Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра (CИ) - Суржиков Роман Евгеньевич (бесплатные версии книг .txt) 📗
- Да как и все, в Лабелин он направлялся. На юг, то бишь.
Обратно на юг? Это удивило Хармона, и он счел нужным уточнить:
- А с ним был кто-то еще?
- Ясное дело, был!
- Двое?
- Двое, не трое же!
- Мечи... - начал Джоакин, но Хармон прервал его и спросил по-своему:
- А те двое спутников были мужчина и женщина?
Хозяин тут же закивал, сладко поглядывая на монетку:
- Верно, верно! Женщина с ним была - видать, жена его. И паренек такой крепенький - пожалуй, что сын. И все они трое на юг поскакали. Я хорошо помню!
В следующем трактире Хармон вел себя предусмотрительней - денег сразу не показывал, а расспросы вел так, чтобы не подсказать трактирщику нужные ответы.
- С животом такой? Лысый, со щеками? - угрюмо ворчал трактирщик. - Много тут таких бывает. Что ни день, то и лысые, и толстые, и щекастые - на любую масть. Отбоя нет.
- А в четверг видал кого из них?
- Сперва эля закажи, там уж поговорим.
Хармон заказал эля, трактирщик сказал:
- Неа, третьего дня не видел.
- Ты же говорил - много таких проезжало!
- Много, да не тот, что тебе нужен.
- Почем знаешь?
- Да потому, что был четверг!
- И что?
- Ты, как будто, не здешний, - буркнул трактирщик. - Откуда явился? Из Короны, что ль?
- А что?
- Да то, что все здешние знают: в Лабелине с пятницы по воскресенье была ярмарка! Кто же в четверг вечером станет ехать из города? Все в город едут. А назад - в понедельник.
Двинулись дальше. Добрались до гостиницы, хозяйкой была бойкая пышнотелая бабенка. Хармон заказал эля с вяленой говядиной и задал вопрос. Хозяйка закатала рукава, села напротив торговца и с явным удовольствием перечислила всех, кто останавливался у нее за неделю. Бывали здесь зажиточные крестьяне и ремесленные подмастерья, почтовые курьеры и бродячие торгаши, был лекарь со слугою и слепец с поводырем, были двое сквайров без рыцаря, был устроитель петушиных боев со слугами и горой клеток на возу, был какой-то кривой тип, а с ним - тощая шлюха. Этих, последних, хозяйка мигом выставила за двери. Она, хозяйка, шлюх за полмили чует. Ей, хозяйке, такого народа здесь вовек не нужно, а то, не ровен час, дурная слава пойдет о гостинице, потом не оберешься. Верно говорю, добрый господин? Значительную часть постояльцев хозяйка знала по именам и слыхала о них какие-нибудь забавные истории, которые тут же принялась пересказывать Хармону. Торговцу пришлось узнать, что давешний слепец лишился зрения при пожаре, когда спал дома пьяный, а из печи вылетел уголек, но врет всем, будто бы его сглазила перед смертью покойная жена: позвала к себе, взяла за руку, поднатужилась - и сглазила... Словом, хозяйка гостиницы оказалась кладезем всевозможных сведений. Одно плохо: тюремщика, похожего на пивовара, она не видела ни в четверг, ни в какой другой день.
За гостиницей следовала еще одна, а потом таверна, а потом - лавка горшечника, и снова таверна, и снова гостиница.
Живот Хармона едва не лопался от эля, Доксет осоловел и с трудом держался в седле. Хармон перезнакомился с трактирщиками и их слугами, с местными пьянчугами и гончаровыми подмастерьями, с нищим, что побирается на дороге, и баронским егерем, что сломал ногу и много уже дней торчит в кабаке, ожидая, пока не сможет сесть в седло.
Хармон узнал наперечет всех, кто проехал этой дорогой со среды по субботу. Таких, что двигались на север, было в те дни немного, и торговец расспрашивал о них подробнейшим образом. Разузнал про их внешность, занятия, имена; не желал этого, но все же услышал, кто из путников был щедр, а кто скуп, кто сидел тихо, а кто поднял шум или учинил драку. Иные трактирщики были не дураки приврать, и Хармон прослышал даже о том, будто как раз вечером в четверг проскакал дорогою сам архиепископ. Спешился, зашел в кабак, выпил чарку, осенил хозяина священной спиралью, да и дальше поскакал. А следом за его светлостью ехала девица в плаще, а под плащом на ней - Праматерью клянусь! - ничегошеньки не было надето!
Но сколько ни расспрашивал Хармон, оставался человек, о котором торговец не услышал ни слова, и этим человеком был щекастый круглопузый тюремщик.
В последней гостинице торговец заночевал, а утром, весь серый от уныния, двинулся в обратный путь.
- Хозяин, так может, это, свернули они с дороги?.. - предполагал Доксет.
- Куда им сворачивать? Ты же видишь - по сторонам одни деревни да хутора!
- Ну, вот в деревню-то и заехали...
Хармон отмахнулся. Нет, не мог он себе представить такого, чтобы трое хитроумных злодеев с мечами и Священным Предметом решили спрятаться в крохотной деревеньке! Они же там заметны будут, как баран среди поросят!
- А может, просто ночевали среди поля, а не в гостинице? - предположил Джоакин. - Я вот тоже предпочитаю, когда небо над головой. Когда полной грудью дышишь, то и спать приятнее.
- Положим, ночевали в поле. А обедали они тоже в поле?
- Отчего нет? Может, они с собой еды взяли?
Хармон вынужден был признать, что такая возможность имелась. Радости ему это не прибавило.
Позже они встретили обоз. Луиза спросила - мол, ну как оно. Умничка Полли по одному лицу Хармона поняла, как оно. И сказала:
- Хозяин, там вначале, примерно в миле от развалин, уходил в сторону проселок. Может, злодеи им поехали?
- Проселок?.. - Хармон удивился. Он не помнил никаких поворотов дороги.
- Да, он мало приметен, весь травой порос. Видно, редко им пользуются. Но есть.
- Покажи! - велел Хармон.
Они добрались до места, и Полли показала. Верно: среди высоких луговых трав змеилась примятая полоска. Дорогой никак ее не назовешь - скорее, тропа, которой время от времени пользовались.
- Все ты напутал, Вихренок, - в сердцах бросил Хармон. - Таки не на север они подались, а на юг, в Лабелин!
Но шансов разыскать злодея в Лабелине не было никаких, а проселок давал хотя бы видимость надежды. Ведомый скорей отчаянием, чем трезвым рассуждением, Хармон свернул на заросшую тропу.
Пропетляв пару миль, обогнув озерцо и рощицу, путники увидели хутор на три дюжины домов. Ну, вот и весь рассказ, - подумал торговец. В хуторе они скрываться не станут. Однако на краю поселка торчала крохотная таверна, и Хармон решил попытать счстья.
- Скажи-ка мне, будь другом, - привычно спросил торговец, взяв у трактирщика кружку, - в прошлый четверг ближе к вечеру не заезжали ли к тебе трое всадников?
- Трое всадников? - трактирщик присвистнул. - Что бы им тут делать?
- Так не заезжали?
- Нет, добрый господин. К нам-то редко заезжают... Разве если в монастырь паломники идут, то могут забрести на чарку-другую. С них-то и живу... Но в четверг - нет, в четверг не было никого.
- Эх... - махнул рукой Хармон и присосался к кружке.
- Отчего так печалишься? - посочувствовал трактирщик. - Сильно тебе нужны те всадники?
- Нужны - не то слово! Один из них мне кругленькую сумму задолжал... А теперь поди сыщи его. Точно знаю, что он в четверг проехал от развалин на север - и как сквозь землю провалился! Лысенький такой, щекастый, с брюшком, на пивовара похож. Вроде бы, памятная внешность - а нет, никто не видел на десять миль вокруг!
- Да уж, бывает... - покачал головой трактирщик и поведал - не сказать, что к месту - историю о том, как у него украли лошадь.
Хармон допил, вздохнул и пошел прочь, повесив голову. Трактирщик вдруг окликнул его:
- Как, бишь, ты сказал, выглядит этот твой должник?
Торговец повторил. Трактирщик почесал затылок.
- Слушай-ка, а ты, часом, не брата Людвига имеешь в виду?
- Какого еще брата? - не понял Хармон.
- А, ну нет - так нет, - пожал плечами трактирщик. - Тебе виднее.
- Постой, постой. Я с этим пузатым не близко знаком. На рынке познакомились, назвался он таки Людвигом - это верно. Но вот чей он там брат - этого я не знаю.
- Значит, он был не в сутане?
- В какой еще сутане? - совсем растерялся Хармон.
