Танг (СИ) - Айдарин Николай (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Приеду ли? Хороший вопрос. И когда это будет, если, допустим, я успешно разберусь с амулетом, Болдандом и Фенорой?
Из дальнейшей нашей беседы я узнал несколько достаточно интересных вещей. Во многое верилось с трудом, поскольку шло вразрез с тем, что твердили попы в церквях и монастырях, но выглядело это логичным.
Молдур. Бог Мёртвых, заведующий Яардом, закрытым от всего остального, как считается, относительно надёжно, а так же Лаэндом. Занимается тем, что распределяет всех умерших либо в Лаэнд, где праведные и хорошие безгрешные верующие (а так же те, кто заработал посмертное прощение, искупил вину) растворяются в нём. Лаэнд — одновременно и место и бог, которому некоторые умудряются поклоняться, но он не персонифицирован, так что поклонение бессмысленно. Всем остальным прямая дорога в Яард, где они будут вечность нести бремя своей вины, ежесекундно подвергаясь страшным пыткам, духовным и физическим, а так же испытывать Холод. В моём представлении (да и в представлении любого другого человека и не человека) Молдур всегда был главным злодеем всех историй. Как известно, он получает свою силу как раз от грешников, которых пытают разнообразные монстры, обитающие там, созданные им самим либо же появившиеся до него. И во всех сказках и страшилках Бог Мёртвых всегда пытался перебить всех живых и захватить власть над миром, выбраться из своей темницы и многократно увеличить свою силу. А так же поквитаться с Цейрином за своё поражение (примечание: смотри в справочнике). Это оказалось не совсем правдой — ему на самом деле глубоко плевать на весь мир, он заперся у себя, хотя действительно получает силу от пытаемых грешников.
Но из-за того, что Стена, делящая Саэлинн, а так же отделяющая Ледяные Пустоши от Яарда, оказалась не совершенной на той стороне, и некоторым монстрам удалось проникнуть в Мир Живых через Пустоши, где они породили потомство и дали начало всем современным монстрам, нежити и нечисти, Молдур был вынужден породить тангов. Смысл был в чём: все монстры, имеющие потустороннее происхождение, высасывают силы из Молдура. Это правильно, так и задумывалось, вот только это должно было работать только в Ледяных Пустошах, где за ними не требовался контроль. А здесь всё пошло наперекосяк, и расплодившиеся монстры начали усиленно истощать Бога Мёртвых, в результате чего тот стал хуже контролировать тех, кто был у него под боком, и почуявшие свободу монстры ломанулись в Мир Живых следом за своими собратьями на пирушку. Чтобы разорвать замкнутый круг, Молдур позволил тангам пользоваться своей собственной силой, чтобы те боролись с монстрами.
— Подожди, — мне не совсем понравилось то, что я только что услышал. — Ты хочешь сказать, что танги, в смысле, я — тот же монстр?
— В яблочко! — подмигнул домовой. — Прикольно, да?
Глава 8
Мне снился сон, впервые за долгое время. Он был короткий и яркий, как молния. Я шёл по ледяной пустыне босиком, разрезая об острые кромки хрупкого льда босые ноги и оставляя за собой маслянистые, липкие кровавые следы, а в конце моего пути стояла тёмная зловещая фигура и звала меня к себе, приговаривая «ты уже почти дома, сын». С каждым шагом мне становилось всё холоднее и холоднее, пока, наконец, я не проснулся.
Мы с домовым заключили соглашение, согласно которому он прибрался в одной из комнат, которую я занял на время ночёвки, а взамен я разрешил ему на час выходить из дома каждый день — бедный старик совсем заскучал, но надолго я отпускать его не хотел. Я всё-таки рассматривал этот дом как возможный путь отступления и дальнейшего проживания, смысла возвращаться в родную деревню после всего не было — слишком долго, слишком далеко и слишком больно. А здесь неплохо, только, как я подозревал, летом, будучи привычным к северному климату, я буду изнывать от жары. Если, конечно, доживу до него. Саня обиделся из-за жалкого часа, но как мелкая домовая нечисть нарушить его не мог, раз уж так торопливо согласился.
Проспал я всего несколько часов — старая привычка вставать несмотря ни на что вместе с восходом солнца, и я не чувствовал себя хоть сколько-нибудь отдохнувшим. В незнакомом доме, которого я всё ещё немного побаивался, уснуть оказалось неимоверно трудно. А утром я увидел, насколько же пустой всё-таки этот дом, и насколько в нём не хватало людей. В нём действительно было одиноко, и оставалось только удивляться, как домовой, не в силах сломать собственную природу и отвязаться от него, чтобы покинуть без разрешения несуществующих хозяев, не спятил за все эти годы. Здесь было чему завидовать.
Утром домовой в предчувствии целого часа свободы прихорошился, умудрился где-то помыться, даже собрал пышную копну волос в аккуратный хвост, отчего стал похож на какого-нибудь заморского купца-пижона в возрасте. Хотя так он выглядел куда моложе, чем он показался мне до этого, вполне бы сошёл за пятидесятилетнего мужика, а если бы ещё и побрился — то эффект был бы просто грандиозным. Но на это он только хмыкнул, мол, какой домовой без бороды?
— Я настоятельно рекомендую тебе найти других тангов, наверняка есть ещё живые экземпляры, — советовал он, пока я изучал названия книг, стоящих в шкафах возле обеденного стола. — Я хоть и много теперь знаю ваших премудростей, но научить ничему не смогу, хотя, как понимаю, некоторые базовые навыки у тебя сами со временем проявятся. За пару часов твой дар ощутимо вырос, так что, глядишь, через год-другой войдёшь в полную силу. А так сам заметишь собственный рост, думаю, где-то завтра вечером.
— И как это будет? — спросил я, догадываясь.
— Новые вспышки боли, — подтвердил догадку он. — Рост скачкообразен первое время, потом замедлится. Учитывая, что я видел у других новичков — дальше ты начнёшь ощущать этот дом. Теперь он твой, и все дела, ты в нём прописан и связан с его Сердцем, так что потом ты сможешь найти его из любой точки мира. Удобно, но только до тех пор, пока Сердце дома не будет разрушено кем-нибудь особо резвым в магии. Скорее всего, ты помрёшь вместе с Сердцем, хотя есть шанс пережить, если ты умеешь переносить боль.
— Всегда есть какой-нибудь подвох, — проворчал я. — Где мне этих тангов искать? Уж не за Эналой ли?
— Может быть, — домовой в задумчивости почесал затылок. — Я бы на твоём месте в Шаршанг заглянул. Пятьдесят лет назад там ещё работал один танг, там такой же дом должен быть, я с его домовым бухал пару раз. Скотина редкостная, но больше у меня идей нет. Хотя вряд ли он ещё жив.
Шаршанг, значит? Куда ни плюнь, все пути ведут к нему, словно мне там мёдом намазано. Что-то мне всё меньше и меньше хочется туда соваться, одним местом чую, надают мне там по полной. А, фиг с ним, раз уж начал дело, значит, надо довести его до конца.
Долго я не собирался — домовой показал мне умывальник, достал откуда-то ледяную воду. Я умылся и благодаря кривоватому мутному зеркалу кое-как привёл себя в порядок, причесался, оценил длину щетины (бриться было нечем, мой мешок с вещами остался у Альтера на хранении), после чего уже собрался уходить, как внезапно даже для самого себя решил спросить у домового:
— Слушай, Сань, — спросил я, стоя перед сенями и смотря под стол на обломки стульев. — А что здесь случилось? В смысле, где все танги? Такое ощущение, что здесь кому-то морду набили, повсюду обломки, царапины какие-то…
— Э… — домовой, бывший до этого навеселе, тут же приуныл. Посмотрел себе под ноги, поводил лаптями по толстому слою пыли, после чего ответил: — Чёрт, я и забыл об этом! Да, тут такое дело…
— Ну! — требовательно воскликнул я.
— Драка действительно была здесь, — тихо и мрачно просипел он. — Тангов тогда восемь было, четыре старика, два молодых парня вроде тебя и две девки. Они всё собирались долгое время напасть всем скопом на какого-то там тангала. Я без понятия, кто это такой, в доме о нём нет никакой информации. Знаю только, что танги не ощущают его на расстоянии, как других монстров. Но, видать, тварь серьёзней некуда, раз они собирались брать её толпой, обычно они все поодиночке ходили, ну разве что на гнёзда по двое-трое. Я тогда как раз отлучился, прихожу, смотрю — повсюду битое стекло, подпалины, многое побито и сломано. И три танга мёртвые лежат, но крови не было. А оставшиеся в живых выглядят хуже мёртвых — бледные все, замёрзшие, с синюшными пятнами на коже. Как оказалось, тангал первый на них вышел, проник в дом и убил одну из девах, одного старика и одного молодого. Оставшиеся быстро собрались, велели мне стеречь дом до их возвращения, а потом ушли мстить этой твари. Больше я их не видел. Тангала тоже.
