случае нападения, а, чтобы не привлекать внимания не стали ставить часового – лишнее доказательство неприступности скалы. Хотя, какое может быть нападение в глубине Южного Леса?! Но для его отряда – это шанс. Кокотона задержался, только чтобы вознести благодарную молитву Уицилопочтли. Перекинув за выступ в скале веревку, принесенную с собой, обвязался и начал спускаться.
Вечером Кокотона объяснил своим воинам, как они будут действовать завтра и предложил помолиться. После этого все заснули под шум дождя. Утром, по проторенной дороге, амини выдвинулись четырьмя группами. Кокотона шел с первой, он залез на уступ и скинул веревочную лестницу. Ягуары быстро поднялись к поселку, не задерживаясь на площадке, и залегли в высоких зарослях разнотравья, прислушиваясь.
Ближний чантли [36], как и остальные, сложен не из больших бревен – привычного материала у них на севере, а из тонкого бамбука, переплетенного лианами и веревками. Это позволяло прохладному ветерку проникать в помещение и освежать жильцов. Крышу покрывали широкие плотные листья. Небольшой огород и сарай для домашних животных, да навес сзади дома, где сушились овощи или занимался ремеслом хозяин – все было обычным и привычным для амини-ягуаров. Дома располагались по кругу, образуя в центре обычную для всех поселений площадь. Только стены с большими щелями, через которые их могли обнаружить, добавляли беспокойства, но пол строений возвышался над землей, оставалось подкрадываться, прячась в высокой траве.
Отряд разбился на пятерки, и четыре группы скользнули к дальним строениям, спрятавшимся на другом краю обрыва. Кокотона остался, к нему поднялись следующие двадцатки. Амини, не задерживаясь, последовали за товарищами. Выждав немного времени, чтобы все его воины рассредоточились, Кокотона подал сигнал начинать, подступив к дому напротив. Его группа подошла с задней стороны, старательно пригибаясь.
Голова Ласточки вытащил нож и перерезал лианы, переплетающие стволы бамбука у пола дома, Белая Рыба и Олений Рог аккуратно подхватывали их и передавали Поющей Лягушке, который опускал их на землю. Легко и бесшумно трое амини нырнули в образовавшийся проем. Они не рассредоточились по дому, имеющему несколько перегородок, а сразу скользнули в половину, отведенную для сна. Она вся была перегорожена гамаками, в которых спала семья из семи человек. Первых трех, отца и взрослых сыновей удалось убить с одного удара. Но проснулась жена хозяина дома, разбуженная маленькой собачкой, лежавшей вместе с нею в гамаке. Женщина сначала подумала, что спит, увидев две фигуры у гамаков, протерла заспанные глаза и собралась уже завопить, но нож Голодной Пумы полосонул ее по горлу. Кровь брызнула, вместо крика раздался хрип, который не разбудил остальных членов семьи. Их прикончили так же быстро. Кокотона понял, что все кончено по легкому шелесту капель крови, которые просочились через домотканые гамаки, а затем беспрепятственно через щели бамбука в полу. Амини покинули дом. Они кивнули Кокотоне, в их глазах появилось чувство удовлетворения.
