Охотники за Костями (ЛП) - Эриксон Стивен (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
Женщина хмыкнула: — Или они начнут швырять кирпичи.
— Сомневаюсь. Мы для Императрицы, не для этих. Люди жаждут вонзить зубы в тех, кто на кораблях. Виканы. Хундрилы Горячих Слез.
— Хитрая уловка, эти флаги, — прошептала Ииль.
— Кулак Кенеб.
— Неужели?
— Да. — Калам улыбнулся: — Ткач Смерти. Лучшей лжи и не придумать. Скрипач, должно быть, лыбится от уха до уха. Если не утонул.
— Утонул?
— Он был за бортом "Силанды", прежде чем та убрала весла. Думаю, с ним также Геслер и Буян.
Они достигли шеренги Городской Стражи. Солдаты расступились, пропуская отряд.
Алые Клинки сдвинули щиты, со свистом достали мечи из ножен.
Как и предсказал Калам, мрачная толпа поджидала молча, отодвигаясь с дороги отряда.
— Итак, — шепнул ассасин, — нам предстоит длинная, скучная прогулка. Твой капитан правильно сделал, решив действовать самовольно.
От ее взгляда Калама прошиб пот. — Правильно?
— Ну…
Она уже смотрела прямо перед собой. — Кулак, — шепнула Лостара, — еще и не начинал действовать.
"Э… ну, все это совсем не здорово".
Толпа смыкалась за отрядом. Послышались новые вопли — на этот раз вопли страха.
— Чумные флаги! Там, на транспортах!
— Чумные флаги!
Воинственность мгновенно пропала, словно моча стекла по ногам — и теперь ужас крепко ухватил толпу промеж этих самых ног — СДАВИЛ СО ВСЕЙ СИЛЫ — люди побежали во все стороны. От полной паники их отделял едва ли волосок.
Калам сдержал усмешку.
Этот тихий звук, стук катящихся и бренчащих костей, встревожил Банашара. Сегодня ночь пробуждения Змеи, и с ней к беглому жрецу вернулась былая чувствительность к шепоту магии. За краткое время, в которое он успел сойти с мостовой, отыскать тупик и скорчиться в нем, Банашар ощутил множество магических биений — врата, разорвавшие едва заросшую прореху, яростное раздирание незримого гобелена и, наконец, содрогание почвы, как будто на сушу острова ступило нечто громадное и ужасное.
Ошеломленный наплывами ядовитых колдовских сил, Банашар неуверенно встал, держась рукой за стену, и пошел назад, к гавани.
"Нет выбора, нет выбора. Я должен увидеть и понять…"
Подойдя ближе, он ощутил в воздухе кислую и острую вонь паники; мимо замелькали бегущие люди — начинался исход. Лица скомканные страхом сменялись лицами, потемневшими от злости — как будто кто-то опрокинул их планы, и нет времени перегруппироваться, нет возможности продумать свои действия.
"Что-то случилось.
Может быть, связанное с тем упавшим камнем".
В прежние дни такое происшествие — в начале осени, в канун прихода Д'рек на землю смертных… "Да, мы запрудили бы улицы. Выбежали бы из храмов, вознося голоса к небу. Сундуки переполнились бы, ибо нет сомнений…"
Мысли унеслись прочь, оставив лишь привкус пепла во рту. — "Мы были так глупы. Небо падает, земля переворачивается, море смывает всё. Ничто из этого — ничто! — не связано с нашими драгоценными богами!"
Он вышел на широкую улицу, ведущую к причалам. Люди носились туда и сюда. Если в них оставался гнев, они уже не понимали, куда его излить. Жадное желание… осквернено.
Банашар схватил за руку проходящую мимо старуху: — Эй! Что стряслось?
Она так уставилась на него, как будто прикосновение несло заразу. — Чумные корабли! Отойди от меня! — завизжала старуха.
Он отпустил ее и устремил взор в сторону гавани и заполнивших ее судов.
"А, эти флаги…"
Банашар принюхался. "Полиэль? Ничего не чувствую… не здесь. Да и нигде ее нет, если подумать". Его глаза сузились. На губах появилась улыбка.
Тяжелая рука хлопнула Банашара по плечу, разворачивая кругом…
Кто-то пронзительно заорал.
Поднимается над бурлящей мутной водой. Выпрямляется, слизь и грязь стекают, жаждущие крови угри шлепаются, извиваясь на мокрых камнях, битой черепице и обломках кирпичей, устилающих подножие дока. Шаг вперед, еще один, тяжелый, скрежещущий.
Впереди грубая стенка, обнажающая взору слои старых улиц, укреплений, сточных канав, восходящих ко дням юности города — к тем векам, когда человек еще не ковал железо (тогда канализационная система совершенной сетью подземных тоннелей покрывала пространство под улицами). Так много устойчивых структур, являющих завидные упорство, мощь и волю.
Существо было в избытке одарено всеми тремя этими качествами.
Еще шаг.
Оно принялось карабкаться. Чужак явился в город Малаз.
Хватая ртом воздух, она прислонилась к стене. Что за глупость — плыть в полном доспехе! Еще и угри проклятые! Из воды она вышла, вся покрытая мерзкими тварями. Руки, ноги, шея, голова, лицо зудели и чесались. Похоже, они все опьянели, и никому из них не пришлось по вкусу отрывание. Сожми покрепче, и они истекают кровью, какой-то черной дрянью и еще вонючей дрянью. Но жать нужно очень сильно, потому что их пасти держатся прочно, оставляют на коже круглые, вспухшие и вонючие рубцы.
Она выбрела на берег словно какая-то червяная ведьма или демон — ха, обнюхавший ее пес бросился бежать! Тупые псы.
Сточная канава шла достаточно круто, но под ноги попадалось достаточно выступов; она шагала, а потом пришлось лезть вверх. Она чуть не померла, но не дождетесь! Жажда — суровая хозяйка. Самая суровая из хозяек. Она свалила доспехи под ноги, в грязь подле киля клятого корабля — чуть голову ей не оторвал, зацепившись за шлем. Если бы застежка вовремя не лопнула… Она даже перевязь с оружием бросила. Заложить нечего. Плохо. Разве что ножик, но у нее только он и остался.
Так что жажда усиливалась. Ей нужно избавиться от вкуса прибрежной "похлебки", особенно если учесть, что первый судорожный вдох воздуха пополам с водой пришелся рядом с омерзительным трупом крысы. Она опять чуть не померла: подумала, что, если крыса еще живая и полезет в горло? Однажды ей привиделось такое. Во время отворота от пьянства. Но ведь отворот от пьянства такое и делает — напоминает, что мир суров и жесток и гадок¸ в нем множество тварей, и все хотят тебя достать. Пауки, крысы, угри, гусеницы.
Что там была за толпа? Сейчас осталось мало людей, а те, что подбегали к ней, тут же отбегали с жуткими воплями слепой паники. Она потерла зудящие следы на лице, заморгала, подняла лицо и огляделась.
"Ой, а это кто тут у нас?"
Внезапно пришло отрезвление, пришла собранность — сполох ослепительного света озарил ее мозги и что еще там есть в башке.
"Ой, ой, ой, кто это тут у нас, кто это тут? Прямо перед — нет, не поворачивайся, слишком поздно. Хе, хе, хе, поздно, поздно, поздно!"
Хеллиан кралась так тихо, как только могла. Встала прямо у него за спиной. Правой рукой взялась за нож, протянув вперед левую руку. Еще пять шагов…
Сайген Марел вышел из переулка. Цель петляла. Сволочь. Но вот он, в десяти шагах, и вокруг почти никого. Подходяще. Пора кончать со скрытностью. Иногда горожанам полезно напоминать, что Когти везде и всюду, и они готовы совершить необходимое.
Ассасин вытянул из-под плаща смазанный ядом паральта кинжал, умело перехватил рукоять и двинулся к жертве.
На Банашара пялилась какая-то женщина дикого вида, мокрая, с угрем, свисающим у левого уха и следами присосок других угрей по всему телу. Видевшие ее люди разбегались в стороны. "Да, она похожа на зачумленную, но это не так. В воду упала или еще что. Неважно".
Он сосредоточил все внимание на спине цели, скользнул, не издавая ни звука. Нужно развернуть дурака и поглядеть, как смерть отразится в глазах. Убийце всегда нравилось так делать — по телу пробегала волна силы, когда сталкивались взоры и расцветало понимание, рождалась боль и внезапное понимание неизбежности конца.
Да, он пристрастился к такому. Но ведь не он один, не так ли?
