Венец Бога Справедливости - Шихматова Елена (книги бесплатно .txt) 📗
Возвращения Россельманова в больницу порядком смутило лекаря, шедшего в операционную. Но Ингмар был еще далеко, а ему надо было спешить к раненому. Потому они лишь обменялись взглядами, удивленным со стороны лекаря, отвлеченным со стороны Россельманова. Что-то случилось или должно было случиться.
— Он в дальних комнатах. Идёмте.
Россельманов, минуя толпящихся и кричащих раненых, которым уже не хватало места в палатах. Драконы следовали за ним, при этом Кайл едва не нес Мирру, если бы он ничего не знал о ней, то решил бы, что ей страшно идти к Яромиру. Наконец, они пришли, Ингмар постучал в дверь самой дальней комнаты.
— Ваше высочество?
— Россельманов? Что вам ещё не понятно?
— Мне все понятно, ваше высочество, именно поэтому я и пришел.
— Что? Вы нашли её?
— Да.
Во время разговора Яромир медленно, по стенке, добирался к двери.
— Где она? — спросил он, открывая дверь.
— Вот. Я держу её.
Россельманов вошел в комнату, следом Амедео, Кайл и Мирра, Ингмар закрыл дверь и остался стоять на страже.
— Где? Где?!
— Я здесь, Яромир.
— Ты не Лидия! Кого ты мне привел, идиот?!
— Разве ты не помнишь меня, Яромир? Тебе совсем незнаком мой голос?
Эльф нахмурился, да, этот голос был ему знаком, но он совсем не хотел вспоминать: кому именно он принадлежит. Но точку исхода голоса он определил верно, кинувшись на девушку, он вдруг налетел на живую стену в виде Кайла Новилина.
— Как ты смеешь?! — взревел принц. — С дороги!
— Только если Мирра попросит.
— Мирра?! Ты?! Но что ты здесь делаешь? Как ты попала сюда?
— У нее был сложный путь, Яромир, — произнес Амедео в лучших традициях оттенков голоса Амнэрис.
Яромиру стало не по себе, он невольно отшатнулся в сторону.
— Кто ты? — запальчиво, испуганно произнес он.
— Нужно отвечать? Я не за тем сюда пришёл, Яромир, мне нужно знать: был ли у Балскове какой-то план? Где он сейчас, ты можешь сказать?
— Нет, я не знаю, где он, клянусь!
— Клянешься? — насмешливо, с долей удивления спросил Амедео. — Чем?!
— Это правда, правда! — исступленно кричал Яромир. — Я ничего не знаю о его планах, да он и сам-то, поди, не знает!
— В этом я более чем уверен.
Тем временем Мирра подошла к Яромиру, ей все равно было жаль его, даже сейчас, жаль убийцу и предателя. Он чувствовал её присутствие и словно ощущал движение её руки, когда её ладонь коснулась его лица, он вздрогнул, а она…. Мирра вновь упала в необъятную пропасть, вновь границы дозволенного растаяли, оставив немыслимую пропасть, не наполненную ничем, всюду одно лишь разрушенье…
Кайл действовал молниеносно, он догадался, едва заметив, как Мирра пошатнулась — она упадет, и он успел подхватить её. Подняв девушку на руки, он перенес её в противоположный от этого край комнаты. Спустя минуту она открыла глаза, увидев перед собой Кайла, Мирра чуть улыбнулась и устало облокотила голову о его плечо. Но та пропасть… считанные мгновения дало отдохнуть ей собственное сознание, почти сразу вернув в жесткую реальность.
— О, Яромир! До чего ты довел себя! Ты… всё рушится, всё гибнет. Как будто сам себя выел изнутри.
— Саморазрушение! — переспросил Амедео ("Всё так и есть!") — Ты этого хотел, Яромир?
— Нет! Нет! — юноша отчаянно завертел головой, он тяжело и отрывисто дышал, ему было страшно, нет, жутко.
"Глупости! Что ты несешь, Яромир?! Ты что веришь этой замарашке?! Опомнись! Она просто хочет попугать тебя!"
"Нет, нет! В ней что-то жуткое, неестественное, божественное!"
"Божественное! Самому-то не смешно?"
"Это правда, правда!"
"Глупец! Поддаешься на его уловки! Трус!"
Яромир схватился за голову, всеми силами желая избавиться от немого диалога с самим собой — но как? Как можно убежать от себя? Куда? Если только в недосягаемые участки сознания, но известные к нему пути забытия сейчас недосягаемы!
— Мы уходим! — прозвучал его голос, жесткий и холодный. — Ингмар, спасибо за помощь.
Россельманов беззвучно открыл рот, но сказать так ничего и не смог, язык словно прирос к небу, а нижнюю челюсть парализовало. Ему оставалось только проводить их глазами, всех четверых, что он и сделал. Кайл поставил Мирру на пол, вверив её помощи Амедео, а сам подошел к Яромиру, и взял его под руку и повел к выходу. С виду они были как два друга — не разлей вода, по крайней мере, в этом сложно было усомниться.
— Я тебе помогу, не бойся, — внешне ласково, но с железными нотками в голосе произнес Кайл, отчего Яромиру стало не по себе, даже на слабую попытку освободиться он не пошёл.
Все встречные провожали их взглядами, откровенно удивленными: принц даже не выходил из своих комнат, из чего все делали вывод, что он еще очень слаб и плохо себя чувствует, а тут? Яромир шел довольно уверенно, его вел под руку какой-то неэльф. Что это значило? Куда направился принц? Или — куда вели его? Вели? — Нет, абсурд, чтобы принца кто-то куда-то насильно вел, в своей стране? Невозможно, решили все и вскоре забыли об этом, вспомнив лишь спустя несколько дней, когда пришло официальное известие: принц исчез.
Яромир молчал, всю дорогу до окраины города, дальше идти было необязательно: никто бы и в городе не обратил на них внимания, просто там Кайл не мог пошевелить и кончиком крыла. Меж тем у стен творилось что-то невероятное, по решению властей города все ворота и большие, и двое малых, закрыли, эльфы, чье трезвое мышление окончательно смыло пепельным дождем, рвались внутрь, они кричали, ругались и плакали, бились в истерике и не могли успокоиться, целиком и полностью отдаваясь панике. Кайл, Амедео и Мирра чудом прошли в ворота, спустя девять минут, после того, как они очутились в Кастении, малые южные ворота закрылись. Потом и малые северные, и главные, западные, ведущие на мощеную дорогу в Тимурград. Но Амедео все равно принял решение идти к окраине города, потому что там можно было попасть на городскую стену, откуда Кайл мог бы взлететь. Как им разрешат туда подняться, Кайл пока не знал, но целиком отдавался воле своего господина, к которому теперь начинал проникаться настоящим уважением, а не просто трепетом, продиктованным детскими страхами перед Богом Справедливости.
С внешней стороны доносились голоса, с внутренней тоже, эльфы просили впустить друзей и родственников, дети плакали, прося поесть, голодные взрослые осаждали башни городской стены, пытаясь достучаться до кого-нибудь, и просили еды, воды, не для них, хотя бы для детей. Но что могли дать охранники? То, что хранилось в их погребах, и так уже большей частью было роздано, если они отдадут последнее, то им самим ничего не останется, а ведь они клялись защищать свой город. Как его защищать сейчас они не знали, единственное, что они могли, это выполнять приказы, тупо и беспомощно повинуясь: мыслить сейчас мог далеко не каждый. Кто-то плакал от того, что его обокрали и лишили последнего. Чем он теперь прокормит своих детей? Чем сам подкрепит свои силы? Почему-то сейчас, в минуту такого ужаса, никому не хотелось умирать, всем хотелось жить, страстно и яростно. И если раньше, кто-то из этих эльфов со слезами на глазах говорил: "А, зачем жить? Всё равно в этой жизни мне ничего не светит! Ничего мне добиться, ничего у меня не получится!..", то сейчас он плакал от душевной боли: сама жизнь прекрасна, вот что есть истина. Ни положение, ни деньги, ни связи, это всё неправда — всё ложь, которую им от рожденья навязывали, заставляя принимать как единственно возможный мир. А мир рождает свободными, нельзя попадаться в липкие сети общественной системы, норовящей всё расставить по своим местам. Каждый — дитя Мира, а не узко, конкретной страны.
— Нам нужно взойти наверх, — холодным властным голосом произнес Амедео, эльфы, стоящие у железной ограды одной из башен, восстановление которой безвременно остановилось, невольно переглянулись. Даже стоящие рядом беженцы замолчали. — С нами принц Яромир, мы должны увезти его в Тимурград, мы драконы, которые охотно согласились помочь ему. Пропустите нас, принцу нельзя здесь оставаться.
