Изгой. Пенталогия (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗
– Хватит! – рявкнул я, и на шее гоблина сомкнулись пальцы ниргала, заставив того захрипеть и замолкнуть. – Я задал тебе вопрос: кто вами правит?
Подождав, пока глаза гоблина не налились кровью от нехватки воздуха, я подал знак, и ниргал ослабил хватку.
– Ну?
– Будь ты проклят! Проклят! – с ненавистью выдохнул шурд. – Я сскажу тебе имя того, кто сскоро будет попирать ваш прах! Чтобы ты знал, как имя твоей ссмерти! Нерожденный! Нами повелевает воля Нерожденного! – Гоблин неистово забился, заелозил ногами по снегу, но тщетно.
Визжа от переполняющей его злобы, шурд под немыслимым углом изогнул тощую шею и впился клыками в боевую рукавицу ниргала, со скрежетом грызя металл, из уголков рта потекла вспененная слюна, розовая от крови. Изранил себе десны о неподатливую броню. Продолжалось это безумие недолго – когда с хрустом обломился второй по счету клык, гоблин вскинул голову и пронзительно завыл, роняя темные сгустки крови из разодранного рта. Пару мгновений я всматривался в верещащего шурда, затем поднялся на ноги и, сминая в ладони очередной снежок, направился прочь, бросив через плечо ниргалу:
– Ты знаешь, что делать.
Через мгновение послышался короткий свист меча, и вой резко оборвался – теперь уже навсегда. Младший военный вождь Дисса Беспалый покинул этот мир.
Поджидавший меня у наваленной кучи веток гном задумчиво почесал пятерней бороду и с уважением буркнул:
– Да… Живот резать и на елка мотать – плохо. Твоя способ оченно хорошо! Два слова сказать – шурд завыть, так мучится, что сам умереть захотеть! Оченно хорошо!
– Не «оченно», а очень, – поправил я гнома, что с каждым днем говорил все лучше на нашем языке.
– Дада, – закивал Тикса, помолчал задумчиво и добавил: – Хотя есть еще оченно хорошо способ – взять камень, сунуть в огонь, пока не стать красный от жара, затем снять с шурд штаны и…
– Так! – прервал я делившегося со мной сокровенным Тиксу. – Давайте, дрова таскайте для костра, а то я и вам «два слова сказать», и вы у меня выть начнете, а затем…
– Тикса понял! – в свою очередь прервал меня гном и, шустро перебирая короткими ножками, заторопился к деревьям, от которых шагал второй ниргал с огромной охапкой сучьев в руках.
– Да! Тогда уж лучше не просто камень пихать, а раскалить и засунуть туда этот ваш зикку! – крикнул я в спину коротышки, и тот остановился как вкопанный.
– Зиккдахор пихнуть?! – переспросил гном, глядя на меня расширенными глазами. – А потом он там лопнуть и… Оооо! Оченно, оченно хороший способ, друг Корис! Лени! Лени! Ты уже спать? У твой добрый друг Тикса есть тебе горячий подарок!
– Иди за дровами, – рыкнул я, и Тиксу словно ветром сдуло.
Лени никак не отреагировал на выкрик неугомонного гнома – уткнувшись щекой в свернутое одеяло, Рыжий погрузился в болезненный сон. Убедившись, что его грудь равномерно опускается и поднимается, я решил заняться своими ранениями. В первую очередь я снял заплечную сумку с торчащими оттуда ледяными отростками, затем последовала очередь хрустящей, с трудом гнущейся куртки, и я остался голым по пояс. Выбрал поодаль от места недавней схватки белоснежный сугроб и, обеими руками черпая оттуда снег, с силой растер все тело, избавляясь от примерзших к коже алых кристалликов шурдской крови и прочей налипшей грязи. Заодно занялся и чисткой щупалец – по очереди хватаясь за основание каждого отростка, подтягивал их к себе и очищал от крови, пока к ним не возвращался их слегка поблескивающий белесый цвет. От недавних тепловых ожогов не осталось и следа, лишь слегка пощипывало кожу на пальцах, особенно сильно соприкоснувшихся с теплом, когда я месил кулаками поваленного на землю шурда. Вздрогнув от этой мысли, я перевел взгляд на свои твердые, как лед, полупрозрачные руки и повторил – я забил шурда до смерти кулаками. Расколол его череп, как глиняный горшок, расплескав его содержимое. И не испытал при этом никаких эмоций, кроме как удовлетворения от хорошо сделанной работы. Качнув головой, я распрямил пальцы и, поднеся поближе к глазам, принялся внимательно изучать кожу. Вскоре я заметил первые следы – на костяшках кулаков виднелись многочисленные белые линии, словно крохотные трещины, разбегающиеся от места удара во все стороны. На второй руке было то же самое.
Повернув голову, я занялся плечом и с нарастающей тревогой обнаружил, что хоть моя новая кожа и выдержала скользящий удар давно не точеного тесака, но не без последствий. Здесь трещины были куда сильнее и шире, чем на пальцах. Проведя пальцем по коже, я ощутил небольшой скол с острыми краями – похоже, под углом обрушившийся на плечо тесак отбил от меня солидный осколок заледеневшей кожи. Здесь я снова сделал паузу и попытался свыкнуться с еще одной новой для меня мыслью – от меня откололи осколок. Не ранили, не оставили рубленую рану, а именно откололи кусок промороженной плоти. И еще большой вопрос, восстановлю ли я утрату – если обычное человеческое тело способно на чудеса заживления самых чудовищных ран, то в моем случае ничего неизвестно.
А если удар будет настолько сильным и хорошо поставленным, что отколет не маленький кусок, а скажем, оттяпает целую руку по самое плечо? Ведь если правильно ударить по куску льда, он расколется пополам… а внешне я мало чем отличался от куска заиндевевшего льда. Стоит только вспомнить то парящее над землей ледяное создание – шурды называют его Ледяной убийца, – что нанесло мне ранение в поселении Ван Ферсис. То, что от него осталось после схватки, было не чем иным, как грудой колотого льда. Топор здоровяка Рикара легко пробил ледяную плоть той твари, тогда как я попал под слабый удар хилого уродца шурда, не могущего похвастаться физической мощью.
Да и к черту руки и ноги… А тонкие хрупкие пальцы? Нос? Уши? Прочие выдающиеся части моего тела? Что же получается – стоит мне, скажем, с размаху налететь по неосторожности на ствол дерева, и прощай, нос? Скорей всего, нет – мое тело было гибким, хотя и не представляю, как это возможно – гибкий лед, но все же…
Беда…
Пока я машинально сминал снежок и обдумывал возникшую проблему, мой блуждающий взгляд неосознанно зацепился за торчащий из окровавленных одеял шлем погибшего ниргала, да так на нем и остановился. Поднеся плотный снежок ко рту, я с хрустом откусил от него сразу половину и уже с куда большим интересом заглянул в зияющие пустотой смотровые щели покрытого царапинами и зазубринами шлема.
В десятке шагов от меня на снегу лежал полный боевой доспех ниргала.
Надежная броня не только от всех превратностей путешествия по холмам и лесам Диких Земель, но и от рубящих и колющих ударов оружия врагов.
Закинув в рот остатки снежка, я неторопливо зашагал к прятавшейся среди шкур броне, по пути прикидывая все за и против облачения в мощный и крайне тяжелый доспех. Учитывая мою возросшую выносливость, особых проблем возникнуть не должно. И самое главное – доспех делался по мерке массивного широкоплечего воина. И соответственно, между моим телом и доспехом останется достаточно широкий промежуток со всех сторон, который легко заполнить упругой подушкой из материала, что в избытке лежит прямо под ногами – из снега. Недостаток – пока я в шлеме, резко сократится видимость, но ведь шлем вовсе необязательно крепить жестко, и я всегда смогу его снять, когда мне заблагорассудится. Чего еще я не учел?
Неважно.
Пока не попробую – не узнаю.
И в любом случае дорогу до дома я какнибудь уж осилю. Лучше тащить на плечах тяжесть доспехов, чем лишиться ставшей хрупкой, как стекло, руки или прочих не менее важных частей тела.
А насчет шлема… оказывается, все это время я думал только о себе любимом и сопровождающих меня Тиксе с Лени. Но никак не о ниргалах, этих воинах, что многократно спасали нам всем жизнь, взамен отдавая свою. Что стоило приказать им расклепать свои шлемы, чтобы получить возможность нормально принимать пищу и использовать ложку вместо железной трубки. Но я этого не сделал, а сами ниргалы принять такое решение не могут – похоже, в их изуродованных головах изрядно покопались маги, исключая такую возможность.
