Звезды падают в небо - Эльденберт Марина (библиотека электронных книг .txt) 📗
Такие, как он, вообще ничего не ценят, но рано или поздно им за все приходится платить.
Единственное, что могло его спасти — помощь Ладэ, когда он успел подхватить ее во время падения. Но это ему тоже уже не поможет, потому что…
Иртхан расплел сцепленные за спиной пальцы, а потом снова сцепил их, на сей раз на уровне груди. Иней побежал по подушечкам, холодом огня растекаясь в груди, узором ложась на стекло, не пропускающее морозное весеннее солнце в кабинет. Нижнюю часть его лица в отражении срезал матовый лед, в глазах полыхало ледяное пламя. Пламя, которое с каждым днем становилось все сильнее благодаря крови драконов.
Медленно обернувшись, он приблизился к столу, опустился в кресло и пробежался пальцами по клавиатуре.
Аронгара сейчас спит, но после раскрытия информации, после его финального аккорда она проснется уже другой. Последняя новость навсегда разрушит мир: такой, каким он был до этого дня. Не только в Аронгаре, но и в Ферверне.
Везде.
Этому давно пора было положить конец: люди слишком заигрались, считая, что иртханы для них всего лишь средство. В современном мире, в своих уютных квартирках они рассуждают о том, нужна ли им защита, совершенно позабыв, что их предки прозябали под землей, лишь изредка выбираясь на поверхность. Пока шаманы Пустынь рисковали своими жизнями, вливая себе кровь драконов и сгорая заживо.
Ничего, скоро этому придет конец.
Когда эти недалекие потребленцы взбунтуются, настанет время поставить их на место и вернуть в те условия, какими они были во времена Даармархского. Возможно, тогда они научатся ценить то, что имеют.
Иртхан поморщился, запуская программу, соединявшую ключевые информационные центры. Определенно сведения о привязке за счет пламени сейчас придутся очень и очень в тему. Та часть архивов Ильеррской, где говорится об Ибри, — секретное оружие, которое пошатнет все основы, разрушит привычный мир и окончательно уничтожит Гроу.
Если до этого слова Ладэ о спасении могли ему помочь, то теперь, после всего, что случилось, после того, что между ними произошло, это будут слова девицы, помешавшейся на драконе.
Подсаженной на дракона.
На его пламя.
Зависимой.
Тот факт, что он действительно ее спас — это тоже не показатель, особенно учитывая его маниакальное желание заполучить Ладэ на главную роль. Репутация знаменитого режиссера его же и добьет.
Сама же Танна Ладэ из жертвы превратится в еще один раздражитель (если, разумеется, будет упорствовать в своем желании его защитить). Для общества людей она станет кем-то вроде не желающей лечиться алкоголички, если не сказать хуже.
Управлять общественным мнением так легко и приятно.
Иртхан на мгновение замер: от того, чтобы узнать о привязке, мир отделяло одно движение руки. Такие моменты он чувствовал особенно остро, как ярость бушующего внутри огня, усиливающегося под затихающее сердцебиение дракона, отдающего ему свою силу и жизнь. Так же как взгляд в глаза разъяренному зверю, не желающему подчиняться, но все равно склоняющемуся перед ним.
Очень скоро… ладно, относительно скоро, такие дела быстро не делаются, но в ближайшее десятилетие перед ним склонится весь мир.
— Ферн Гранхарсен. — Голос секретаря прозвучал очень не вовремя.
Он вскинул голову, скользнув по девушке безразличным взглядом: интерес к ней он потерял быстрее, чем рассчитывал. Слишком ледяная, слишком обычная.
— Я же сказал: не беспокоить, — произнес, с трудом сдерживая изморозь раздражения.
Даже коммуникатор отключил, он всегда отключал его в такие моменты.
Своеобразный ритуал.
— Знаю, но ферн Ландерстерг приглашает вас к себе. Срочно.
Ландерстерг.
Ноздри дракона едва уловимо шевельнулись. Раздражение перешло в ярость, но он не позволил ей прорваться даже легким инеем на пальцах.
— Свободна, — произнес резко.
Секретарь слегка побледнела.
— Что мне передать ферну Ландерстергу?
Ландерстерг, Ландерстерг, Ландерстерг!
Была бы его воля, он бы выставил этого зазнавшегося из-за древней крови недоделка из его же собственного кабинета. Желательно через окно и вниз головой, как Ярлис поступила с Ладэ.
К сожалению, он один из немногих, кто не уступает ему по силе.
Даже сейчас, но со временем… все изменится. Когда он доберется до подводных, все станет иначе: имя Гранхарсена уже будет греметь на весь мир, а династия Ландерстергов будет уничтожена. С ним же он разберется один на один.
В поединке.
— Скажи, что буду через десять минут, — резко произнес он.
— Хорошо, ферн Гранхарсен.
Хорошо.
Ничего хорошего!
Стоило двери за ней закрыться, как с пальцев сорвались ледяные иглы, рассыпаясь крошевом на лету. Ноздри снова шевельнулись, в отражении монитора зрачки вытянулись нитями, в глазах билось яростное снежное пламя.
Будь его сила обрушена на архивы Ильеррской, от них не осталось бы ни бита.
— Прощай, Джерман, — процедил он.
И нажал клавишу.
ГЛАВА 6
— Эсса Ладэ, что вы можете сказать о привязке?
— Без комментариев.
За сегодняшнее утро я эту фразу повторила, наверное, раз десять.
— И все-таки ваши отношения с Джерманом Гроу…
Журналиста от меня оттеснил Единичка с напарником, и я села во флайс. С явным облегчением, потому что моей выдержке вот-вот настанет конец. Когда я просыпалась утром от очередного звонка Леоны, я даже не представляла, что услышу. В общем, если день мог стать дерьмовым, в ту минуту он им явно стал.
Телефон я сразу поставила на беззвучку, договорившись, что если Гроу понадобится со мной связаться, он позвонит Местерхарду. Было велико искушение выключить его с концами, но с концами было нельзя (ибо Леона), поэтому приходилось то и дело слушать вибрацию в сумке. Наверное, никогда в своей жизни я не была такой популярной и востребованной, как сегодня.
Флайс взмыл ввысь, и я напоследок оглянулась на мемориальный комплекс. С виду ничем не отличающийся от какого-нибудь госпиталя, он не далее как полчаса назад принял родителей Ленарда.
Я стояла рядом с ним во время прощания. С ним и с его теткой, сестрой матери: невысокая, худая, с поджатыми губами женщина при встрече окинула меня оценивающим взглядом и процедила слова благодарности за то, что «согласилась приютить племянника на время». Теперь она собиралась оформлять опекунство и переезжать в Зингсприд, а мне оставалось только крепко обнять Ленарда на прощание.
— Спасибо, — хрипло сказал он, когда я отстранилась.
Глаза его были абсолютно сухими, но иногда это страшнее, чем льющиеся слезы. Сейчас я чувствовала это особенно остро, но помня об утреннем разговоре с Гроу (когда я в панике сообщила ему, что не знаю, что говорить и что делать, а он посоветовал доверять своим чувствам), просто ответила:
— Ты всегда можешь на меня рассчитывать.
— Я знаю, — ответил он.
Потом они с теткой ушли в одну сторону (разумеется, от съемок Ленард на сегодня был освобожден), а мы с вальцгардами в другую. Вальцгарды ей тоже не понравились, но, учитывая обстоятельства, странно было бы, если бы было иначе. Я изо всех сил старалась не думать о том, каково Ленарду будет с ней, но не получалось. Не могла не думать и о том, что в ее глазах я не нашла сочувствия, одно только раздражение.
Или мне так показалось.
Хочу надеяться, что мне показалось.
Все по-разному справляются с горем и прячут свои эмоции.
— Эсса Ладэ. — Голос Единички вернул меня в реальность.
Я взглянула на него: вальцгард выглядел уже значительно лучше, чем в нашу недавнюю встречу, но в глубине глаз все равно скрывалась усталость.
— Вы отлично держитесь, — произнес он.
— Зовите меня Танни, — сказала я и добавила: — Да, знаю, это звучит очень непоследовательно, но я подумала, что вы знали… в общем, о том, что Гроу нашелся. Мне очень жаль, и я прошу прощения. Я тогда вообще была на взводе.
Если Единичка и удивился, то вида не подал. Вот кто мастер маскировки собственных чувств, но ему, наверное, по должности положено.
