Страшные сказки для дочерей кимерийца (СИ) - Тулина Светлана (книга жизни .txt) 📗
Молчали только цыгу.
Тот, который воспользовался кинжалами и потому сохранил при себе мечи, легко вскочил на стол и пошел по нему, аккуратно и быстро срубая головы тем зрителям, что не успели или не захотели броситься врассыпную. Ему пытались преградить путь трое обычных стражников, но он только небрежно отмахнулся, даже не замедлив своего продвижения, и еще три тела повалились на залитую кровью землю с распоротой крест на крест грудной клеткой или ловко взрезанным горлом.
Второй цыгу несколько задержался. Все-таки его клинки были не гномьей работы, а потому в теле Рахама застряли довольно плотно. Цыгу пришлось перепрыгнуть через стол и некоторое время повозиться, выламывая их из прочного капкана ребер. Но это задержало его ненадолго. Он даже не стал вытирать лезвия об одежду убитого, просто распрямился с обманчивой медлительностью и неторопливо двинулся по опустевшей арене. Он точно так же не выглядел безумным, как и его товарищ, деловито косивший головы налево и направо, и эта их совершенено разумная на первый взгляд невозмутимая деловитость производила куда более жуткое впечатление, чем любые безумства.
Черная смутно различимая фигура, вставшая на его пути, поначалу не показалась ему чем-то, достойным внимания…
***
А вечерок-то явно удался!
Лайне сидела под столом на корточках и с восторгом смотрела, как идущий по столу цыгу режет этих бритоголовых, словно жертвенных ягнят. Они и есть ягнята — сбились в кучу и жалобно блеют! Даже удрать — и то не способны, не то чтобы достойное сопротивление оказать.
Дурачье!
Когда отец таким вот толстым голосом кричит «ЛОЖИСЬ!!!» — надо ложиться. Прямо там, где стоишь, и как можно более шустро. А не блеять о том, что земля жесткая, камни острые, а грязь пачкается. Это все знают. А кто не знает — долго не живет.
Сама она, например, скатилась под стол, когда еще даже отцовский вопль не отгремел. И сестру бы за собой стащила, если бы не эта коза старая, баронесса, чтоб ее, которая с завидной прытью не только сама куда-то дернула, но еще и Атенаис за собой уволокла. Впрочем, если баронесса и дальше будет такой же шустрой — может, все еще и обойдется.
Мимо пробегали какие-то люди, визжали женщины, кто-то падал, кого-то крошили в киммерийское рагу, кто-то недалеко стонал — надрывно, на одной ноте. Пробежал Стекс, что-то крича, но слов слышно не было.
Заваленный обрубками тел внутренний дворик асгалунского замка выглядел куда интереснее скучных танцев, которыми сегодня все предполагалось завершиться. Мечущиеся люди, дерганые всполохи факелов — свежая кровь так красиво блестит в их неверном мерцающем свете. И только безголовое тело подло убитого Зиллаха продолжает сидеть во главе пиршественного стола, словно ничего не случилось, и кровь его почти незаметна на алом королевском конасе.
На земле кровь тоже почти незаметна, быстро впитываясь в пыль и превращаясь в черную грязь. А вот на коже и светлых рубашках-ханди убитой прислуги ее видно хорошо. Она красным королевским плащом накрывает каждое из разбросанных тел, словно уравнивая последнего раба с бывшим царем Асгалуна. Это что же выходит, на Серых Равнинах все — цари? Надо будет спросить у отца. Потом. Обязательно. А пока надо смотреть во все глаза, как бы тут чего интересного не пропустить…
Двое Черных драконов бросились наперерез вскочившему на стол безумному цыгу — и упали, заливаясь кровью. На окруженной столами площадке живых уже не было — кроме того взбесившегося стражника, что отомстил за своего короля, и застывшего от ужаса хлыща. Того самого, которого она чуть до истерики не довела во время дневной с ним прогулки. Тоже королек какой-то местный, как же его зовут… а, да! Селиг.
Стражник с неприятным хрустом выдрал свои мечи из спины убитого им громилы и прогулочным шагом, небрежно ими помахивая, направился к трясущемуся хлыщу, впавшему, похоже, в полное оцепенение. Но не дошел. Внезапно остановился. Обернулся.
Сначала — повернул только голову, а потом развернулся всем телом. Наклонился вперед — у него даже лицо перекосило от напряжения. Сделал шаг, словно преодолевая ураганный встречный ветер. Потом другой.
И только тогда Лайне его увидела — этого странного человека в черном плаще с капюшоном. Он, оказывается, тоже стоял внутри обведенного столами круга. Стоял неподвижно, как-то нелепо раскинув руки с растопыренными пальцами. Это выглядело бы, наверное, смешно, если бы не охватывающее всю его фигуру голубоватое мерцание и длинные синие искры, проскакивающие между пальцами.
Это он, похоже, и создавал тот невидимый ветер, с которым всё пытался совладать безумный стражник. Краем глаза Лайне заметила, что первый стражник тоже остановился, развернулся лицом к черной фигуре и теперь медленно поднимает руки с мечами, словно пытаясь защититься от чего-то, видимого лишь ему одному. Похоже, этот волшебник в черном плаще умудрялся какими-то своими колдовскими штучками удерживать их обоих.
А еще Лайне увидела Атенаис. Одну…
— Что ты стоишь?! — Волшебник не кричал, а скорее, шипел, но почему-то его было очень хорошо слышно. — Хватай девчонку и мотай отсюда! Я их долго не удержу!
Не обошлось.
Что случилось с баронессой, Лайне не знала, но Атенаис была одна. Она и не подумала спрятаться, стояла в полный рост, вжимаясь спиной в каменную стену, смотрела на происходящее широко открытыми глазами и, судя по цвету лица, вот-вот готова была лишиться чувств. Через столы уже лезли местные стражники, совсем не по-рыцарски пытаясь искромсать своих обезумевших бывших соратников прямо со спины. Те отмахивались довольно успешно, несмотря на магические путы. Хлыщ наконец очнулся — или это чародейское шипение подействовало? — и поспешил, прихрамывая, к сползающей по стенке Атенаис.
Э, нет, голубчик! Так мы не договаривались.
Крепко ухватившись левой рукой за дубовую ножку стола, Лайне правой схватила его за недавно вправленную лодыжку. Сильно так схватила, с ногтями. А еще и дернула в придачу, уперевшись в нижнюю перекладину обеими ногами, чтобы сподручнее было, чтобы уж наверняка.
Сработало — рухнул он, как подрезанный. И хорошо. Тем временем Атенаис тоже попыталась упасть, но ее подхватила знакомая широкоплечая фигура. Закарис! Прекрасно. Лучше уж Закарис, чем этот мокрогубый гаденыш. Атенаис слишком наивна и слишком верит в собственную неотразимость, нельзя было ни в коем случае позволить противному красавчику ее спасти — она ведь, чего доброго, еще и замуж за своего спасителя сразу бы и выскочила! Она же не знает, что на нее саму хлыщу плевать, его лишь их отец интересует…
Как много, оказывается, можно увидеть из-под стола.
Правда, черная фигура нездешнего боевого мага с раскинутыми руками уже почти не видна — его трудно рассмотреть, так, просто крестообразный сгусток теней посреди двора, слишком черных для того, чтобы быть естественными. Жаль, интересный маг.
А вот Закариса видно хорошо — у него белая ханди и плащ тоже белый, и белым золотом отливают пластины на войлочном кидарисе, более похожем на шлем. Атенаис давно у него на плече, им пора бы уходить в безопасное место, так чего же он ждет?! Медлит и все оглядывается вокруг, словно ищет кого. У Лайне даже язык чесался, так хотелось крикнуть «Беги же, глупец!» Похоже, у личных стражников асгалунского военачальника чесались не только языки — вдвоем они довольно успешно оттеснили его куда-то в темноту, и Лайне вздохнула с облегчением.
Тем временем очухавшийся мокрогубый Селиг встал на четвереньки. Посмотрел на Лайне так, словно прикидывал, с какой стороны ее удобнее начать душить. Потом посмотрел в ту сторону, где раньше стояла Атенаис. Ничего утешительного там не обнаружил, конечно же, и снова посмотрел на Лайне — теперь уже совершенно иным взглядом. Улыбнулся даже.
И тут же цепко схватил ее за руку — увернуться в замкнутом подстольном пространстве Лайне не успела.
