Первый рейд Гелеарр (СИ) - Саргарус Александр (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— Нет, почему же! Но, малыш, ты слишком недолго среди нас, и не знаешь о том, что тогда мы пытались докопаться до истины. Тогда, когда у нас еще не было устойчивого мнения о корпорации, я лично искал настоящие причины многих событий. Только вот Телепатопия себя тогда вела очень по-свински, и им таки удалось убедить меня в том, что во многом были замешаны именно они. И что мы теперь слышим? Оказывается, они хотят обсудить с нами какие-то проблемы и рассчитывают на наше понимание? А не до хера ли, простите за выражение, они на себя берут?! Кем они вообще себя возомнили?!
— Алекс, — нарочито добродушным и успокаивающим тоном сказала Джессика, — но ты же сам сейчас подтверждаешь то, что они о нас говорят. Мы их не слушаем…
— Да не слушаем! А почему они ничего не говорили тогда, когда слушали? Почему никто никак не пытался объясниться? Тогда им это, значит, было не выгодно, да?
— Но… Алекс… может быть дело не в том, что выгодно, а что нет?
— Да? Расскажи это тем, над кем они ставили свои эксперименты, глядишь — возьмут и проникнутся пониманием… к тому что их сделали «жертвами прогресса». Или трем с половиной миллиардам женщин, которые пропали в один «прекрасный» день, это тоже объясни.
— Но… а если они действительно не виноваты?
— Прямо — может и нет. Но ведь эти трое могут и не знать степень замешанности своей корпорации в этом деле. Отсюда возникает обратный вопрос — а стоит ли тогда проникаться их проблемами и мнением? Да и то, что их удивляет, что мы не бросили поиски женщин, говорит не в пользу их внезапно появившегося человеческого отношения или, боже упаси, гуманизма.
— Знаешь, я вот тоже иногда удивляюсь, почему мы до сих пор их ищем?
— Джес… ты чего? Разумом тронулась?
— Нет… я все понимаю… но не будет ли лучше, если мы их все-таки не найдем?
— Джес… я тебя сейчас правильно понял?
— Видимо, нет. Алекс, я не хочу сказать, что я не хочу их найти. Но столь долгий срок… повод подозревать, что, в конце концов, можно найти лишь большую могилу. Многие ли выдержат такое… осознание? Это все-таки три с половинной миллиарда жизней… женских жизней…
— Верно. Это очень много женщин. Наших женщин!
— Вот именно! Алекс, даже ты себя начинаешь вести не очень адекватно каждый раз, когда поднимается эта тема. Что уж говорить об остальных…
— Джес, скажи честно, а если бы ты была на месте одной из них, ты бы хотела бы, чтобы тебя нашли? Чтобы я тебя нашел?
— Ну, разумеется, хотела бы! Но не надо так ставить вопрос, ведь…
— Ведь ты у нас умная, верно? И вот с каждым годом ты начинала бы все больше понимать, что раз тебя и остальных похищенных не нашли, то либо мужики ваши перегрызлись из-за остатков женщин, либо из-за них же совершили какую-то глупость, которая погубила их всех… либо нашли другое решение.
— Алекс, не надо…
— Надо, Джес. Как женщине тебе был бы очень приятен хоть один из этих вариантов? Сомневаюсь. Но ведь отсутствие спасательного флота за столь долгий период так или иначе подтверждает, что что-то все-таки произошло…
— Хорошо, найдем мы их, допустим, что некоторые будут еще даже помнить своих парней, мужей, отцов и т.д. Но что же они увидят, когда мы их привезем обратно? Что мужики нашли это твое другое решение?
— Джес, понимаешь…
— Нет, не понимаю! Я вот вообще не понимаю, чего ты пытаешься добиться?
— Джес, все женщины по своей натуре — приспособленки, они, в конце концов, примут реальность такой, какая она есть. Собственно, такое явление, как гаремы существовали и раньше.
— Да причем…
— Притом. Причиной их создания, было тоже неравномерное соотношение мужчин и женщин, которое у нас может возникнуть когда мы найдем пропавших и вернем их в общество. Но раньше гаремы не доводили до исчезновения нашего вида, не доведут и сейчас. Переживем это еще раз, в конце концов, может быть, на некоторое время у населения выработается особая форма поведения. Какой-то выход все равно будет найден, главное — отыскать их и спасти.
— Слушай, ты так говоришь, будто все женщины просто мечтают попасть в гарем!
— Мечтают или нет — значения не имеет. Главное, что это наши женщины. А если ты не помнишь, то я вообще отношусь к тем, кто принимает реальность такой, какая она есть, не переосмысляя ее так, как выгодно мне. Ну так вот, вне зависимости от того, что тебе может показаться… да и что может показаться кому бы то ни было вообще, проблемы возврата спасенных женщин как таковой не будет. Будет только культурное наследие какого-то нового плана. В конце концов, они приспособятся… нет, мы приспособимся, ведь они всегда принадлежали к виду homo sapiens. К нашему виду. И ничего страшного не произойдет по их возвращению. Мелкие драмы отдельно взятых личностей — не в счет. Они не окажут глобального влияния.
— Ты так говоришь, как будто для тебя — это лишь вопрос чести.
— Да, чести, но не только. Далеко не только. Это и вопрос самоутверждения, как расы. Ведь рано или поздно поползут слухи о том, что какое бы решение мы не нашли, но своих женщин уберечь не смогли. То есть позволили фундаментально повлиять на свой вид и почти не пискнули в ответ. А ты ведь знаешь, что проще что-то не допустить однажды, чем не позволить этому повториться? То есть кто-то может запросто решить, что раз мы позволили это провернуть единожды, позволим и впредь. Мы должны их найти еще и потому, чтобы наши собственные люди были уверены в том, что мы способны сделать это.
— Что «это»?
— То, что мы способны спасти своих, даже после того, как допустили роковую ошибку. То, что мы способны оправится от роковой ошибки…
— Алекс… но ты же понимаешь, что все это хорошо звучит, если мы их найдем живыми. А если не найдем или найдем, но мертвыми… что тогда?
— Во-первых, такое количество смертей спрятать… даже одна жертва всегда тащит за собой тележку улик, а несколько миллиардов, так и подавно. Во-вторых, мы все-таки найдем ответ на вопрос куда они делись. Такая масса людей… должна была оставить по себе след… хоть где-нибудь. Ну и если мы узнаем, что к этому причастна какая-то раса конкретно… то они за это поплатятся.
— И будут еще убийства. А ты уверен, что нам нужна будет эта война?
— А кто сказал, что будет именно война? — загадочно улыбнулся Алекс.
— Хорошо, допустим… а если это сделали те, кто подарил тебе «Килален»… тогда что сделаешь? Ведь у них наверняка есть целый флот таких…
— Нет, у них нет целого флота.
— Почему? Они тебе сказали?
— В общем, да, но это не важно.
— Важно. Ведь не только люди умеют врать.
— Да, но и не только люди могут быть фанатично преданы своей идее.
— А кто тебе сказал, что они были фанатично преданны?
— Это я тебе говорю. Это было видно в их глазах.
— Э-э-э… а можно вопрос? — спросила Барбара.
— Ты хочешь спросить, о чем речь? — спросила Элая.
— Ну, в общем, да.
— Мне тоже интересно. Алекс, о чем это вы вообще? «Килален» — это не человеческий корабль?
— Нет, — ответил Алекс. — Его мне подарили.
— За какие заслуги?
— За то, что он такой, какой есть, — ответила Джессика.
— В смысле, за красивые глаза?
— Ну, в каком-то смысле…
— Нет, — отрезал Алекс.
— А объясниться не хочешь? — спросила Элая.
— Не очень.
— А придется, — сказала Джессика.
— Ну теперь, разумеется, придется… Интересно, а почему нельзя некоторым языки до бессмертия отрезать?
— Наверно потому, что все равно отрастут. Все тебя слушают очень внимательно.
— Кхм… Есть в нашей галактике некоторые… структуры… или организации, называйте, как хотите… созданные с разными целями, которые нам, возможно, будут непонятны еще достаточно долго. Те, о ком пойдет речь, имеют туманное название Лаборатория исследования Вселенной или ЛИВ, в которых работают так называемые ливовцы, ливерцы и ливеры. Также эту организацию иногда называют Лабораториями познания и становления богов… в узком кругу людей они также приобрели название… хотя, не важно.
